притворяться, читать движения тела и определять ложь, заговаривать зубы, читать по губам…
Она остановилась и тихо, но глубоко вдохнула.
— … Все эти Навыки от шестидесяти до шестидесяти шести…
Услышав числа, я, наверное, глаза выпучил. Если три десятка-то считаются хорошим показателем, достаточным для жизни, то как делала она? А Саманта продолжала говорить, заливая мозги сладким медом.
— … пирушки, играть в азартные игры и прочее, что нужно делать в компании. Это перешло хуже и у меня совсем нет опыта, — она мило потупилась. — Эти Навыки всего пятьдесят четыре, зато все!
— Понял, понял, — я собрался с силами и влез между словами. — Тебя готовили как… ммм… куртизанку для развлечений?
— В том числе, — девушка слегка кивнула. — А еще я умею вот что…
Она с заговорщицким видом приподнялась и приблизила голову. Ухо обдало мягким, жарким дыханием. А уж когда она зашептала… семьдесят пять. Просто семьдесят пять в большинстве этих Навыков. В парочке на семь меньше — но какая уж тут разница? Договорив, она со скромной улыбкой вернулась на место.
— Впечатляет, — признал я и с трудом, но выпустил ее из рук. — Ты как здесь оказалась-то? Не ври, что обучалась всему перечисленному на руинах с каким-то демонологом.
Саманта чуть заерзала.
— Старик пытался учить меня магии, господин. Но, похоже, мне даются только способности матери, и то не все, — ее глаза на пару секунд перекрасились в янтарный. — Смена облика хорошо выходит. Вам нравится этот, господин?
Да. Конечно нравится, чего уж тут юлить.
— Угу, — буркнул я вслух. В голове всплыл один любопытный вопрос. — Раз тебя готовили, то тебя будут искать, так?
— Не найдут, господин! — тихо рассмеялась она. — Если только…
— Э, голубки мля! — злобно крикнул Дамон, откуда-то спереди от машины. — Хорош ворковать, восемь утра на улице! С тобой, солдатик, ща отдельный разговор пойдет, и о машинах, и о девке этой!
Я невольно улыбнулся. Слишком уж комично он звучал, с надрывом. Как обиженный ребенок, не получивший конфетку. Я потер глаза, сел, почесал затылок и осторожно слез на землю. Щиколотку обожгло слабенькой болью. Готов, так сказать. Осмотрелся — мои парни сидят и едят сухпайки, со смешками пытаясь не смотреть в мою сторону.
Ну, пойду болтать с Героями.
На самом деле нет, сразу ко всем я не пошел. Немного размял ноги, покрутил отлежанной рукой и вернулся к грузовику. Самое время позавтракать. И поможет мне в этом вскрытый паек. Мясо еще вчера сожрал, после боя, а вот банка консервированных крекеров с сыром осталась. Кофейку бы еще, да это воду греть надо.
Саманта с любопытством проследила за тем, как я залез в рюкзак, достал банку и открывашку, и принялся взрезать тонкую жесть. По крайней мере, она вывесила на лице именно любопытство. Пока открывал, взглянул на нее еще раз — просто полюбоваться. Хороша, чертовка. Она сидела на коленях, в той же короткой серой рубахе, которая немало пострадала за это ночь. Где-то позеленела после травы, где-то испачкалась в земле или порвалась.
— Есть хочешь? — негромко сказал я.
Банка сдалась. С тихим скрежетом поддернул и отогнул крышку.
— Да, господин, — потупившись, тихо ответила девушка.
Ну ладно, мне не жалко. Я достал первый крекер. Зажал в зубах, вытряхнул следующий и отдал новой спутнице. А сам начал жевать. Затем вспомнил про сыр, щедро мазанул его на свой кусок и, не глядя, протянул Саманте. Та потыкалась и взяла. В общем, эту банку, да еще на двоих, мы уговорили за пяток минут. Запил остатками воды из фляги и полез за последней, с десертом.
— Как прошла ночь? — с тихой усмешкой спросил я. — Дамон прямо-таки обиделся, судя по голосу.
— Воин был настойчив и сильнее меня, — прочавкала тифлинг. — Но его спутницы отнеслись к этому с прохладой, господин. Они не хотели делить его с кем-то еще, и я сбежала раньше, чем он затащил меня в подвал. Это был самый близкий к провалу испытания момент, но я прошла.
Я почесал затылок. М-да, не лучшие наклонности.
— На остальных хватило пары движений, поз и взглядов. Они и так еле сдерживались, господин, а затем ревностно бросились к своим Героям, — Саманта негромко засмеялась. — Дальше я могла бы ходить перед ними как угодно.
Она приблизила голову и заглянула во вскрытую банку. Та пахла фруктами. В жестяном цилиндре скрывались четыре половинки абрикосов в собственном соку. И долго они не продержались — схомячили в один присест. Судя по довольной улыбке и перепачканным губам, Саманте понравилось — но, зная класс, я все время одергивал себя. Это вполне могла быть маска.
Парой глотков прикончив сок, я закинул банку к остальным и критически осмотрел наряд тифлинга. Немного поколебался, снял с куртки все лишнее и дал ее девушке. По длине всяко лучше рубахи, и телом не светит. Хотя нет — расстегнула аккурат до середины. Ее дело.
— Держись рядом. Можешь вмешиваться в разговор, но только по делу, — проинструктировал я. Она серьезно кивнула. — И без двусмысленных поз, жестов и улыбочек.
Саманта кивнула еще раз и спрыгнула на землю. Я осторожно почесал рану, вздохнул и побрел к остальным Героям. Что им сказать? Все зависело от вопросов. Но был уверен, что вопросов будет много, разных и с подвохом. Этот разговор еще с самого первого дня напрашивался, после моего эффектного возвращения в таверну.
Приключенцы собрались на расчищенном от демонов участке земли, чуть левее храма. Догорал небольшой костерок, светило утреннее солнце, а в воздухе крутился запах демонической крови. Вполне неплохое утро. Своеобразную идиллию портили две вещи — раны приключенцев и общий хмурый вид. Кроме близнецов. Те, казалось, и ночной схватки не заметили, просто сидели вместе и ели. Уже чистенькие, и ранений не видно.
Впрочем, с лишними дырами расправлялась жрица. То и дело зыркала на понурго Антага, без зазрения совести ссыпала в кошель монеты и лечила, лечила, лечила… После золотистого свечения рук оставались только шрамы. Заметные, ярко-розовые. Куда лучше чем, к примеру, рваная линия вдоль всей ноги у полу-вампира.
Та вообще огребла — сидела в дырявой одежде, крутила локоны и будто бы не обращала внимания на синяки, ссадины и глубокие, едва запекшиеся порезы. Перед ней лежала пустая фляга, а бегающий взгляд то и дело останавливался на чьей-нибудь шее. Кроме моей и Саманты. Завидев нас, кровосос прямо-таки скривилась.
Дамон сидел смурнее тучи. Без брони, в одном нательном белье, и непрерывно поглаживал пах. Я хотел уж пошутить, но присмотрелся — ему было больно. Жрица
