Ночной город казался мне совсем незнакомым. Хотя и дневной город, мне узнать так и не довелось. «Тихо вокруг… Только не спит барсук… Уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг» — пропела совесть, но я отмахнулась от нее, ковыляя, куда глаза глядят. Петляя пустыми и темными улочками, я вышла к морю. Мне нужно все обдумать. Было в его словах кое — что, что меня зацепило. Анализируя всю ситуацию, я поняла, что есть парочка вещей, которые меня сильно смущают. Вещь первая. Почему он так часто угрожает мне? Это звучит как-то странно. «Мне искренне хотелось помочь тебе, что совсем не свойственно мне в силу определенных обстоятельств». Интересно, что он хотел этим сказать? И второе, какие-такие обстоятельства мешают ему прикончить меня на месте?
Я села на пирс, наклонилась и провела рукой по воде.
— Сафира! Ау! — тихо позвала я.
— Ой! Это ты? Давненько мы с тобой не разговаривали… — вынырнула голова русалки, — Как дела?
— Нормально… Я вот тут спросить тебя хочу, кое о чем… — сказала я, задумываясь, как бы получше сформулировать свою мысль.
— Ну, не томи. У меня там утопленник недоеденный лежит. Еще свеженький. Сейчас как другие узнают, как понаплывут… — сказала русалка.
— Много ли таких как я попадало сюда из другого мира? — спросила я, догадываясь о том, что мне на это ответят.
— Немало… — ответила Сафира, — Правда дохнут, как мальки…
— И второй вопрос. Потом спокойно можешь доедать своего утопленника… — вздохнула я, — А я — не первая, кому ты по доброте душевной, разрешаешь загадать три желания?
— Нет, не первая, — коротко ответила русалка и нырнула в воду.
— Понятно… — протянула я, — Понятно, что ничего не понятно.
Глава 16
Огни ночного голода
По пути домой в темной подворотне мне повстречался одинокий, престарелый и очень интеллигентный упырь. Одет он был простенько, но со вкусом. Чистенький, опрятный и очень вежливый. Правда, глаза красные, кожа бледная, сморщенная как печеное яблоко… С большой залысиной, он чем-то смахивал на Голлума. Я невольно проверила, не подложили мне кольцо Всевластья, но вроде бы, в последний раз меня деликатно послали отнюдь не в Мордор.
— Простите, пожалуйста, я не ел уже три дня… — жалобно начал упырь, шамкая беззубым ртом.
— А я тут причем? Я не ела целые сутки, но я не жалуюсь… — голом ослика Иа ответила я, глядя на трясущегося старичка, который судя по всему, подбивает меня вступить в ряды почетных доноров, без соответствующих льгот и выплат.
— Простите, но не могли бы вы… подставить свою шею… И не вертеться… — жалобно протянул старичок, дрожащими руками доставая из банки вставную челюсть с внушительными клыками, — Это не больно…
Ну да, конечно… Я почувствовала себя столовой общественного питания. Ладно, комарики меня иногда пытаются укусить, а тут какой-то облезлый упырь умоляет нацедить ему кровушки.
— Между прочим, я даже кровь на анализы сдавать боюсь, не то, чтобы подставлять свою шею, какому — то малознакомому вампиру. Мало ли чем вы болеете? — возмутилась я, вспоминая все известные мне болячки, которые передаются через кровь.
— Я… я… У меня справка есть… Со здоровьем у меня все в порядке… Я два месяца в очереди сидел, чтобы ее получить! И это, учитывая то, что я не сплю! А если бы я спал, то, наверное, до сих пор бы сидел… — старичок протянул мне мятую бумажку.
Я развернула ее и начала читать: «Справка выдана Эдварду Карлайловичу Кайлену, на предмет состояния здоровья. По месту требования. Данной справкой подтверждаем, что гражданин Кайлен не является переносчиком малярии, лихорадки Зика…» Дальше шел перечень заболеваний, о многих из которых я даже не догадывалась, что дало мне пищу для размышлений. Так. Стоп! Эдвард Кайлен??? Я мысленно сравнила киногероя и этого доходягу, пытаясь понять, что общего между этим престарелым и облезлым кровососом, который сейчас нетерпеливо переминается с ноги на ногу мечтая отведать моей третьей положительной, и сексуальным вампиром — мечтой девочки подростка.
— Я чуть-чуть… Как комарик, — спешно сказал старичок, протирая вставную клыкастую челюсть. Ладно, так уж и быть. Осуществим мечту девочек — подростков и подставим шею для укуса не кому-нибудь, а самому Эдварду, тем более, что справку он предоставил. «Утром справка — утром кровь, вечером справка — вечером кровь!» — принципиально заявила совесть. Упырь долго шамкал, проверяя, как встала челюсть, а потом, примерившись к моей толстой шее, попытался куснуть. Один раз челюсть выпала и ударилась о брусчатку. Вампир тут же поднял ее, отряхнул, обдул, протер тряпочкой и снова приладил на место. Прогрызть слой жира ему не удалось. Бедолага кряхтел, стонал, сопел. В итоге у него ничего не вышло. Последний заход имел крайне ужасные для вампира последствия. Челюсть выскользнула у него изо рта, упала и разбилась.
— Это конец… — тихо сказал он, собирая и пересчитывая зубы, — Правого верхнего клыка не хватает… Посмотрите, пожалуйста, под ногами, может он туда закатился…
Я посмотрела под ногами, но клык так и не нашла. Упырь сел на землю и зарыдал. Мне даже стало жаль его чуток.
— Вас зовут Эдвард? — поинтересовалась я, — Эдвард Кайлен?
— Да… — всхлипнул упырь, — И я не ел уже три дня… В прошлый раз добрые люди сжалились и покормили меня, а теперь я даже не знаю, когда мне кровушка капнет… Иногда по мусоркам шарюсь…
— А у Вас соломинка дома есть? — спросила я, чувствуя, что заниматься столь необходимой для поднятия своего рейтинга благотворительностью начну прямо сейчас.
— Надо посмотреть… — оживился Эдвард, — Пойдемте… Я тут недалеко живу…
Я шла за вампиром, понимая, что сейчас осуществится мечта всех школьниц. Я побываю дома у самого Эдварда Кайлена! В голове сразу возникли кадры из фильма, где красавец вампир приводит свою избранницу, знакомится со своей семьей. Интересно, остальных время тоже не пощадило? А вдруг это — ловушка? Вдруг меня там ждет голодная семья упырей, единственным кормильцем которых является этот доходяга, который заманивает доверчивых жертв себе домой. Насколько память мне не изменяет, Кайлены были как бы вегетарианцами. Они охотились на диких животных, утоляя свою жажду крови за счет хищников разной степени опасности. Теперь, судя по виду упыря, семенящего впереди меня, хищники давно уже в прошлом, точно так же как бодливые травоядные… Плохо. Очень плохо! Настолько плохо, что будь у меня в кармане последние сто рублей, а неподалеку открылся тотализатор «Эдвард против кошки», я бы смело поставила на котэ.
— А вы не пробовали животными питаться? — участливо поинтересовалась я, глядя, как Эдвард шарит рукой под половичком в поисках ключа от потрепанной двери.
— Пробовал… Раньше всегда так и делал. Горный лев для меня был всего лишь разминкой. А вчера пытался мышь поймать, так она меня типнула так, что весь палец опух… — сказал вампир, открывая дверь.
— Выбили бы ей зубы, чтобы превратить грызуна в сосуна, чтобы уравнять шансы… — предложила я, еще раз убеждаясь, что котэ уделал бы его еще в первом раунде.
Идея, очевидно, очень понравилась вампиру, поэтому он заметно взбодрился.
— А Вы один живете? — поинтересовалась я, после приглашения войти.
— Да… Один… Давно уже один живу… После того, как от меня жена ушла… — пожаловался упырь, — Но Вы проходите, не стесняйтесь… Простите, у меня тут немного не убрано…
Я уже вижу. Тут все заставлено какими-то коробками, в которых лежат книги и газеты. Первое, на что упал мой тяжелый взгляд, была стена, к которой были прибиты дипломы об окончании школы. В левом углу сиротливо висела справка, выданная приемной комиссией колледжа о том, что Эдвард Кайлен подал документы на специальность «Кондитер». Диплома об окончании не было, поэтому я посмела предположить, что тортик к чаю мне тут не светит. По-моему, даже завалявшийся эклер с легким ацетоновым привкусом мне не перепадет. Жаль… А я так надеялась…
— А жена почему ушла? — поинтересовалась я, чувствуя, что если когда-нибудь буду писать мемуары, то эта информация будет крайне важна. К тому времени, девушки — любительницы Кайлена, станут бабушками. Им как раз будет интересно прочитать про суровые будни Эдварда на пенсии.
— Ну… — бедняга покраснел, — Это — вопрос интимного характера…
Ну, кровосос, начал, так продолжай. Если ты думаешь, такой ответ меня устроит, то ты глубоко ошибаешься.
— А поконкретнее? — как можно деликатнее спросила я, — Я никому не расскажу…
Вампир помялся, достал стоптанные тапки, засунул в них тощие ноги в дырявых носках и пошлепал на кухню.
— У нас, вампиров, — начал он, шелестя какими-то бумагами и скрепя дверцами, — Особый метаболизм. То есть, мы можем раз в сто лет… А Белла думала, что каждую ночь… Вот, собственно и все. После того, как она ушла к оборотню и отсудила все мое имущество, для меня жизнь потеряла всякий смысл. Я перестал пить кровь, лежал и смотрел в потолок. Моя семья сначала пыталась привести меня в чувство, а потом махнула на меня рукой. Короче, долежался я до того, что совсем здоровьем ослаб. Опомнился, когда зашатался последний клык. И тогда я решил покончить жизнь самоубийством. Я уже пытался раньше так сделать, но Белла меня остановила. Так вот, решил я снова повторить свой подвиг и показаться людям. Достал свое почти новое пальто, накинул на голое тело и пошел в люди. Пришел я в парк, а там народ отдыхает. Все, думаю, сейчас оголюсь, и сюда налетят другие вампиры да уничтожат меня. Я дождался, когда солнышко из-за тучки появится, подошел к одной компании поближе, чтобы всем видно было, распахнул пальто и закрыл глаза. Они, увидев меня смеяться начали. Вот, думаю, люди невоспитанные пошли! Да что там смеяться. Ржать. Достали телефоны и стали меня фотографировать. Я обиделся и пошел к следующей скамейке. Там сидели какие-то пареньки… Короче, так я лишился последнего клыка… Но я не отчаивался. Я ходил и всем показывал, что мол я — вампир… В итоге кто-то вызвал полицию, и меня быстро определили на пятнадцать суток. Потом, разумеется, выпустили, пообещав, что еще раз и меня ждет принудительно лечение…
