— Не обманывай себя. В этом мире мы ее не чувствуем.
Данное обстоятельство сводило с ума. Просто представить, что Лика шатается практически в полном одиночестве в самой опасной части Алкида, вызывало чувство безрассудной ярости. Успокаивало одно: ни то, что рядом с Ликой находился темный эльф, ни ее возможность колдовать, а то, что у нее на шее висел камень перехода.
— Но мы не можем быть уверенны, что существует обратный путь. Да и не известно, не станешь ли ты для Милолике более серьезной угрозой.
— Вот в этом то и нет сомнения, — усмехнулся правитель Таноса. — Алекс наша демоническая сущность признала Милолику раньше, чем в душе родилось понимание ее необходимости. Зверь до смерти будет защищать то, что принадлежит ему.
Маркуса напрягал разговор. От тратил драгоценное время на ненужную болтовню. Но нужно было убедиться, что Алекс в его отсутствие сделает все правильно.
— Остается еще много вопросов, — не сдавался правитель Адвоха.
— Это все второстепенно, — в конец не выдержал Маркус, уверенным шагом направляясь в сторону двери.
— Ты не можешь так просто пренебрегать последствиями, — продолжил в спину призывать Алекс. — Ты хоть подумал, что станет с Таносом если ты не вернешься?
— И на этот случай у меня есть завещание.
Алекс замер. Услышать подобное от императора Таноса, было сродни узнать, что Маркус уже смерился со своей смертью. Для чего была написана эта глупая бумажка?
— Маркус…
— Довольно, — на секунду застывая в дверном проеме, отрезал демон. — В десятки километрах севернее находиться шахта с каторжниками. Тебе стоит обойти это место по дуге.
— Знаю, — тихо отозвался правитель Адвоха, понимая, что все уже решено. — Путь к Источнику так же помню подробно. Маркус прекращай, не первая сотня лет за моими плечами.
Демон печально улыбнулся, Алекс всегда будет для него ребенком. Но ребенком, которым можно гордиться и кому можно оставить самое ценное…
— Пора.
Темный силуэт твердо двинулся в направлении леса.
— Маркус, чтобы не случилось, я не отступлюсь, — тихо смотрел демон в след удаляющейся фигуре.
— Я и не сомневался…
* * *
Лика
На лес неумолимо опустилась ночь. Вместе с ней пришло понимание, что нам далеко не уйти. Да и безопасного места для ночлега в ближайшей перспективе не предвиделось. Ничего не оставалось, как разбить небольшой лагерь прямо в дремучей чащи.
Неожиданно порадовало, что к нашему неуместному в такой глуши огоньку местные гости не спешили. Вообще создавалось впечатление, что окружающее пространство взяло передышку. Вот только я не спешила этому радоваться.
— Очнулся?
Неосознанный взгляд мрачно скользнул по нам. Долгую минуту спасенный незнакомец не шевелился, словно пытался понять, как его угораздило очутиться в подобной компании. Но минута слабости миновала и мужчина, быстро перекатившись на спину, встал в боевую стойку.
Я от подобной прыти даже ахнула. Астерит был менее эмоционален, лишь удивленно поднял брови, продолжая молчаливо смотреть на жертву оборотней.
Между тем игра в гляделки продолжалась. Мы, чтобы не нервировать и без того буйного спасенного, старались делать минимум резких движений. Постепенно бессознательный холодный взгляд начал приобретать вполне адекватное выражение. Я была удостоена откровенно пренебрежительного взора. Вот Астерит заинтересовал «неудачливый ужин волков» намного больше.
«Сразу видно война», — отмечая то, что спасенный только придя в себя уже оценивал наши боевые возможности.
Как не грустно во мне противника не видели, зато успели пройтись липким взором по сугубо женским отличительным особенностям тела.
— Привет, — дружелюбно начала я. — Меня зовут Лика, а теб…
— Ведьма, — перебил меня жертва волчьих зубов.
Ну, вот снова. И скажите, что такого ужасного в женщинах обладающих магией? В нашем мире «ведьма» было сродни комплименту, а здесь это самое страшное ругательство.
— Ну, и что? Есть возражения? — решила я сразу расставить точки.
Астерит внимательно продолжил разглядывать пришедшего в сознание.
— Да, по сути, нет, — неожиданно открыто и задорно улыбнулся спасенный. — Я как раз искал ведьму.
— Даже так? — вступил в разговор эльф. — И позвольте поинтересоваться, зачем вам ведьма?
Ой, что то эльфу явно не понравилась в стоящем напротив мужчине. Слишком пристального внимания был удостоен местный житель со стороны Темного.
— Вопрос жизни и смерти, — озорная улыбка спала с губ. — Мне нужна помощь.
Вот это поворот. То ли я слишком критично оценивала данный мир считая, что местные быстрее умрут чем прибегнут к помощи магии; то ли просто странно слышать просьбу о помощи, когда сам не знаешь, что делать дальше. Но, неоспоримо то, что в первый раз в Алкиде меня за то, что я ведьма не пытаться убить.
— Позвольте представиться, — мы с эльфом были удостоены учтивого поклона. — Меня зовут Дарьян…
* * *
Маркус
Я чувствовал, как каждая клеточка моего тела меняется. Как внутренний зверь с яростным нетерпение срывает последние оковы.
Все было в крови. Растерзанные тела, окрашенная в бурый цвет земля. И запах удушающий, словно жидкий метал, пропитал воздух.
— Я должен помнить…
Душу охватила ярость. Невиданное, черное, гнетущее неистовство заволакивало сознание. Раньше гнев всегда оставался холодным, леденящим, сковывающим насквозь. Прежде бешенство никогда не позволяло затуманиваться сознанию. То сейчас казалось, мое тело вспыхнуло, словно сухая трава, и по душе разлилась горячая лава. Кровь подпитывала зверя внутри, давая ему свободу.
— Я должен помнить…
Ненавистная багровая жидкость, останки чужих тел и запах смерти словно очищали сознания, порождая лишь одно желание убивать.
— Я должен помнить!
В последний раз перед глазами встал кристально чистый образ. Теплый ветер трепал распущенные серебристые волосы. Зеленные глаза блестели радостью и счастьем. Ей было восемнадцать. Тогда мы были счастливы. Доброе, ласковое преданное существо — моя Милолика. В свои восемнадцать она даже не представляла, что такое боль, предательство. Она была чиста. И тогда она была действительно моей…
— Я должен помнить.
Голос уже не был человеческим. Это был крик зверя. Дикий вой вырвался у меня из груди. Сознание пропало. Глаза заволокла кровавая яростная пелена…
* * *
Алекс
— Где он?
Взбешенный князь Алкида ворвался в отведенный нам с Маркусом для отдыха дом.
— Маркус будет отсутствовать некоторое время, — не открывая глаз, спокойно проговорил я. Не хотелось тратить последние безмятежные минуты на бесполезные разборки. Но, по-видимому, не судьба.
Тишина повисла в ветхой лачуге. Тунай явно находился в шоковом состояние. Видимо, наши поступки никак не соответствовали с его планами.
— Думаю ближе к цели он вновь присоединиться к нашей веселой компании, — я решил все же проявить терпение к нервной системе князя.
Дальнейшее как помешательством и полоумием я описать не могу. Разъяренный князь, буквально выкрикивая: «Как мы его достали», только в весьма плебейских выражениях. Более того Тунай рассвирепел до такого состояния, что его руки потянулись к рукояти мяча.
— Кажется, нам стоит прояснить некоторые моменты, — лаконично ответил я на подобное поведение.
Секунда и навис над растерянным князем. Думаю, мой внешний вид невольно преобразился, обнажая облик зверя. Рука резким движением захватила горло противника, не давая даже опомниться.
— Твое завышенное самолюбие и полное отсутствие инстинкта самосохранения, еще не обязывает меня выслушивать твои причитания.
Ноги Туная медленно поднялись над землей. Я чувствовал, как в моей руке бьется живительная артерия, как по ней бежит теплая кровь…
«Нельзя его убивать. Рано», — неожиданно в сознании зазвучали слова Маркуса.
— Еще раз позволишь говорить со мной в подобном тоне, — рука медленно разжалась, отпуская жертву. — И я более красноречиво продемонстрирую истинное свое отношение.
— Вы дали клятву.
Нужно отдать должное, князь, находясь в заведомо проигрышном состоянии, еще трепыхался. Только восстановив дыхание, уже начал предъявлять требования.
— Только поэтому ты еще жив, — вновь принимая расслабленное положение, сообщил я. — Мы сдержим клятву. С тобой остался я. Так, что прекращай ныть и собирай воинов. Мы выступаем.
Если взгляд мог убить, наверное, мне стоило бы испугаться. А так данная реакция меня лишь раздражала. Сотни лет общаясь с невиданными этому миру тварями, у меня появился стойкий иммунитет. К тому же учитель у меня был первоклассным.
Тунай поняв, что дальше продолжать беседу я не намерен, буквально вылетел из трухлявого домика. Я вновь остался один…
