Это – сложно, очень сложно. И, кроме Рене, тут никто не справится.
Я мог бы, но ехать в Риолон?
Сейчас?
Бросив все на произвол судьбы?
А еще там Иннис…
Графиня Андаго упорно не желает покидать мои сны, мои мысли, мои чувства. Я так и вижу ее перед собой.
Веселую и грустную, в охотничьем костюме – и в бальном платье. А иногда и вовсе без платья. И в таких сценах, что…
Во сне я прижимаю ее к себе, раздеваю, ласкаю гибкое тело, чувствуя себя неопытным сопляком, который впервые увидел женщину.
Болван.
Надо, как чуть посвободнее буду, прогуляться в свой любимый бордель. Мадам Элиза найдет мне кого-нибудь черноволосого…
Твою ж!
* * *
В своей спальне я появляюсь чуть ли не первый раз за месяц. Вымыться, выспаться, да хоть чуть-чуть отдохнуть! Почти месяц спать урывками! У меня глаза скоро в обеих формах красными будут! Демоны, конечно, выносливее людей, но не настолько же!
Собачья жизнь?
Да собака бы от моей жизни загнулась! Только-только первую волну разгребли. Выпотрошили основных виновников, казнили кого надо, теперь без спешки и суеты принимали извинения от второй волны. Ну и подкрепления извинений.
Основательные подкрепления не меньше хорошего куска земли.
Награждали тех, кто не поддался. Судя по завистливым взглядам придворной шушеры, в следующий раз они еще подумают – прогибаться ли им перед захватчиками. Хотя кто там захватывать еще будет?
Шартрезы?
Абигейль мертва. Остальные же… вонять будут, а вот бунтовать? Я под шумок скормил Хранителю еще около десятка Шартрезов, так что не раньше, чем поспеет новое поколение. А значит – лет через десять.
За это время они и по нужде не смогут отправиться без моего соизволения. Выдрессирую.
А если нет…
Хранителя нужно кормить регулярно, вкусно и разнообразно. Он, бедняга, уже несколько поколений одними придворными питался, так и язву нажить недолго.
Я почти час валяюсь в горячей ванне, потом вылезаю и как был, даже без полотенца топаю в спальню. А там…
– Алекс, нам надо поговорить!
У-у-у-у-у…
Дариола!
Кто ее сюда пустил?!
Две секунды на размышления, потом я высовываюсь в коридор, как был, голый, и рявкаю от души:
– Уволю, на хрен! На границу поедете, раздяи!
Стражники бледнеют, я захлопываю дверь и смотрю на супругу. Давно не виделись…
Может, надо было в подземельях расслабляться? Туда бы она не сунулась? Но туда и поесть… нет, такого стола там не накроют. А от запаха прямо желудок судорогой сводит! Суп-пюре из раковых шеек я даже отсюда опознаю. А потому заворачиваюсь в длинный купальный халат и направляюсь к столу.
– Алекс!
Дариола отмирает, понимая, что ее я пока не выгоняю.
Я плюхаюсь за стол и поднимаю крышку с первого блюда. Ум-м-м….
– Вы меня не слушаете!
– Я – ем.
Дариола шипит от гнева, но сказать что-то едкое не решается. Так-то.
– Я знаю о ваших планах.
– Да?
– Вы собираетесь подчинить Риолон.
– Я собираюсь сделать то, что хотели провернуть твой брат и отец. Закон воздаяния, знаешь ли. Не рой яму другому, падать больно будет, как говорят в народе.
– Для этого вам нужна я. И мои дети.
– Только дети.
– Без меня ваши притязания нелегитимны.
– Без детей, – поправляю я. В другой день я бы смолчал. Но сейчас Дариола выбрала самое неудачное время. Я наконец-то позволил себе расслабиться, позволил отдохнуть – и да! Я думал об Иннис!
А потому рыбье лицо женушки и ее белесые ресницы казались особенно неприятными.
И я не сдерживаюсь.
– Мне от тебя нужны только дети. Дашь мне их – останешься жива. В монастыре и под замком, но жить будешь. Нет? Казню прямо сейчас. Ты была выгодным браком – не более того, как и я для тебя. Но у тебя даже не хватило ума хранить верность мужу, которого ты приняла.
– Ты верность мне тоже не хранил!
– Ошибаешься.
– Ты ходил в бордель, я знаю!
– У меня не так много друзей, чтобы их забывать.
– Друзей?! Это теперь так называется?
Я отставляю пустую миску из-под супа и перехожу к жаркому. Пахнет просто упоительно…
– Госпожа Элиза действительно мой друг. Ей уже к пятидесяти – и у нас с ней ничего не было. Если тебя это интересует. Но у нее я могу отдохнуть, побеседовать с умным человеком, не выбирая выражений, в бордель стекается много интересных новостей – у меня были причины ее не оставлять. А вот у тебя не было причин требовать отчета. Ты ведь тоже писала своему… соловью сладкоголосому.
Дариола невольно кивает.
– Ты читал мои письма?
– Прочитал. Недавно. И что?
Письма она действительно писала, только не отправляла. Складывала в ящик стола рядом с дневником. Я к этому относился вполне равнодушно. Понятно, что Дариола не на дереве выросла, пока ее увлечение не идет дальше писем… пусть живет.
– Ты… мразь в короне! Ублюдок!
– Второе верно. Мать родила меня вне брака.
На миг я представляю реакцию Аргадона. «Уважаемый демон, мне нужен от вас ребенок. Только в законном браке…»
Сдох бы со смеху. Точно.
– Весь в свою мать!
– Надеюсь. Так что ты хотела?
– Я прошу… Алекс, я мать твоего ребенка!
– И?
– Ко мне относятся хуже, чем к заключенным.
– Тебя не морят голодом, не держат на цепи, не пытают – что еще? – По глазам понимаю – многое. И усмехаюсь. – Понятно. Ты попробовала вольницы и власти. И сейчас тебе хочется, чтобы они вернулись. Хочется почета, преклонения, уважения… а еще – власти и денег. Извини, ты их не получишь.
– Я…
– Да-да. И советую уже сейчас начать смиряться. В монастыре пригодится.
– Ты не передумаешь…
– Нет.
Дариола находится рядом, совсем близко. И движение ее руки стремительно.
Взмах – и на моей шее змеится кровавая царапина, а жена отступает на шаг.
– Прости, но ты не оставил мне выбора.
Прижимаю ладонь к шее.
Кровь. Разум воспринимает все очень быстро и четко. В руках у Дариолы нечто вроде заколки для волос с острым концом. Удобно и резать и колоть, как раз для слабой женской руки. Кончик заколки смазан чем-то темным, тягучим – выхватываю ее из рук женщины и касаюсь языком.
– Ритвиш…
Один из восточных ядов. Противоядия нет, у меня около двух минут до смерти.
Было бы.
Увы – на демонов ритвиш, как и большинство других ядов, не действует. Так что, не тратя времени, я преображаюсь в свою вторую форму. Ласково улыбаюсь Дариоле двумя рядами острейших зубов. Женушка падает, как подкошенная.
Вот с-стерва! А был бы я человеком – был бы уже трупом. Аккуратно вскрываю порез когтем, чтобы вылилось больше крови, чтобы ушел с ней яд. Кровь льется – голубоватая, но пока еще с привкусом отравы. Прислушиваюсь к себе.
Да нет, все в порядке.
Будет, часика через два. Кровь демона такая ядовитая зараза, что в ней железо растворяется. А уж яд… Да я салатик из аконита могу ложками наворачивать! Побыть часа два в этой форме, ну три, для верности, – и можно перекидываться обратно.
Задумчиво смотрю на жену.
Вот ведь стерва!
С другой стороны – ее проверяли на отсутствие оружия. А заколка? Пусть даже с ядом, но кто там догадается? Да яд и спрятать несложно. Среди ее барахла, среди всяких кремов-мазей-притираний… там и вареного демона спрятать можно. А в гардеробе – так и трех. Может, найдут, когда завоняет, и то не факт.
Шансы у нее были очень неплохие. Умер король – и умер, ее ребенок – наследник, матушка – регент, ну и… развернулась бы она почище Абигейль. Похоронила бы меня поглубже и забыла.
Угу, до родов.
Интересно, что бы женушка сделала, получив на руки хвостато-клыкастого младенчика? И ведь избавиться от него было бы нельзя – кровь Раденоров штука такая, редкая, сейчас она кроме меня есть только в одном ребенке, но где тот ребенок? Я-то никому об этом не скажу.
Недолго думая, возвращаюсь к еде.
Демон я там, не демон – кушать хочется. А точнее – ЖРАТЬ!
В этой форме – еще больше, чем в той. Так что жаркое исчезает, заливное из дичи, паштет с трюфелями – тоже, и завершает трапезу пирожное со взбитыми сливками и вишней, вымоченной в вине. Вкусно…
Дариола приходит в себя на стадии пирожного, видит меня за столом и собирается опять грохнуться в обморок. Но – увы.
Организм крепкий, належавшийся – по второму кругу он запускать волынку отказывается. Я злорадно усмехаюсь.
– Выспалась? Ну, садись за стол, поговорим. – И видя, что Дариола колеблется: – Садись, сучка! Не то точно прибью!
Дарина кое-как поднимается с пола, цепляется за стул, опускается в него. Смотрю насмешливо, помогать даже и не думаю.
Ухмыляюсь.
– Да, дорогая супруга. Именно поэтому мой отец и не женился на моей матери. Демонам на ваши обряды плевать. В лучшем случае.
