Жан-Батист Мишель - Неизведанная территория. Как «большие данные» помогают раскрывать тайны прошлого и предсказывать будущее нашей культуры

Erez Aiden and Jean-Baptiste Michel

Uncharted: Big Data as a Lens on Human Culture

Дизайн обложки: студия OpenDesign

Печатается с разрешения авторов и литературного агентства Brockman, Inc.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Фото Эреца Эйдена © Eliza Grinnel

Фото Жана-Батиста Мишеля © Bret Hartman

© Erez Lieberman Aiden and Jean-Baptiste Michel, 2013

© Павел Миронов, перевод, 2014

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Давайте представим, что у нас есть робот, способный прочитать каждую книгу на каждой полке всех крупных библиотек мира. Он может их прочесть невероятно быстро и запомнить каждое прочитанное слово в своей бесперебойно работающей памяти. Чему мы могли бы научиться у такого робота-историка?

Вот вам простой пример, знакомый каждому американцу. В наши дни принято говорить, что южные штаты полны (are full, множественное число) южан. Мы также говорим, что северные штаты полны (are full) северян или что штаты Новой Англии полны (are full) жителями. Однако мы говорим: the United States is full of citizens (то есть «США полон жителей», единственное число). Почему мы используем единственное число? Вопрос лежит не только в области грамматики – это, скорее, вопрос нашей национальной идентичности.

После основания Соединенных Штатов Америки основополагающий документ – Статьи Конфедерации – наделил центральное правительство слабыми полномочиями и описывал новое государство не как национальное объединение, а, скорее, как «дружеский союз» между отдельными государствами, чем-то напоминающий современный Европейский союз. Люди воспринимали себя не гражданами США, а гражданами определенного штата (государства).

И в этом смысле граждане говорили о Соединенных Штатах во множественном числе, что было вполне закономерно для союза различных и в целом независимых государств. Например, в обращении президента Джона Адамса 1799 года говорится о «Соединенных Штатах и их договорах с ее Британским Величеством» (курсив наш. – Э. Э. и Ж.-Б. М.). В наше время для президента США это совершенно немыслимо.

Когда же слова «Мы, народ…» (Конституция США, принятая в 1787 году) стали обозначать «одну нацию» (Клятва верности флагу, включенная в «Кодекс о флаге США» в 1942 году)? [1]

Если бы мы спросили об этом людей-историков, то, возможно, они бы указали нам на самый знаменитый ответ из финала знаменитой книги Джеймса Макферсона по истории гражданской войны – «Боевой клич свободы» [2]:

…Некоторые масштабные последствия войны кажутся очевидными. Были побеждены раскол и рабство, чтобы никогда не возникнуть вновь, даже через полтора столетия после Аппоматокса. Этот итог означал серьезную трансформацию американского общества и изменение государственного устройства, уточнившегося, если не сформировавшегося, в результате войны.

До 1861 года слова «Соединенные Штаты» чаще всего использовались как существительное во множественном числе: the United States are republic («Соединенные Штаты представляют собой республику»). Война привела к тому, что «Соединенные Штаты» стали в английском языке существительным в единственном числе.

Макферсон был не первым, кто выдвинул такое предположение; эта тема обсуждается уже не менее сотни лет. Стоит хотя бы вспомнить выдержку из статьи в газете Washington Post, опубликованной в 1887 году[3]:

Какое-то время, буквально несколько лет назад, о Соединенных Штатах говорилось во множественном числе. Было принято говорить: «Соединенные Штаты имеют» или «Соединенные Штаты являлись». Однако война все изменила. Вопрос грамматики был навсегда решен на линии огня от Чесапика до Сэбин-Пасс. Решение приняли не Уэллс, не Грин, не Линдли Мюррей, а сабли Шеридана, мушкеты Шермана и артиллерия Гранта… Поражение мистера Дэвиса и генерала Ли означало переход от множественного числа к единственному.

Даже через сто лет после того, как была написана эта потрясающая история о языке, артиллерии и приключениях, сложно сдержать волнение. Кто бы мог представить, что люди станут сражаться за грамматику или что «мушкеты Шермана» решат спор о тонкостях словоупотребления?

Но стоит ли этому верить?

Возможно. Джеймс Макферсон – бывший президент Американской исторической ассоциации и настоящая легенда среди историков. Его самая знаменитая работа «Боевой клич свободы» получила Пулитцеровскую премию. Более того, кто бы ни написал в 1887 году статью в Washington Post, Макферсон, вероятнее всего, сам испытал этот синтаксический переворот, и его свидетельству сложно не верить.

Тем не менее Джеймс Макферсон, каким бы великим он ни был, не непогрешим. А свидетели иногда неправильно интерпретируют факты. Можно ли с этим что-то сделать?

Возможно. Давайте предположим, что мы попросили нашего робота – гипотетического робота, прочитавшего все книги из всех библиотек, – поделиться с нами своим механистическим мнением.

Представим, что в ответ на наш вопрос услужливый робот-историк обращается к своей бездонной памяти и рисует график[4]. На нем показано, насколько часто использовалось с течением времени понятие «Соединенные Штаты» в единственном или множественном числе в книгах на английском языке, опубликованных в США. Горизонтальная ось – течение времени, год за годом. На вертикальной оси указана частота употребления двух фраз в среднем на каждый миллиард слов текста за год. К примеру, робот прочитал 313 388 047 слов в книгах, опубликованных в 1831 году. Внутри этих слов робот видит фразу the United States is (то есть единственное число) 62 759 раз. Иными словами, в этом году данное выражение встречалось 20 раз на миллиард слов, что отражено в высоте синей линии за 1831 год.

Подобный график дает четкое представление о том, когда именно люди стали упоминать Соединенные Штаты в единственном числе.