Андрей Кудрявцев - Изгои вселенной

Фантастический роман

…Александр никак не ожидал такого развития событий. Прямо-таки форсмажорное, то есть непреодолимой силы обстоятельство! Было над чем поразмыслить. Вся операция, тщательно разработанная Жукиным, была расписана буквально по минутам. То, что в результате короткого замыкания его компьютеризированный коттедж неожиданно превратился на какое-то время в тюремную камеру, ставило на грань срыва гениальный замысел, на подготовку которого было затрачено столько сил, времени и денег.

И дернуло же его проверять установку усиления биополей в такое неподходящее время… Вообще-то этого не должно было произойти, но, видимо, какой-то сбой в аппаратуре энергоснабжения привел к неожиданному и крайне неприятному результату, поставившему в тупик, даже его светлую голову.

Электронная защита коттеджа в результате его неосмотрительных действий оказалась выведенной из строя, а в этом случае, как и предусматривалось при его оборудовании, все замки помещения автоматически блокировались.

Полностью автономная система охраны здания всесторонне продумывалась в свое время лучшими специалистами, изготавливалась по спецзаказу и была снабжена самыми последними достижениями технического прогресса…

Жукину было, что охранять. Работа над его основным изобретением, продолжавшаяся почти шесть лет, находилась в стадии близкой к завершению. Дело оставалось за малым. Для успешного окончания исследований требовалось всего-то ничего… — некоторое количество плутония!

Вся сложность ситуации заключалась в том, что плутоний, как известно, в магазине не купишь. Добыть его легальным путем, не открыв при этом сути разработок, не представлялось возможным. Посвятить в свою работу посторонних было нельзя. Тогда вся затея попросту теряла бы смысл. Учитывая полное нежелание Жукина предавать огласке свои секреты, оставалось только одно — получить плутоний незаконною. То есть — украсть…

Для простого человека-одиночки, этот вариант был бы попросту неосуществим, но, «что не позволено быку, — позволено Юпитеру». У Жукина кое-какие дополнительные возможности имелись.

Трения с законом и властями не слишком пугали молодого ученого. Потрясающие результаты его открытия уже на нынешнем этапе их применения давали ему лучшую индульгенцию — победителей не судят. Кроме того, сумма, которую он рассчитывал получить за свое изобретение, могла с лихвой покрыть и неминуемый штраф, и услуги адвокатов, и все остальные судебные издержки. В самом крайнем случае, учитывая все смягчающие обстоятельства, ему грозило бы кратковременное тюремное заключение, но даже такая перспектива не могла омрачить полного радужных надежд настроения.

Решению этой задачи, собственно, и был посвящен столь детально разработанный Жукиным план. Самой сложной и затратной частью этого плана было получение информации о перевозках нужного элемента. Причем получить ее нужно было, как минимум, за месяц-два до транспортировки — иначе не успеть как следует подготовиться. Остальное, как говорится, — дело техники. И вот теперь все рушилось прямо на глазах…

Тогда, 8 лет назад, Жукину и в голову не могло бы прийти, что в самом недалеком будущем он волей судьбы окажется втянутым в такие головокружительные жизненные виражи, что прочитанные в детстве приключенческие романы померкнут, в сравнении с окружающей его реальностью. Даже ему, с его буйной фантазией, трудно, скорее невозможно было представить себе тот вихрь событий, который подхватит и понесет его, тогда еще скромного лаборанта через неполный десяток лет.

В то время он, молодой биофизик, только что окончивший университет, спокойно занимался исследованиями в лаборатории Гиббсона.

Находившаяся в предместье Стокгольма Лаборатория Альфреда Гиббсона специализировалась на изучении физики психо-биополей человека и животных. Направление, считалось в то время не особенно перспективным. Работа двигалась почти всецело благодаря безудержному исследовательскому фанатизму и самоотреченности Альфреда. Неизвестно, сколь долго продержалась бы лаборатория на столь шаткой опоре, если бы не ощутимые денежные вливания со стороны его младшего брата Стенли, владельца разбросанной по всему свету банковской сети.

Стенли никогда не ждал больших результатов от финансируемой им лаборатории старшего брата, но всегда с уважением относился к той самоотверженности, с которой Альфред отдавал себя науке.

Чета их родителей — старших Гиббсонов благополучно почила, достигнув последних пределов старости, и упокоилась на принадлежавшем семье маленьком тропическом островке Филиппинского архипелага.

Наследство, оставшееся после смерти родителей, было, согласно завещанию, поделено поровну между братьями. Состояние Альфреда быстро таяло, съедаемое наукой. Стенли же, в отличие от старшего брата, благодаря природным способностям и хорошему экономическому образованию, сделал несколько выгодных вложений и через короткое время значительно увеличил свой капитал.

Виделись братья редко. Альфред с крайней неохотой покидал милую его сердцу лабораторию, а Стенли жил в родовом гнезде на Филиппинах и бывал в Европе лишь по неотложным делам. Гиббсон-младший, в отличие от брата не был фанатиком и сочетал страсть к преумножению денег с умением их тратить. Отдыхать на «полную катушку» он возможности не упускал, благо в средствах для этого недостатка не имел. Поэтому, встречи братьев, по инициативе Стенли и, несмотря на сопротивление Альфреда, всегда проходили достаточно бурно, порой превращаясь в настоящие оргии.

Стенли любил и умел веселиться. Он всегда испытывал непреодолимое желание встряхнуть брата, разбудить в нем вкус к жизни, показать, что мир не ограничивается стенами лаборатории. Лучшие девочки, рекой — шампанское. Смешные, но порой доходившие до дикости выходки, вроде опрокидывания столов, сталкивания официантов в бассейн и полетов на планерах и воздушных шарах с бомбежкой мороженым невинных прохожих. Он был молод, энергичен, талантлив и богат. Он мог себе многое позволить.

Альфред же, напротив, был благоразумен и сдержан. Ему не нравились развлечения брата, было стыдно за него. Тем не менее, случалось, по настоянию Стенли, выпив лишнего, он тоже заражался его веселой жизненной энергией. На следующий день ему бывало страшно неловко. Альфред обзванивал знакомых, извиняясь за происшедшее накануне. Он давал себе слово больше не участвовать в подобных мероприятиях, но при следующей встрече все, хоть и с некоторыми вариациями повторялось. Таков уж был характер его неугомонного братца…