Род отпрыгнул назад, поймал Тома за ступню и отправил его в заоблачные высоты.
Нога Тома описала широкую дугу. На какой-то миг он повис в воздухе, отчаянно молотя руками, затем, взвыв, рухнул на пол.
Глаза Рода наполнились состраданием при виде того, как Том корчится на полу, стараясь восстановить выбитое падением дыхание.
Род шагнул вперед, схватил Тома за грудки, уперся ногой в пол и всем телом подался назад, поднимая гиганта на ноги. Том тут же начал заваливаться вперед. Род подставил плечо под мышку здоровяка и рывком вернул его в вертикальное положение.
— Эй, хозяин, — крикнул он. — Бренди... и живо!
Наконец, Большой Том слегка очухался и стал огрызаться на беззлобные насмешки своих собутыльников, посетители уже навели некоторый порядок в зале, а Род все не предпринимал никаких попыток хоть как-то отомстить трактирщику, и в глазах сего почтенного человека затеплился огонек надежды.
Он снова вырос перед Родом, выпятив челюсть и поджав губы.
Род вытянул себя из глубин довольно циничных размышлений о природной доброте человека и сосредоточился на трактирщике.
— Ну, чего тебе надо?
Трактирщик с трудом сглотнул.
— Если ваша милость позволит, тут есть небольшое дельце, связанное со сломанными столами и стульями...
— Стулья, — произнес Род, не двигаясь с места. — Столы. — Он наступил трактирщику на ногу и обвил его шею рукой. — Ах ты грязный, мелочный скупердяй! Ты натравил на меня этого буйвола, пытался меня ограбить, а теперь у тебя еще хватает наглости требовать с меня деньги?!
Он подчеркивал каждый свой довод, тряся трактирщика, как грушу, и медленно вдавливая его в столб. Толстяк предпринял отчаянную попытку слиться с корой дерева, но лишь распластался по бревну.
— И больше того, мой эль нагрелся! — взревел Род. — Зовешь себя хозяином, а так обращаешься с дворянином!..
— Простите, господин, простите! — стучал зубами трактирщик, вцепившись в руку Рода с похвальным усердием и нулевым эффектом. — Я не хотел повредить вам, ваша милость, я только хотел...
— Да, всего-навсего ограбить меня! — фыркнул Род, дав ему напоследок такого пинка, что тот рухнул на стол. — Берегись таких, как я, ибо они становятся беспощадными, когда ты встаешь у них на пути. А теперь, чтоб кубок горячего вина с пряностями был предо мной прежде, чем я досчитаю до трех. Тогда я, возможно, и не стану завязывать твои уши у тебя под подбородком. Пошел!
Он досчитал до трех с двухсекундными интервалами, и кубок был у него в руке. Хозяин метнулся прочь, прижимая руки к ушам, а Род сел и принялся потягивать вино, размышляя о том, какой скупердяй этот трактирщик.
Оторвавшись от кубка, он увидел, что на столе по прежнему лежит полкруга чесночной колбасы. Скрепя сердце, он взял ее и затолкал в кошель. Кроме этой колбасы, хорошего сегодня случилось мало. Он поднялся на ноги и крикнул:
— Эй, хозяин!
Трактирщик тотчас же подлетел в нему.
— Комнату на одного с толстым одеялом!
— Комнату на одного, сэр! Сию минуту, сэр! — трактирщик попятился прочь, продолжая кланяться. — Теплые одеяла! Безусловно, сэр!
Род скрипнул зубами и повернулся к двери. Перешагнув через порог, он прислонился спиной к косяку и, уронив голову на грудь, прикрыл глаза.
Закон джунглей, подумал он. Если кто-то выглядит слабым — терзай его. Если он окажется сильным — склонись перед ним, позволь ему терзать себя и надейся, что он тебя не сожрет.
— И все же, у каждого человека есть гордость, прошептал голос у него за ухом.
Род поднял голову и улыбнулся.
— А — а, ты здесь, старый крот?
— Клянусь! Клянусь! — ответил Векс.
Род испустил поток такой отборной брани, что мог дать сто очков вперед любому подвыпившему матросу.
— Легче стало? — спросил с издевкой Векс.
— Ненамного. Где такой человек, как трактирщик, прячет свою гордость? Он, черт возьми, не дает ей и носа высунуть. Подобострастность, да; скупость, конечно; но где же самоуважение? Его-то я в нем и не приметил.
— Гордость и самоуважение не обязательно синонимы, Род.
Кто-то дернул Рода за локоть. Он резко обернулся, готовый к обороне.
Это был Большой Том, который сложился в три погибели, тщетно пытаясь со своими шестью футами пятью дюймами казаться ниже Рода.
— Д'брый в'чер, господин.
Какой-то миг Род молча смотрел на него.
— В'чер д'брый, — ответил он нарочито нейтральным тоном.
— Что я могу сделать для тебя?
Большой Том сгорбился и почесал в затылке.
— Эх, господин, — пожаловался он, — вы тут давеча малость сделали из меня дурака.
— Ну-у? — поднял бровь Род. — Неужели?
— Да, признался здоровяк, — и... ну... — Он стащил с головы шляпу и стал мять ее в своих гигантских лапах. — Похоже... ну, господин, из-за вас здесь для меня, как пить дать, все кончено.
Род почувствовал, как у него напрягается спина.
— И мне придется компенсировать тебе это, не так ли? Заплатить за причиненный ущерб.
— Э, нет, господин! — отшатнулся Большой Том. — Дело то не в том, господин, совсем не в том! Просто... ну... я подумал, что я, если вам, может... то есть... я...
Он так скрутил шляпу, что до смерти удивил бы тополога* [14], затем выпалил:
— Я думал, может вам нужен слуга, ну что-то вроде грума или лакея, и... — Он умолк и искоса посмотрел на Рода, полный страха и надежды.
На миг-другой Род просто застыл, разглядывая открытое, почти вдохновенное лицо гиганта.
Затем скрестил руки на груди и снова привалился к косяку.
— Это как же так. Большой Том? Не далее, чем полчаса назад, ты пытался меня ограбить! А теперь предлагаешь мне доверить тебе пост оруженосца?
Большой Том нахмурился и закусил нижнюю губу.
— Я понимаю, господин, все не больно-то хорошо выглядит, но... — он сделал неопределенный жест руками. — Ну, дело в том, что вы единственный из всех, на кого я поднял руку, смогли побить меня, и...
Он снова замолк. Род медленно кивнул, не сводя глаз с Большого Тома.
— И поэтому ты должен мне служить?
Большой Том обиженно оттопырил нижнюю губу.
— Не должен, мой господин, а хочу.
— Грабитель, — сказал Род, — разбойник. И я должен тебе доверять.
Большой Том снова принялся мять свою шляпу.
— У тебя открытое лицо, — размышлял Род. — Не похоже, что ты умело скрываешь свои чувства.
Большой Том широко улыбнулся, кивая.
— Это, конечно, еще ничего не значит, — продолжал Род. — Я знавал немало нежных с виду девушек, на поверку оказывавшихся первоклассными шлюхами.
Лицо Тома помрачнело.
— Так что ты можешь быть как честным человеком... так и отпетым негодяем. Это — вохитительная головоломка.
