К тому времени из Убежища уже вывезли кухню, запас провизии и самую необходимую часть учебной библиотеки. Остальные книги надежно упаковали и спрятали в подвалах большого корпуса.
Завтра-послезавтра отбудут ученики.
Останутся только некоторые преподаватели, подмастерья и сам Нерин.
По его прикидкам, еще дня четыре, и можно закрывать Убежище.
Клим сказал:
– А я бы остался. И еще человека три бы. Присмотреть здесь. Вдруг кто из наших объявится.
– Оставайся. Возьми вон Дамира своего.
– Я так и собирался сделать.
Дальгерт шел вдоль ряда потрепанных, усталых людей. Некоторые все еще были в драных белых сутанах.
«Этот сон никогда не кончится, – думал он. – Это теперь всегда будет повторяться, и я буду вынужден каждый раз кого-то убивать или обрекать на смерть… хотя, нет. Теперь схарматы осторожничают. Им нужен запас свежих трупов для Лековых мастерских. Просто так не убивают…»
За сбежавших горожан никто ответственности не понес. Во-первых, никто доподлинно не помнил, были ли они вообще в этой камере, а во-вторых, оба дежурных клялись, что никто мимо них ночью не проходил ни в ту, ни в другую сторону.
Этих притащили из города солдаты армии Схарма. У них был приказ – тащить в монастырь всех, кто хоть немного был бы похож на священника. Вот они и тащили. За каждого святого брата полагалась награда, а если удавалось отловить кого-то из высших чинов, то и немалая награда.
– Ну? – нетерпеливо спросил Аким.
– Первый, брат Дуарий. Аколит. Собирался стать священником. Второй. Отец Марус. Диакон. Известен скрытностью и умением хапнуть чужого. Надо, кстати, обыскать его келью, там наверняка может быть припрятано много интересного. Третий… этого не знаю.
Знал. Отец Филион. Добрый старик, занимался со старшими семинаристами историей. В дела клира особо не вникал, зато любил свой предмет. Сейчас на нем была одежда простого горожанина, и Дальгерт рискнул.
Стоявший рядом парень зло покосился на него и открыл рот, чтобы опровергнуть. Даль ему этого сделать не дал, с удовольствием разоблачив юнца в пристрастии к посещению интересного заведения мадам Люси. Что адепта вовсе не красило.
Аким только хохотнул.
За спиной Дальгерта встрепенулся Лек. Сказал:
– Этого придержите для меня.
Дальгерт двинулся дальше. Всего стояло у стены девять человек. Можно сказать с уверенностью, что четверо достанутся Леку, еще двоих, возможно, отпустят восвояси, а судьбу троих решат позже, исходя из надобностей армии.
Филиона и еще одного, действительно к монастырским делам непричастного субтильного мужичка, солдаты с улюлюканьем проводили до дверей.
Даль мысленно добавил маленький белый камушек на ту чашу весов, которая в его фантазиях обозначалась знаком плюс. Чаша эта безнадежно висела высоко над воображаемой поверхностью, перетянутая другой. Той, что обозначается минусом. И лежит в ней всего один большой черный камень.
– Знал я того мужичка, – внезапно сказал Лек. – Которого отпустили. Он и вправду не монах. Он сапожник.
Дальгерт повернулся к магу, стараясь удержать спокойное выражение на лице.
– А второго тоже впервые вижу.
– Вы отсюда родом?
– Да, жил здесь… – кисть Лека сделала неопределенное движение, – раньше. Правильно, что вы помогаете нам.
– Чем могу. Я-то прекрасно знаю, от чего зависит моя жизнь и благополучие.
Дальгерт дернул плечом – рубцы на спине только-только начали заживать.
Лек оценил шутку, растянул губы в улыбке.
– Вы знаете, что у вас есть способности к магии?
– Пару раз мне говорили об этом. Но я не очень-то поверил и никогда не учился.
– Есть-есть! Хотите пойти ко мне в помощники?
– Если генерал разрешит, то почему нет?
Даль отвел взгляд, чтобы Лек не догадался, насколько его заинтересовало это предложение. Быть в мастерских, значит, быть ближе к Ильре. И успеть помочь, если ей вдруг понадобится помощь. Хотя… откуда он знает, может быть, она счастлива с этим Леком?
Даль украдкой взглянул на своего собеседника и усомнился.
Не может же она не видеть, какой он? Или может? Женщины – существа непознаваемые и доверчивые…
– Эй, инквизитор! Тебя генерал зовет!
Дальгерт приветливо махнул рукой Леку и поспешил на зов. Рядом с Акимом стоял черный старик Демиан. Советник Демиан.
С каждым днем пребывания в Правой армии Схарма Далю все больше казалось, что командует здесь вовсе не генерал, а этот остроглазый хищный дед, цели которого понять невозможно, потому что совершенно невозможно оценить его поступки.
– Отлично, – сказал Аким. – Все в сборе. Идем в первую допросную. Но прежде того… скажи-ка, Дальгерт, ты не знаешь, с чего это слуги Спасителя вздумали строить монастырь так далеко на север от обжитых земель?
Дальгерт пожал плечами.
– Я спрашивал, но ответы были уклончивы. Можно предположить, что это как-то связано с магией, а может, дело в городе. Я уже говорил, десятину они брали очень серьезную, люди их слушали. А может, есть и другие причины.
Луна, вспомнил Дальгерт. Как ни крути, это некий магический артефакт. Если священник не ошибся. И хранилась она именно здесь. А «ушла», выходит, с отцом Леоном и другими?
– Вот и выясним! Пошли!
Акиму пытки не нравились. Другое дело – он любил получать сведения быстро и в полной мере, потому и часто прибегал к услугам палачей, не усложняя себе жизнь такими изысками, как предварительное расследование.
Даль же чувствовал, как утолщается, превращается в броню шкура его души. Он ее себе даже представлял иногда – лохматую, заляпанную грязью, толстую. Такую просто так не прошибешь…
А Леку – и это Даль заметил чуть ли не в первый день – в подвале нравилось. Он это никак не показывал, но всегда присутствовал на допросах. Садился так, чтобы все рассмотреть, и глядел без отрыва, как загипнотизированный.
Далю хватило одного взгляда на то, что лежало на полу камеры, и ему чуть не стало плохо. Не стало, потому что, наверное, привыкать начал. А Лек только облизнулся.
Аким крикнул палача. Тот посадил жертву на обычный стул, опрокинул на него ведро воды и велел:
– Спрашивайте!
Вероятно, этого служителя Даль встречал раньше, но узнать его было невозможно. И видно, что оставлять его в живых никто не собирается. Да он, наверное, и сам не ждет… смерть – это тоже избавление от боли.
Он отвечал монотонным тихим голосом. Так, как будто это не имеет никакого к нему отношения. Он рассказывал все. Обстоятельно, короткими рваными предложениями. Все, что знал, и немного больше.
Это место, на котором сейчас монастырь, маги называют Узлом. Оно, как тайная печать, соединяет Землю с иными мирами. Здесь средоточие странных сил. Древние амулеты становятся сильней и сами заряжаются. Здесь не рушатся связи вещей и ближе престол Спасителя. Здесь, и только здесь, должен быть дом Бога на Земле…
– Так это портал? – выкрикивает черный старик. Взгляд его становится диким и радостным.
Нет, это не портал. Возможно, он здесь и образовался бы, но никто из служителей монастыря не ведал, как этого добиться. Да им это и не нужно. Им вообще-то магия не нужна. Зачем магия там, где помогает одна лишь сила веры? Просто – истончена ткань миров. Просто реальности лежат близко одна к другой.
– Но тут может быть портал?
Наверное. Никто не знает.
– Лек! Ты можешь справиться с этой задачей?
– Я мастер Слова. Не думаю… это вопрос классической магии. Но, возможно, есть книги…
Демиан не дослушал:
– Аким! Слышишь меня? Он знает! Он сможет тебе ответить!
Генерал встал, сказал нетерпеливо:
– Приберите здесь!
Лек поспешил выйти следом за командиром. Дальгерт тоже ни на миг не задержался. В голове крутилось: «О ком это? Кто такой «он», который знает? Вот так, на вскидку, взять и рассказать, как открываются порталы в иные миры, это кем же нужно быть?»
На дворе в растерянности огляделся и тут же услышал голос Лека:
– Ну что, идете ко мне? Пойдем, покажу, как там все устроено.
Дальгерт не стал спорить. Мастерские Лека его притягивали давно. Потому что, как бы странно и страшно ни выглядели результаты его трудов, а все же такого раньше никто никогда не делал. Магия – это одна из величайших сил мира, и, похоже, именно сейчас и здесь создается какой-то новый, странный ее вид. Пройдет немного времени, открытия Лека изменят мир. В какую уж сторону – неизвестно, но изменят точно.
Лек открыл первую дверь и широким жестом пригласил своего экскурсанта.
– Это у нас комната, где мы готовим тела. Сейчас здесь пусто – я вношу изменения в процедуру. Но вообще, работаем сразу с несколькими. Это важно, когда работа идет потоком. За этой дверью сидят ювелиры. В нашем деле каждая деталь имеет значение, так что у меня на довольствии три ювелира и три кузнеца. Хочешь посмотреть?
Дальгерт кивнул – в пустой прозекторской было жутко.
