— Облачный? — выхватил Шун непонятное тут по смыслу слово.
— Не заморачивайся.
— Это значит — большой пространственный карман, к которому имеют доступ сразу несколько пользователей. Только с силой, а не с вещами, — ответил Асвальд. Они с Маасом незаметно подошли со спины. — Так у вас правда есть общий резервуар для силы?
— Люди последнее время слишком догадливы… — наигранно вздохнул Маас. — Да, мы практикуем подобное. Но умеренно. Боец может получить лишь часть общей силы, выходя на середину красного уровня. Но не более. Наш резерв создавался совершенно для других целей, сами понимаете. — И добавил громче: — Ллель! Ну как не стыдно…
Уложенный на лопатки зург недовольно рыкнул и сбросил с себя улыбающегося Кацу. Тот подскочил с земли, отряхнул штаны и выбрался из бойцовской ямы, весело подмигнув Шуну. Маас увлек его к палатке, посадил на центральное место у костра, как дорогого гостя. Ллель и Асвальд пошли вслед за ними, тихо о чем-то переговариваясь.
— Ну, считай, что Кацу у тебя в друзьях, — довольно хмыкнул Миро, похлопав Шуна по плечу. — Это очень хорошо.
— Потому что с друзей можно получить намного больше выгоды, чем с простого союзника? — Шун сам не понял, как этот вопрос родился в его голове и сорвался с губ.
Миро окинул его долгим взглядом, но ничего не ответил.
Оглядываясь назад, Шун мог признать одну вещь — все это появилось не на пустом месте. Отдельные слова, брошенные между делом замечания, что-то само собой разумеющееся… "Вот наши друзья и попались на крючок", "скажи ему ровно вот это и вот это — и он пойдет за тобой без лишних вопросов" и тому подобное… Асвальд и Миро хорошо понимали, что находятся в Игре, что все здесь не настоящее. Шун тоже это знал, но ничего не мог с собой поделать. Головой он понимал, что пришел в этот мир с какой-то миссией, каким-то заданием, но ему претило манипулировать другими людьми. Или зургами. А еще из памяти никак не шли слова, услышанные словно где-то в другом мире и всплывающие теперь во время сна: "Они тебе совсем не друзья, не обольщайся. Они такие, какими ты их хочешь видеть. И будут такими, пока им выгодно".
— Ты ведь из северных земель, я прав? — Маас подлил в кружку Кацу еще вина. Тот выглядел уже изрядно захмелевшим, но отвечал четко, не теряя нить разговора. — Стиль боя уж слишком… благородный. Такой не каждый день увидишь.
— Да, я из центральной северной долины, — улыбнулся Кацу. Он лежал на боку, уперевшись локтем в землю. После двух кружек вина он совсем расслабился и даже перестал огрызаться на зургов. — Из семьи серафимов.
— Ого! — присвистнул Маас. — Да у тебя еще и род древний! Тогда неудивительно, что твой взлет был таким стремительным.
— Взлет… — Кацу хохотнул, но как-то печально. — Он действительно был бы самым стремительным за все время Игры, если бы кое-кто не обломал мне крылья.
— Звучит довольно самонадеянно, — поцокал языком Асвальд. Он сидел у самого костра, рассматривая марящие угли. — Неужели он взлетел бы стремительнее Миро?
— Не думаю, что у кого-то получилось бы взлететь быстрее Предтечи, — озвучил его мысли Маас.
— Получилось бы, — не сдавался Кацу. — У меня с рождения был почти оранжевый уровень. И до красного я добрался еще до совершеннолетия.
— Впечатляет. — Маас нахмурился. Да и все вокруг костра напряглись. Ведь с высокого уровня силы не слетают просто так, тем более в молодости. — Что же случилось?
— Однажды в наше селение пришел Стальной Пес. Он тренировал госеров неподалеку и остановился у нас на пару дней. — Кацу сел. — Старшие рода, конечно же, оказали ему самый теплый прием, закатили пир, а потом представили своих лучших бойцов в надежде, что Пес присмотрит кого-то в свой клан. Он и присмотрел… — Кацу бросил в костер камешек, отхлебнул из кружки. — Я и еще двое семнадцатилетних мальчишек удостоились чести сопровождать Пса на ночной охоте. Вы не представляете, что я тогда чувствовал… такая эйфория… Лиам с детства был моим кумиром, так что… — Он замолчал.
— Кажется, я уже догадываюсь. что было дальше, — усмехнулся Маас.
— Да, — кивнул Кацу. — Он загнал нас на самую высокую гору, окружил отборными монстрами и сказал, что в его клан попадает лишь тот, кто способен сделать невозможное… — Кацу опустил глаза. — Мои друзья не продержались и часа. А я… короче, к рассвету я тоже был почти мертв. Пес поднялся на гору с первыми лучами. Я еле держался на ногах, но хотел встретить его так, стоя на своих двоих. Это казалось мне очень важным. Я чувствовал себя победителем, достойным если не его похвалы, то хотя бы внимания… Пес сказал, что в лучах восходящего солнца я действительно выгляжу, словно ангел. Потом он разрушил гору под нами, оставив лишь небольшой островок. У меня не было ни талисмана перемещения, ни чего-то другого, что помогло бы мне спуститься или связаться с родом. А Пес улыбнулся так тепло… Боже… никогда не забуду эту его улыбку… — Кацу покачал головой. — Он улыбнулся и сказал: "Разве у тебя нет крыльев? У любого ангела должны быть крылья". И просто растворился в воздухе. Я выжег почти все свои силы, чтобы спуститься с наименьшими потерями. В итоге… от тонкого тела практически ничего не осталось.
Несколько секунд вокруг костра царило молчание. Шун хорошо понимал чувства Кацу, вот только сейчас внутри него никак не хотела подниматься привычная волна ненависти и бессильной злобы, он вообще не думал о Стальном Псе. Он думал о том, что тут, пожалуй, нет ни одного по-настоящему честного и открытого человека, кроме этого вот смуглого паренька. Остальные — и Миро с Асвальдом, и тем более зурги — вели какую-то свою игру, четко дозируя информацию, которой делились, и довольно успешно дергая окружающих за ниточки. Мда…
— А потом я встретил Роско, — лучезарно улыбнулся Кацу. — Он по достоинству оценил мои умения и пообещал принять в свой клан после битвы.
— Люблю, когда истории хорошо заканчиваются, — сказал Шун.
Он вообще не хотел это никак комментировать, но Кацу почему-то смотрел на него так долго и с таким вниманием, словно ожидал чего-то определенного. Но, видимо, услышал не то, на что рассчитывал, и удивленно вскинул брови.
— Что? — растерялся Шун.
— Разве ж это конец? — хохотнул Кацу. — А как же мстительный поход до Столицы? Разве здесь наши цели не совпадают?
— В-в смысле?
— Ой, да брось! — Кацу запустил в огонь еще один камешек. — Думаешь, я не узнал бы самого Позорного принца?
Шун промолчал.
— Ладно! — Кацу поднялся. — Мне пора идти. Спасибо за приют и угощение. — Он поклонился зургам, повернулся к Шуну. — Тебе тоже спасибо. И учти — я тебе ничего не должен. Сам так сказал.
* * *
Асвальд не мог позволить себе расслабляться вторую ночь подряд и, как только Шун заснул в палатке зургов, а последние отправились в реал, он отвел Миро подальше и принялся напутствовать:
— Найди Галу, дальше нам придется контактировать только с ней, потому что я уже и не знаю, кому доверять.
— С чего вы взяли, что я… — возмутился Миро, но Асвальд грубо перебил его:
— Потому что ты можешь скакать по открытому каналу, сколько угодно. А я и так еле выбил себе эту сессию. И если вылечу сейчас — то вряд ли смогу зайти до битвы. Ты видел вообще очереди на заход?
Непроявленный вздохнул, сунул руки в карманы и посмотрел вдаль. Асвальд очень остро чувствовал, как неохотно Миро каждый раз покидает Игру. Что-то держало его тут, не давало покоя. Возможно, какое-то важное незаконченное дело. Или человек. А скорее — и то, и другое.
— Нам обязательно все это сообщать? — спросил непроявленный.
— Что "это"? — цокнул языком Асвальд. — Что практически все зурги — утопленники, готовящиеся зайти на спору, как на Ноев ковчег? Что мир зургов давно разрушен, как и мир пауков? Или что на Кзавера и Роско стоит обратить пристальное внимание? А последнего еще и постараться найти в реале? — Асвальд замолчал, перевел дыхание и добавил тише: — Или что у нашего подопечного никак не заработает маячок? Ты ведь не мог не обратить внимание…
