– Насколько велика школа?
– Достаточно для того, чтобы заблудиться. С высоты птичьего полета она напоминает ромб. Но внутри гораздо больше, чем снаружи, если ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю, – кивнул я, вспоминая Башню в Альсгаре. – Но зачем строить настолько огромный дворец? Ведь людей с «искрой» не так уж и много.
– Теперь. Но не тогда. Сейчас магия вырождается. А раньше, как говорят, она била ключом. Правда, уже в мое время половина залов и галерей пустовали. В некоторые иногда не заходили месяцами. Уверена, что сейчас стало еще хуже. И горстка глупых куриц ютится в паре неотапливаемых залов. Ах, прости Рона. Я не хотела тебя обидеть. – В голосе Проклятой не было никакого сожаления, а Ходящая даже не посмотрела на нее.
Убийца Сориты помолчала, собираясь с мыслями:
– В последние годы жизни Скульптор решил, что следует кое-что изменить во внешнем виде Долины, и затеял новую стройку. Но из сорока шпилей, которые должны были вознестись над холмами, были построены только пятнадцать. Еще семь оказались брошены на половине пути. Их худо-бедно досоздавали другие мастера. Последний закончили, когда я была на третьей ступени обучения. Так что в итоге грандиозному плану Кавалара – переплюнуть столицу – сбыться было не суждено.
– Насколько я помню, ему помешал Император, – подал голос Шен.
Тиф кивнула и придержала Сонную, все время вырывающуюся вперед:
– Совершенно верно. Скульптора вызвали в Корунн.
– Я слышать об этом, – сказал идущий с другой стороны дороги блазг. – Квалос Кварунна. Тот, что прекраснее всех других творений и золотом гореть над кварышами домов и стенами. Таква говорить в моих болотах.
– Действительно, зрелище грандиозное, – согласилась Тиф. – Его заметно за много лиг, а ночью он отражает свет луны и звезд. Кто-нибудь из вас видел его?
– Никогда не был в Корунне, – ответил я.
– Я видела, – сказала Рона. – Корунн – мой родной город.
– Легенда говорит, что на создание Колоса Кавалар потратил все свои силы и именно поэтому умер. Об оказавшемся в его сердце «Гасителе Дара» отчего-то упомянуть забывают, – она нехорошо усмехнулась.
– О чем ты? – непонимающе нахмурилась Рона.
– Так я и думала, – с удовлетворением произнесла Тиа. – Удивилась только ты. Кажется, Нэсс и Шен знают чуть больше. Впрочем, это неудивительно. Башня всегда старалась скрыть следы первого мятежа. В особенности от своих учеников.
Ходящая вопросительно посмотрела на Шена.
– Я расскажу. После, – пообещал он ей.
– Мне тоже хотеть услышать об этом, – попросил Гбабак.
– Вот так, собака, – тут же напросился Юми.
– Лучше расскажи сейчас, Шен, – посоветовал я. – Это не займет много времени.
– Хорошо, – сдался он. – Скажу то, что говорила мне Лаэн. А ей Гинора.
– А ей – Оса, – подхватила Тиф.
Я уже слышал о том, как Скульптор подчинил себе темную «искру» и решил изменить Башню, но Ходящие подняли восстание и прокололи Целителя тем самым «Гасителем Дара», что сейчас висел у меня на поясе, – так что больше времени уделял управлению лошадьми, чем истории малыша…
– Я не верю в эту чушь, – сказала Ходящая после всего услышанного.
Ее лицо горело негодованием.
– Ты в меньшинстве, – едко ответила ей Проклятая. – К тому же в твоих прекрасных глазах появилось сомнение. Не отрицай. Я вижу. История, девочка, штука капризная. Главное – вовремя успеть вывернуть ее наизнанку. А дальше – дело времени. И вот – хоп! Можно делать большие глаза и разводить руками, называя чушью все, что когда-то было не менее реально, чем мы с тобой.
– Ты путаешь реальность и сказку! – ожесточенно отрезала Рона.
– Кстати говоря, я тоже последние столетия была в этой стране не более чем страшной сказкой и пугалом для ваших детей. Но как видишь – существую на самом деле.
– К сожалению, – буркнул Шен, и мысленно я с ним согласился, Тиф же, как обычно, пропустила замечание мимо ушей.
– Что такое «Гаситель Дара»? – спросила Рона.
– Плетение, – поспешно сказал я, прежде чем Целитель успел открыть рот.
Только не хватало, чтобы Ходящая узнала об артефакте. Неизвестно, не попытается ли она воткнуть его в кого-нибудь. Проклятая весело прищурила глаза и, чтобы скрыть улыбку, отвернулась. Как я и предполагал, Рона приняла такое объяснение. Лаэн была права – не все Ходящие знают об артефактах прошлого, гасящих «искры» носителей Дара.
– В общем-то больше про Долину мне и сказать нечего, – продолжила Тиф дальше, совершенно не подавая вида, что раскрыла мою ложь. – Разумеется, она хранит множество тайн, но, как вы понимаете, я не собираюсь вас в них посвящать. После Колоса Скульптор отправился в Альсгару. Где и умер при всем вам известных обстоятельствах. Рекомендую свернуть направо.
– Меня устраивает главный тракт, – не согласился я.
– Она права. – Рона внезапно поддержала Проклятую. – Правая дорога короче и приведет нас прямо в Долину. Иначе придется ехать через три деревни, а затем по городу. Мы потеряем больше четырех наров пути и окажемся на месте только ночью.
– Ничего не имею против городов, – пробурчал я, но, видя, что и Шен за то, чтобы сократить расстояние, на перекрестке повернул направо.
После деревушки, захваченной мародерами, где нам как спасителям (Рона и Шен представились Ходящей и Огоньком) был оказан должный прием и мы заполучили лошадь одного из бандитов, ставшую запасной, наш фургон миновал еще две деревни и один небольшой городок на берегу озера. Здесь мы наслушались новостей на год вперед.
Все обсуждали войну на юге и востоке, гадая, когда она докатится к ним. Основные разговоры шли о том, стоит ли сниматься с насиженных мест и идти поближе к Лоска и Клыку Грома или лучше остаться дома.
Людей больше пугала перспектива потерять кусок земли, чем встреча с Белыми. А набаторцев и вовсе не слишком боялись, надеясь, что те не сделают ничего плохого, так как всем нужен трудовой люд и колосящиеся поля. К тому же, рассуждали мужики, если будут задевать их самих или баб, то топоры и вилы всегда под рукой, а лес и вовсе под боком.
По-моему, никто и думать не собирался, что в результате подобной схватки их, скорее всего, вынесут ногами вперед.
Впрочем, часть жителей все же двинулась на запад, но таких было меньшинство.
Поговаривали также, что Проклятых видели то тут, то там. Моряки, к примеру, встретили Тиф рядом с Лоска, где она скакала по волнам, нагоняя на Империю бурю, страх и голод.
Услышав об этом, Убийца Сориты едва не подавилась со смеху.
Еще говорили, что Проказа уже прошла Лестницу и подбирается к Корунну. А Чума утонул в болотах Эрлики из-за предательства некромантов. Митифа собирается убить всех детей Императора и скормить их тела Бездне. Чего уж говорить о появлении живых мертвецов на местной грядке и таинственной женщине, галопировавшей с большим отрядом по тракту, а затем свернувшей в поля и взлетевшей в небо?
Про Ходящих и Долину у рассказчиков не было единого мнения. Одни говорили, что Школу превратили в неприступную крепость, и теперь Башня собирается показать Проклятым, где раки зимуют. Другие твердили, что Ходящие давно бежали. То ли в Корунн, то ли за море. Третьи доказывали, что искать их теперь надо в Альсгаре, а Радужная долина находится под защитой личной гвардии Императора.
Тиф откровенно наслаждалась историями, ржала как лошадь, хваталась за живот и в итоге сочинила свою собственную байку, от которой у крестьян мурашки по коже побежали.
Шен, в отличие от Убийцы Сориты, слушал враки с кислой миной. Он не мог понять, откуда у людей появляется столько глупости в головах. И как можно не знать очевидных вещей, когда Долина под боком. А по мне, так удивляться было нечему. Иногда сосед про соседа такого нарасскажет, что диву даешься. Тракты пустые, никто не ездит, боятся мародеров и разбойников. И любой слух обрастает таким количеством подробностей, что превращается в полную бессмыслицу.
– И все-таки я не верю в то, что рассказал Шен. – Рона отвлекла меня от мыслей.
Я посмотрел на Целителя и Проклятую, сейчас ехавших впереди на лошадях, и негромко ответил:
– Нам незачем тебе лгать. У Башни множество тайн. Тебе это должно быть хорошо известно.
– Но не таких! Ненавижу ее!
Она пронзила Тиф яростным взглядом.
– Больше, чем Киру?
– Кира всего лишь дрянь, продавшаяся за власть. Она не стоит даже того, чтобы вспоминать о ней.
– Но ты помнишь, – мягко укорил я.
– Предательство всегда помнишь, – не стала препираться девушка. – Она была моей подругой. Самой близкой. И зачеркнула нашу дружбу в одно мгновение, как только ей представился такой шанс. Думаю, когда бы я надоела Проказе, Кира бы убила меня. И сделала это с большим удовольствием. А Тиф – она само зло. Я вижу это в ее глазах. Не думай, что новое тело хоть как-то изменило Убийцу Сориты. Суть ее «искры», ее души, осталась прежней.
