— Что правда, Адам, то правда. Не хочет она выслушать нас, вот, говоря начистоту, и держит подальше, не давая высказаться.
— Ну, тогда надо заставить ее выслушать!
— И что с того? Ее вельможи не позволят ей дать нам то, что мы требуем.
Адам хлопнул ладонью по столу.
— Но у нас есть право быть свободными, не становясь ворами и нищими. Надо покончить с долговыми тюрьмами, да и с налогами тоже!
— Ага, а также с отрубанием уха за украденный кусок хлеба. — Его собеседник потер с виноватым видом правую сторону головы. — И все же она хоть что-то жертвует нам...
— Ну да, теперь еще эта ее затея с собственными судьями! Отныне великие лорды не вправе вершить правосудие так, как им заблагорассудится.
— Вельможи этого не потерпят, и ты сие знаешь. Судьи долго не протянут. — Лицо Одноухого стало мрачным. Он чертил пальцем круги на влажной поверхности стола.
— Не, вельможи встанут стеной против прожектов королевы. — Адам вонзил свой нож в стол. — И куда смотрит Логайр?
— Эй, не вякай против Логайра! — Лицо Одноухого налилось кровью. — Если бы не он, мы и по сей день остались бы ордой оборванцев! Не задевай Логайра, Адам, ибо без него у нас не было бы даже медяшки, чтобы посидеть в этом трактире, где солдаты королевы только гости!
— Да, да, он собрал нас, воров, вместе и сделал из нас людей. Но теперь он держит в оковах обретенную нами смелость, не позволяя драться за то, что нам принадлежит!
У Одноухого заиграли желваки на скулах.
— Ты наслушался праздной и завистливой болтовни Пересмешника, Адам!
— И все же драться нам придется, попомни мои слова! — воскликнул Адам, сжимая кулак. — Должна быть пролита кровь, покуда мы добьемся своего. Кровь — за кровь, за ту кровь, что выпустили вельможи из...
Что-то громадное врезалось в Рода, припечатав его к столу и окатив смрадом пота, лука и дешевого вина.
Род уперся рукой в стол и резко пихнул плечом. Туша отшатнулась с громким «уф-ф». Род, нащупав печатку перстня, отключил его и вытащил кинжал.
Над ним возвышался человек ростом футов в восемь и шириной с фургон.
— Эй ты! — прорычал он. — Че не глядишь, куда я иду?
Нож Рода крутнулся, отбрасывая зайчик в глаза великану.
— Отойди, приятель, — сказал он мягко. — Оставь честного человека наедине с его элем.
— Честный человек, как же! — заржал рослый крестьянин. — Вояка зовет себя честным человеком! — Его гогот подхватили другие столы.
Держу пари, подумал Род, что чужаки здесь не в почете. Вдруг смех прекратился.
— Не, опусти-ка свою игрушку, — сказал, внезапно протрезвев здоровяк, — и я покажу тебе, что честный крестьянин может отлупить вояку.
Тут до Рода дошло, что все это подстроено, и по его спине пробежал холодок. Хозяин шепнул этому буйволу, где можно найти тугой кошель...
— Я с тобой не ссорился... — пробормотал Род. И чуть ли не раньше, чем эти слова слетели у него с языка, он понял, что вряд ли мог ляпнуть что-либо более неподходящее. Здоровяк злобно уставился на него.
— Не ссорился, теперь он грит. Встал тут на пути бедного подвыпившего человека, так что тому его не обойти. Но как только увидел Большого Тома, сразу грит «не ссорился»! — Огромная лапа сгребла Рода за ворот, ставя его на ноги. — Не, я тебе покажу ссору, — прорычал Большой Том. Правая рука Рода, сделав молниеносный выпад, рубанула его по локтю и вернулась на место.
Ручища здоровяка разжалась и бессильно упала, внезапно онемев. Большой Том уставился на свою руку с таким видом, будто она его предала. Род сжал губы и сунул кинжал в ножны. Сделав шаг назад, он слегка согнул ноги в коленях и помассировал кулак правой руки о ладонь левой. Крестьянин был рослым, но, скорее всего, ничего не понимал в боксе.
Жизнь вернулась в руку Тома, а вместе с ней — и боль.
Великан взревел от ярости, сжал руку в кулак и обрушил на Рода размашистый, способный смести все на своем пути, удар.
Но Род пропустил кулак над собой и резко толкнул Тома сзади в плечо, заставив его еще больше развернуться.
Потом он схватил правую руку здоровяка за запястье, резко завернул ее ему за спину и рванул вверх. Большой Том взвыл.
Пока тот выл, рука Рода проскользнула у Тома под мышкой и, надавив на загривок, поймала его шею в полунельсон.
Неплохо, подумал Род. Пока ему не было нужды боксировать.
Он врезал коленом в поясницу Тома и одновременно освободил захват. Великан вылетел на открытое пространство, попытался удержаться на ногах, но не смог. Загрохотали перевернутые столы — посетители бросились врассыпную, все как один спеша освободить место у очага для Большого Тома. Великан рухнул на колени, потряс головой и поднял глаза на Рода, который с угрюмой ухмылкой стоял перед ним в борцовской стойке, маня его к себе обеими руками.
Том глухо зарычал и уперся ногой в основание очага. Словно разъяренный бык, он бросился, пригнув голову, на Рода. Род шагнул в сторону и подставил ногу. Большой Том с разбегу врезался прямо в первый ряд столов. Род зажмурился и стиснул зубы.
Раздался треск, словно в кегли врезались четыре шара сразу. Род содрогнулся, но открыл глаза и заставил себя смотреть. Из груды деревянных обломков показалась голова Тома с выпученными глазами и отвисшей челюстью.
Род печально покачал головой и поцокал языком.
— Тебе выдалась нелегкая ночка, Большой Том. Почему бы тебе не пойти домой и не проспаться?
Том поднялся на ноги и принялся ощупывать свое тело в поисках повреждений.
Убедившись, что все на месте, он притопнул ногой, упер руки в бока и уставился на Рода.
— Ах так, парень! — пожаловался он. — Ты и вполовину не дерешься, как честный джентльмен!
— Скорее, совсем не по-джентльменски, — согласился Род. — Попробуешь еще разок, Том? Вдвое больше или ничего!
Здоровяк оглядел свое тело, словно сомневаясь в его прочности. Он оценивающе пнул обломки дубового стола, стукнул кулаком по своим мощным, толщиной в ствол дерева, бицепсам и кивнул.
— Повторим, как только я буду готов, — сказал он. Давай, малыш.
Осторожно обогнув периметр столов, он шагнул на расчищенное пространство у очага, кровожадно косясь на Рода.
— Наш добрый хозяин сказал тебе, что мой кошель полон серебра, не так ли? — спросил Род. Его глаза сверкали. Большой Том промолчал.
— И уверял, что я — легкая добыча, — задумчиво продолжал Род. — Но оба его предположения ложны.
Том выпучил глаза и издал приглушенный рев.
— У тебя нет серебра?
Род кивнул.
— Я так и думал, что это он навел тебя. — Род взглянул на трактирщика, который, бледный как мел, дрожал у столба.
Когда он вновь перевел взгляд на Большого Тома, то увидел, что нога гиганта уже на полпути к его животу.
