И на миг я позволяю себе в это поверить.
Мои руки смыкаются на ее плечах – и я целую ее. Целую, позабыв, что я полудемон, не думая ни о чем, и только чувствуя на языке привкус крови – резко отстраняюсь.
Я же…
У меня же клыки. И Иннис…
– Прости меня. И забудь. Прошу тебя.
И выбегаю за дверь.
Уйти отсюда, уйти как можно дальше и быстрее, забыть, ничего не чувствовать, не думать, не жить…
Заберите у меня эти минуты! Вы, мудрые и всесильные, почему вы допускаете это?! Зачем вы мучаете нас?!
Я не хочу так!!!
Прихожу в себя я только за городской стеной. Падаю в траву лицом, вжимаюсь в нее, кусаю зубами горьковатые стебли, уже не сдерживая слез. Мужчины не плачут, они мстят, это верно.
Но кому можно отомстить здесь и сейчас? Тому сопляку, которого я убил?
Храму?
О да. Они жестоко поплатятся за все. Это дело не на одну мою жизнь, но видит небо, мои потомки его продолжат. И рано или поздно мы отберем у Храма то, что они ценят более всего на свете. Не веру, нет. Не прихожан – последних разве что как источник благоденствия.
Мы отберем у них земли, деньги, власть и военную силу. В Раденоре власти Храма не будет. И начну я…
Да, именно с этого я и начну.
Больно, как же больно.
Может, потом мне станет чуть легче?
Может быть…
Я вздыхаю поглубже и сосредотачиваюсь. Сейчас надо сделать то, что я сам себе запрещал.
Разделить сознание. Оно словно состоит из двух половин. Одна – слабая, человечная, добрая, сейчас корчится от боли. Вторая же…
Демону все равно, кто и кого бросил. Они не знают любви, они признают только право собственности. Раньше я не давал ему волю, но сейчас…
Лучше так, чем будет болеть.
Вдох – выдох. Вдох – выдох… Медленно, очень медленно скулящие остатки моего человеческого «я» словно покрываются ледяной корочкой.
Холод. Спокойствие.
Теперь уже не так больно, и я могу сосредоточиться на своем деле.
Вызвать Ак-Квира несложно. Демону самому хочется прийти на мой призыв, а потому все остальное – простая формальность. Он быстро произносит слова клятвы, соглашается на мои условия – и мы мчимся прочь от столицы. Туда, где я буду на достаточном удалении от Храмов. И смогу поговорить с Мартой.
С мамой…
* * *
Марте было уютно и спокойно. Она уже более месяца жила в подземелье дворца, но вовсе не чувствовала себя в чем-либо обделенной.
У нее была пища, вода, выход к морю, которым она пользовалась по ночам, и даже источник пресной воды, возле которого она полюбила сидеть. Короли Раденора были предусмотрительны – тут не испытало бы дискомфорта даже небольшое войско. Мало ли что…
А еще…
Та сущность, для которой был привычен облик змеи, с удовольствием сопровождала ее повсюду. И это не прошло даром.
Марта понимала, что становится сильнее. А еще – если бы она знала раньше! Если бы она была чуть моложе! Лет бы двадцать тому назад!
Когда они были рядом с Мишель, если бы она нашла дорогу сюда!
Она смогла бы так много, и сестре – да, пусть принцесса оставалась выше ее по положению, пусть в их жилах текла разная кровь, но Марта всегда считала ее сестрой – не пришлось бы умирать. Нет, не пришлось бы. Она смогла бы проклясть Рудольфа с Абигейль не просто на бездетность – на полную. Смогла бы убить их, смогла бы навести такую порчу, что они сами молили бы о смерти.
Они бы корчились в муках, мечтали о ней и даже попросить не смогли бы. Гнили бы заживо.
У каждого мага есть определенный запас сил, которым тот может пользоваться, своего рода резерв. У Марты – тоже. Но он был невелик. А сейчас медленно, по капельке, растягивался.
Но возраст!
Она в чем-то уже закостенела, ей было намного сложнее, чем молодежи…
Когда у Алекса будет сын, его обязательно надо будет принести сюда. И приводить регулярно. Пусть внук будет еще сильнее отца.
Сын.
Да, сын…
Марта пристально наблюдала за Дариолой и все более убеждалась, что она носит ребенка Алекса. И в то же время…
Ее разговоры с братом, с менестрелем, с доверенными придворными дамами – одного этого хватило бы для казни.
Ах, бедняжка, как же она мучилась, ложась в постель с ненавистным ей человеком. Так орала, что половина дворцовых котов подпевать приходила.
С-сука!!!
Если бы не ребенок Алекса, не его кровь… Приговор Дариоле был уже вынесен и в глазах Марты обжалованию не подлежал. Ее сын не заслужил такой твари, которая будет улыбаться в лицо и мечтать воткнуть нож в спину!
Один раз повезло?
Второго шанса ей не дадут.
То, что Алекс жив – заслуга его природы полудемона, Дариола предала его.
Она умрет.
Сначала родит, а потом умрет. Можно – в родах. Разве что не при ребенке. Марта отлично знала, что, даже если Алекс запретит ей убивать Дариолу, она последует за ней. И сама приведет приговор в исполнение.
Пусть сын потом обижается.
Темнота вдруг сгустилась. Змея свернулась в клубок, словно подобравшись для прыжка. И из ее рта зазвучал родной голос Алекса.
– Мама, ты в порядке?
– Да, малыш. Когда ты собираешься возвращаться?
– Хоть сегодня.
Марта задумалась.
– А ты знаешь, что Дарий…
– Уехал? Отлично знаю.
– И ты…
– Мам, ну разумеется, мы встретимся. А ты готовься.
– К чему?
План Алекса она выслушала в тихом восхищении. Вот ведь…
– Какой ты умничка! Алекс, ты весь в маму!
– Или в отца?
– Аргадон тоже неглуп. И?
– Сколько людей погибнет…
– Пусть погибают, – Марта даже и не думала кого-то жалеть. – Ограничивающие условия ты задашь, остальное – мелочи.
– Живые люди.
– Отребье, воры, разбойники, прочая мразь… они все равно подохнут. Рано или поздно, так или иначе.
Некроманты всегда оставались некромантами и жалеть людей для них было просто неестественно. Вот если бы люди их любили – тогда да, тогда они могли бы проявить милосердие.
А так?
Марта могла пожалеть Торрин, могла пожалеть ребенка Алекса, но даже Карли уже не вызвала бы никакого отклика в ее душе. Подумаешь… предательница.
Собаке собачья смерть.
– Ладно. Мам, ты там поосторожнее, хорошо?
– Обещаю, малыш. Мне еще внуков хочется потискать…
Алекс прощается. Марта задумывается. Что-то не так с ее мальчиком. Но что?
При встрече разберемся. А сейчас главное – его план.
Войска готовы. Моринары выявили всех, кто предал законного короля, осталось сдернуть маску с храмовников – и королевство вернется законному владельцу.
Марта ждет.
И в этот миг глаза ее неотличимы от глаз змеи из мрака.
Такие же безжалостные черные провалы.
Некроманты собираются взять реванш.
* * *
Тетушка Меди слышит, как хлопнула дверь, но к Иннис она решается зайти не сразу. Минут через десять, когда из-за двери слышатся рыдания.
Ну да. Любопытство-с…
Жаль, сам разговор подслушать не удалось.
– Иней?
Девушка поднимает от подушки лицо.
– Тетушка… он ушел.
– Алекс?
– Да…
– Вы поссорились?
– Н-нет… ему просто нужно уйти.
– Так он вернется?
– Нет…
Рыдания становятся еще сильнее.
– Тетушка, он не вернется. Никогда не вернется.
Меди чуть слышно вздыхает и присаживается на кровать к девушке.
– Все будет хорошо, маленькая. Он обязательно вернется.
Иннис мотает головой. Рыдания становятся еще сильнее – и тетушка Меди понимает, что что-то не так. Чего-то она не знает, а рассказать Иннис не может. И остается только утешать девочку.
В молодости сердца часто разбиваются. Но Светлый даровал и другое счастье людям – разбитое сердце постепенно склеивается обратно и может принять новую любовь.
Но что заставило мальчика уйти?
Загадка…
К чести Иннис, мысль о том, что Алекс убил храмовника, а теперь удрал, чтобы не попасть под ответ, даже не пришла ей в голову. Она была твердо уверена, что Алекс ее не подставит. Если он ушел – так надо. Но зная своего демона – она была больше чем уверена, на нее не падет и тень подозрения.
Хотя сейчас она бы против чего угодно не возражала. Лишь бы вернулся…
* * *
Я лечу по дороге, верхом на Ак-Квире.
Хорошо… очень хорошо.
Для моих планов лучше и не придумаешь. Демон, видя, что я не в настроении, все ускоряется и ускоряется, почти взлетает над дорогой, касаясь в прыжке облаков, ветер треплет мне волосы…
Я сейчас в обличье демона. Для того, что я хочу сделать, лучше и не придумаешь.
– Вот они…
Ак-Квир устремляется к группе огоньков.
Вот и привал – и расположился на нем отряд его величества Дария, не помню, какого по номеру.
Хотя о чем это я?
Нет и не будет у него никакого номера! Перебьется! Даже могилы у него не будет.
Я усмехаюсь. Ну что же, свидетелей быть не должно – и их не будет.
