— Куда тебя доставить, благодетельница?
Осмотрелась по сторонам — дождь закончился, в воздухе пахло осенней свежестью, и я приняла решение прогуляться, а огневику сказала:
— На сегодня ты свободен, а завтра жду тебя в Громовом переулке, это…
— Да знаю я, где находится этот переулок! Я уже полгода живу в Омбрии и изучил город вдоль и поперек.
— Тогда до завтра, маг! — я развернулась на каблуках.
— Это будет увлекательно, Снеженика! — послышалось мне вслед.
— Скорее познавательно, — не оборачиваясь, откликнулась я.
Вспомнила, что больше мне никуда торопиться не надобно — дело, порученное Даровым, выполнено, а Солнышку обещала забрать из яслей Веснушка, посему я отправилась на прогулку.
Узкие улочки, старинные набережные, площади со скульптурами и многочисленными клумбами, полными осенних цветов, дома с облупившейся штукатуркой на фасадах — не вычурные, а какие-то милые, уютные с деревянными рамами и чисто вымытыми стеклами. Все до боли родное, с детства знакомое. Я остановилась на одной из набережных, осматривая вид, расстилающийся перед нею. Солнечный луч, робко выглянувший из-за клубящихся тяжелых туч, позолотил речные воды, заиграл цветными красками на клумбах, политых дождем, заискрился безудержным блеском в окнах. Я улыбнулась — моя любимая Омбрия прекрасна в любую погоду.
Очень скоро я прошла в небольшой дворик, заросший травами, как сорными, так и лекарственными. Дорожка, выложенная светлым булыжником, привела меня к высокому крыльцу. На него из резной деревянной двери выбежала невысокая женщина. Увидев меня, она всплеснула руками:
— Почему не предупредила? Я бы сейчас в лавку убежала!
— Я бы вас подождала, тетушка Алтея. Мне всегда нравился ваш сад, — улыбнулась в ответ я.
— Заходи уже! Взваром напою с медом.
— Не откажусь!
— Только в погреб надобно сбегать. Давеча непослуха моя весь мед в дому съела. Но ты проходи, а я…
— Я сама схожу, а ты, тетушка, пока самовар ставь, — обняла родственницу и направилась за дом, с той стороны располагалась дверца, ведущая в погреб. Вообще, дверей было две, но мне с детства нравилось пробираться сквозь кусты, именно ко второй из них. Да-да, пробираться, перепрыгивая через клумбы и грядки, скользить между деревьями, любуясь красотами маленького, но роскошного сада, так как помимо лекарственных трав здесь весной, летом и осенью цвели всевозможные цветы. Тетушка любила смешивать садовые и полевые растения, сочетать их, создавая невероятные по своей красоте композиции.
Погреб был небольшим, со старых балок свисали пучки разных травок. Запахи мяты, розмарина, душицы и прочих перемешивались между собой и пьянили голову. У стен стояли мешки с припасами на зиму, а в углах несли свою стражу обережные куклы, призванные отпугивать грызунов и сохранять провизию от порчи.
Войдя в комнату, поглядела на то, как на чистой кухоньке тетушка суетиться у стола. Я не утерпела и открыла небольшой бочонок с медом. Метнулась к умывальнику, тщательно вымыла руки и только потом сунула палец в мед. Слизнула золотисто-прозрачную тягучую капельку, зажмурилась и на миг вернулась в детство. Туда, в деревню к бабушке, шалостям с сельскими ведьмочками, маменькиному пирогу с ягодами и беззаботным прогулкам по лесу с лукошком.
— И что же тебя тревожит, девочка? — незаметно Алтея подошла ближе и погладила меня по голове.
Открыв глаза, я серьезно попросила:
— Расскажи мне о деле ведьмы Свистопляскиной?
Тетушка покачала головой:
— Что, и тебя Маресса с Гильдой приплели к этому?
— Да, — не стала лгать я.
Алтея принесла нам по чашке ароматного взвару, подвинула ко мне блюдо, полное сдобных булочек, отлила мед из бочонка в вазочку. Дождалась, когда я перекушу и только потом проговорила:
— А дело ведуньи Свистопляскиной, девочка моя, темное, запутанное и страшное. Против решения Марессы и Гильды идти не стоит, но и слепо слушаться их тоже…
— Не их, — со вздохом прервала я. — ЕГО! Главу Совета!
— Эферона? — прищурилась родственница. — Дела-а… сам Рон решил заняться всем этим…
— Кстати, тетушка, не подскажешь мне, откуда мужчина этот взялся? Я все лето по заданиям пробегала и не слышала, что в Совете появился новый ведьмак…
— Ох, — вдумчиво покачала головой Алтея, — Рон… Что о нем сказать? Свалился на нас, как снег на голову! Выступил на одном суде в середине лета… Никому неизвестный ведьмак из глухой веси Студеного Края, только пламенная речь его всем запомнилась! И осужденную ведьму оправдали! Сам Истор приметил Рона и взял в свою личную дружину, а спустя месяц Рон вошел в Совет, как представитель от ведьмаков!
— И так быстро стал главой?
— Да, буквально неделю назад…
— Чьи же это интриги?
— Не наши, племянница, и думается мне, что и лезть в них нам не следует!
— Да-а, — протянула я, вспомнив Эферона. Теперь я стала опасаться его еще сильнее. — А он не…
— Рон? Убивает ведьм? — угадала мой вопрос Алтея, подумала и высказалась. — Уверена, что это не он! К тому же, его не было в Омбрии, когда убили Гнеду Свистопляскину.
— Тогда кто ее убил? Почему ты решила, что это был не тот маг?
Тетушка с укором взглянула на меня:
— Ягодка, чему тебя учили мы с твоей матушкой? Маги бьют напрямик, а не травят, причем так, чтобы это все видели!
— Ну-у… да, — перед глазами встал Райт со своей обвинительной речью.
— Вот так то! А мальчишка тот, Грэйн Лютов, не спорю, горяч, невыдержан, порывист! Но далеко не глуп! Сообразительный паренек! Следил он за Гнедой, даже в ресторацию исключительно из-за нее устроился, хотел отношения наедине выяснить, ждал, когда она в отдельную комнату войдет, но яд он не подсыпал! Мальчишка испепелил бы Гнеду в поединке с глазу на глаз, будь на то его воля! Только Свистопляскина ведьмой была опытной, видела парня, посему и держалась на расстоянии, не позволяя магу глупость совершить!
— Это она тебе рассказывала?
— Да, мы с Гнедкой приятельствовали еще со времен Школы. Она и рассказывала мне о Лютове, корила себя временами, что в какой-то момент поддалась гневу и…
— Так война была…
— Война войной, но случай с Лютовыми в практике Свистопляскиной был особенным. Гнеде нужно было захватить деревню на самой границе. Маги ушли, оставив там своих женщин и детей. Охрану Свистопляскина положила быстро, а женщинам и простым людям велела уходить.
— Они не ушли?
— Ушли, да не все! Гнеда не проверила, а в одном из домов остались роженица и повитуха…
— Богиня! И что там случилось? Потоп, ураган?
— Землетрясение… Грэйн тогда учился в Магической академии в Виоре, батюшка его воевал с нами, а матушка и едва рожденная сестренка погибли…
— Так почему ты думаешь, что это не Лютов убил? — вскипела я. — Причина была!
— Молодой огневик, как, впрочем, все маги, не трус и не стал бы бить в спину! Ему важно было победить ведьму, доказать, что он сильнее, сломить ее волю, унизить, а не просто убить!
— Тогда кто убил Свистопляскину? — меня все больше и больше волновала разгадка этой тайны.
— Да кто угодно! Готовые блюда стоят на кухне! За каждым подавальщиком закреплен номер, вот на его стол повара и ставят блюда с едой.
— Загадка! Выходит, был кто-то еще, желавший смерти Свистопляскиной.
— Не только ей, но и другим тоже! Подумай, сопоставь, узнай, что объединяло всех убитых ведьм! Либо… либо все жертвы были выбраны случайно…
Я задумалась, но тетушка прикрикнула:
— Это подождет, а ты пей давай, пока не остыло!
Возражать родственнице не стала и вновь поднесла кружку к губам.
— Кому еще поручили вести это дело, кроме тебя? — поинтересовалась Алтея.
— Ветле и Лийте…
— Клеверовой и Сероволкиной? М-да…
— Сложные ведьмочки, — облизывая ложку, согласилась я.
— Да и ты не так проста, какой хочешь казаться! В общем, Гильда правильно сделала, что объединила вас — неплохая команда выйдет, ежели, конечно, вы свои норовы-то поуспокоите! Да и Рон не лыком шит!
Я скептически поглядела на тетю, но промолчала. В любом случае, поживем — увидим и сделаем соответствующие выводы.
К окончанию наших с тетушкой посиделок в двери раздался робкий стук. На пороге стоял мокрый Талис.
— Заходи, — пригласила его в дом Алтея, — накормлю, напою, да и высушу заодно.
— Да я к Ани пришел, — замялся парень, а я поймала себя на мысли, что невольно сравниваю этого ведьмака с Райтом. И сравнение это было явно не в пользу первого. Хотя парни были ровесниками, да и слабаками оба не были, только вот Талис все время сомневался, долго думал, прежде чем решиться на какое-либо дело. И если Райт за один день нашего знакомства вызвал во мне самые разные чувства, пусть даже и не особо приятные, то, глядя на Талиса, я всегда испытывала одно и то же. Такое подобие любви, будто любят несмышленого, милого, но совершенно беспомощного котенка. Хочется погладить, приласкать, пожалеть. Жалость! Вот, что я испытывала к Талису на протяжении всех этих семи лет нашего знакомства! Мы, ведьмы, в большинстве своем, не любим, а жалеем наших мужчин! На душе стало муторно и противно, будто я сама себя лишаю чего-то важного, жизненно необходимого, волшебного…
