…Происшествие на свадьбе не забылось, как я надеялся, а, наоборот, обрастало всё новыми и новыми подробностями. Слухи ходили по всему баронству и расползались за его пределы. Гиля превращалась то в старую ведьму, которую мы долгое время прятали от помощников, то в натуральную демонессу, которая специально выбрала праздник для проклятия. С ней мы тоже якобы что-то не поделили. Причём то, что Гиля местная, хлудовская, все как-то разом забыли, даже хлудовцы. Слухи не только не проходили, но и, наоборот, усиливались. Очень уж необычным было наше общество, и Гиля, как назло, исчезла, что подливало масла в огонь.
– С чего это барон её отпустил? Неспроста это. Он подозрительный, – Семус передавал мне многочисленные шепотки дворни, – и барматской принцессе не разрешил её трогать. А барон ли он вообще? Помните, наших он повесил, якобы они лавийские шпионы, а Гилю не тронул. Неспроста… – И это припомнили.
Самое плохое, что к этим сплетням прислушивались некоторые стражники и многие прибывающие наёмники. Слава богу, до бегства пока не дошло, но это не за горами. Надо что-то делать, а что – не придумывается. Я и речь двигал на площади: народ как пришёл, так и ушёл. Не убедил я и, более того, усугубил. Не привыкли люди к «разъяснениям» баронов, записали в ещё одну странность. А ведь предупреждали меня и Рон, и Семус.
И чёрт меня дёрнул с серпом и молотом! Из абстрактного символа герб превратился в «печать чернокнижников»! А что, серп – жертвенный нож, молот – инструмент «демонской наковальни», на котором демоны дробят пальцы низвергнутых к ним душ. Это мне Агна объяснила народные поверья. Эх, люди, люди, деревня – и есть деревня, сплошные сплетни да суеверия. Немудрено: на Земле такое сплошь и рядом, а уж в магическом мире тем более. Проклятия и сглазы здесь очень даже реальные. Раньше надо было про герб подсказать, но никто о такой ерунде не вспомнил.
Теперь замковая дворня старалась держаться от меня подальше, и если я случайно сталкивался с нервной женщиной, то она испуганно вздрагивала и отбегала. И народу убавилось. Пока только «лишние». Это воспринималось очень неприятно. Былое обожание меня, любимого, прошло без следа.
Бедный Хуго! Он устал вести разъяснительную работу, служить внеурочные молитвы в домах и проводить обряды очищения. Мотался по всему баронству. «Нет худа без добра, – буквально процитировал он мне как-то при встрече земную поговорку. – Познакомился с паствой и со своими служителями, и приглашать их не пришлось. Занятный народ». Подробностей не рассказал…
– Надо что-то решать со слухами, народ в замке волнуется, глядишь, и разбегаться начнут, – вяло проговорил Рон. В который раз за последние дни!
– А ты сам как относишься к случившемуся? – так же вяло спросил я.
Я лежал на животе, положив голову на ладони.
– Очень плохо, и ты это знаешь. Не ожидал я такого от Лионы, – тихо произнёс Рон, покосившись на спящего Агнара. – Проклятия от таких отчаянных женщин, готовых с душой расстаться, сбываются, и боюсь, это только начало. А повесил бы ты Гилю – кто знает, может, лучше бы стало, а может, и нет. Авторитет бы так не уронил – это точно, а во всём остальном… не знаю. Пути исполнения проклятия угадать невозможно.
– Тут я с тобой согласен, – это был не первый наш разговор на эту тему. Про совет Богини Лиона просила не распространяться, – но продолжаю сомневаться, а было ли оно? Очень предсказуемо всё развивается, где это… чудовищная непреодолимость, во!
– Предсказуемо? Ты хочешь сказать, что знаешь, что будет дальше? И знал, как отреагируют люди? Не смеши меня. Я сам только через несколько дней понял, во что мы влипли, когда народ стал коситься. Я ждал, что дворня посмеиваться над тобой будет, выставит тебя эдаким… чудиком, а ты и так чудик, но такого – не ожидал. И будет тебе «непреодолимость», не дай Спаситель. Тьфу, подобрал же словечко! Всем нам будет. И придётся преодолевать.
Пришлось молчаливо согласиться.
Мы блаженствовали почти до вечера, до тех пор, пока из Хлудова не сообщили: «Шествие Спасителя идёт!»
Когда Рон передавал мне эти слова, он побледнел. Передал и прошептал:
– Вот тебе и непреодолимость… Накаркали…
Шествие Спасителя – это якобы стихийное возмущение народных низов, самой черни. Самых бедных и увечных, самых преданных почитателей Спасителя, то бишь фанатиков. Шествие собирается само собой и идёт искоренять ересь там, где помощникам действовать проблематично. Например, свергать «запутавшегося» владетеля. Разогнать шествие силой невозможно, тебя не поддержит никто, и солдаты откажутся выполнять твой приказ и, более того, присоединятся к шествию. Начинается ход обычно в провинции и завершается в столице, в замке, в башне – там, где цель. В итоге «еретика» могут буквально разорвать. Без оружия и магии! Сила, по слухам, у фанатиков неимоверная! Это последнее средство церкви против светской власти: шествие трудно начать и трудно остановить. От него можно только бежать.
Всё это мне объяснил Агнар во время лихорадочных сборов. Потом Рон отозвал меня в сторону:
– Валить надо порталом куда угодно.
– Де не может быть это так страшно! – возразил я. – Толпа калек, что они сделают!
– Я видел один такой ход, – медленно произнёс Рон. – Защиты от него нет. Окружающая чернь мгновенно заражается фанатизмом, военные присоединяются к ним, а если ударить магией, то вряд ли подействует, и тебе тогда точно не жить на землях Спасителя. Это тебе не разыскной лист, до которого по большому счёту никому нет дела, это… любой крестьянин или нищий будет знать о тебе и непременно сдаст! Надо уходить, и лучше сейчас, пока толпа далеко. Не хочешь же ты их поубивать, а потом скрываться?
– Бог с тобой! Никого я убивать не собираюсь, но и бежать немедленно… Нет, дождёмся шествия, а там посмотрим.
Рон пристально посмотрел мне в глаза.
– Запомни, Егор, у меня нерождённый сын. – Он чуть ли не прохрипел с нехарактерным для него остервенением.
– Уходи сейчас с Агной, а я ещё не решил. В чём проблема? – Я удивился, но и сам закусил удила, ответил чересчур резко.
Рон промолчал. Просто отошёл и продолжил седлать коня. В мой разговорник одновременно раздались вызовы от Семуса и Пруниса. Пришлось отвечать по очереди.
– Ваша милость, Шествие Спасителя идёт по наши души, что делать?
– Приеду – разберёмся. Не все ещё взбунтовались?
– Нет, ждут прихода, но самые верные с вами, не беспокойтесь. Может, стоит выгнать нестойких заранее?
– Ждите меня, через несколько минут буду. Еду.
– Прунис, что у вас?
– Шествие…
– Знаю.
– Большинство стражников с вами, и мы готовы закрыть ворота, как только они подойдут. Нас не смутят речи смутьянов, мы вас знаем.
– Отлично, мой друг, дождитесь нашего приезда, я на месте разберусь.
Тревога заполнила меня целиком, до ногтей на пальцах ног. Я совершенно не представлял, с чем придётся столкнуться. Лишь одно было предельно ясно: силу против новой угрозы не применишь.
Мы уже почти подъехали к дому, когда раздался долгожданный вызов от Медиана. Наконец-то, я уже сам хотел ему звонить.
– Здравствуйте, Егор, вы ещё в замке?
– Здравствуйте, Медиан, на подъезде туда. Сообщение о шествии застало нас за стенами, вы по этому поводу?
– Конечно! Хвала Спасителю, вы ещё не повстречались с толпой, а я уже подумал: поздно. Я только узнал. Бегите из баронства, Спасителем заклинаю!
– Расскажите по порядку: кто, зачем и почему, и я приму решение.
– Господин барон, решение одно – бежать! Вы начнёте жизнь в другом месте, у вас получится, я уверен. Пока не поздно! Не приведи Спаситель, вы решите защищаться! Тогда вам жизни точно не будет, несмотря на войну. До неё ещё больше месяца.
– Медиан, зачем такой пессимизм? Всё будет замечательно! – врал я. – Объясните, откуда это взялось? Я убегу, не переживайте.
Помощник ответил через некоторое время:
– Я присутствовал при докладе Глентоса епископу по возвращении от вас. Епископа пробило радостью, когда он услышал о проклятии на свадьбе. Тогда я удивился, с чего это, но потом, после подробного расспроса о вас, брат Иглуний, это наш епископ, просто полыхал довольством, и я понял, граф его убедительно попросил выжить вас из графства.
– Что значит убедительно попросил? Я, например, не могу приказать Хуго.
– Эх, барон! Никто не может, но многие владетели это делают! На всех шествие не организуешь и помощников, извините, что я так про себя, не натравишь. Епископы – люди зависимые, и я считаю, это правильно. Когда они приходят к настоящей власти – ничего хорошего не случается, пример Флока вы знаете.
– Давайте ближе к теме! – взмолился я.
– Извините, заносит иногда. Так вот, епископ допрашивал меня и раньше и отстранил от реальной работы, как только я от вас вернулся. Но это всё не то… – Медиан подумал недолго и продолжил: – Из Совета Глав он вернулся окрылённым, встречался с самим Первым секретарём Собора. Вы знаете, что Совет Глав проходил в Грунде? Больше двух недель назад. И там решили готовиться к войне. Наше графство, королевство и некоторые другие. Заодно и епископа вам назначили, интересно, что с ним будет? Если выживет – только в монастырь. Опять отвлёкся! Так вот, буквально неделю назад знакомый помощник показывал мне разыскной лист на вас и, смеясь, говорил: нашли их, референт епископа помог, но это несерьёзно, а вот «пророчество монастырских старцев» про возрождение Древнего – серьёзней, и всё в одном месте сходится – в замке Комес. Я стал узнавать подробности и сегодня, совершенно случайно, узнаю о шествии! Ни в одной газете про это не было, ни одного слова по радио, и мои знакомые молчали! Подумал, успею ли вас предупредить, и вызвал сразу, как только узнал. Успел. Покиньте замок, ради Спасителя!
