Я взобрался на бочку бензовоза. Внимательно осмотрелся по сторонам. Вроде тихо. Ну, что, приступим к «помойке». Склонил голову над ведром и ладонью смочил волосы, водой из ведра. Насыпал небольшую горку соды в руку. Интересно, последние не вылезут? Сода плохо пенилась и растворялась. Гранулы скребли по голове. Это совсем не полезно для твоей головы, сынок, сказала бы мама. Знаю, мама. Тут, вообще мало полезных вещей. Лучше я помою голову содой, чем дать ее отполировать червям. Для тела, я придумал другой способ мытья. Под сиденьем валялась тряпка, наверно кусок старой простыни, который жена водителя пожертвовала мужу на тряпки. Я оторвал от него небольшой кусок. Насыпал на него немного соды и свернул в четыре раза. Получилась что-то наподобие мочалки, будет пену давать и не будет царапать. «Помойка» прошла успешно. Несколько раз пытался навернуться на скользкой поверхности. Сода, конечно, не мой любимый ароматный гель для душа, но грязь и запах отбила. Водные процедуры вернули бодрость духа и приятное состояние чистоты. Теперь «постирушки». Я еще раз сбегал за водой к речке. Стирал свое белье тоже верхом на бочке. Такая позиция позволила считать себя в некоторой безопасности от внезапного нападения. Но никто и ничто не пыталось нарушить мое уединение. Мокрые вещи расстелил на бочке. На солнцепеке они высохнут за час. Слазил в кабину за водой и чипсами. Пора подкрепиться.
Легкий ужин заставил кровь обращаться по малому кругу, минуя голову. Сознание опять заволокло эйфорической дремой. Хошь не хошь, а спать все равно надо. Спать в кабине, с закрытыми окнами не получится. Температура внутри быстро поднимется до несовместимой с жизнью. На бочке, тоже не вариант. Можно упасть с нее, а можно оказаться застигнутым врасплох. Так что, все равно кабина. Вдоль реки росли тополя с мощной кроной. Тень от них получалась короткой из-за вечнополуденного солнца, но плотной. Встану кабиной в тень, приоткрою окна на сантиметр да посплю.
Плотная тень от дерева неплохо закрывала солнце. Перед тем, как уснуть, для пущей безопасности посмотрел в одно окно, затем в другое. Никаких признаков для тревоги. Свернулся на теплом сидении калачиком. Последней уходящей мыслью было: нужно раздобыть консервы и стеклянные бутылки. Связать их между собой и сделать громыхающую сигнализацию.
Снов не было, ни Настя, ни медведь не удостоили в этот раз своим вниманием. Привыкли наверно. Не знаю, сколько я проспал, а только чувство тревоги не дало мне поспать подольше. Я ничего не слышал, просто внутренний голос резко произнес «Проснись», и я подскочил. Ничего не понимающим спросонья взглядом, вылупился в окно. С полминуты смотрел, как в пустоту. Сознание сильно запаздывало с возвращением из страны Морфея. Как мне далеко до инстинктов диких животных. Сайгак уже был бы в полукилометре от этого места, а я только пытаюсь понять, где я вообще есть. Наконец оно вернулось, и я осознал себя и все свое незавидное положение. Стараясь не раскачивать кабину неловкими ерзаниями, закрыл окна. Заодно осмотрелся. Никого не видно. Но чувство тревоги держалось холодными пальцами за сердце. Возможно, у меня уже открылся «третий глаз», как бывает у людей, находящихся в постоянной опасности. Мое белье сушилось на бочке, а я все еще был голышом. Если попробовать удрать отсюда, не выходя из машины, то я лишусь моей последней связи с любимым прошлым. Дудки, моя одежда, как талисман для меня. Пока я в ней, я неуязвим. Я выбрал монтировочку поухватистей. Ну, была не была. Резко распахнул дверку. Никого. Как достойный потомок обезьян, в три движения оказался верхом на бочке. Сграбастал всю одежду в комок, за секунду огляделся и юркнул назад в кабину, как мышь в норку. Фуф, обошлось. Но тревога не прошла окончательно. Клянусь, что я был не один. Где-то рядом затаился враг. Почему он не напал сразу? Может, это опять какая-то новая тварь. Ждет меня в засаде.
Пока я одевал, горячие, прожаренные на солнце, вещи, мысли бесформенно копошились в моей голове. Вероятно, что здесь нет места, где я буду в относительной безопасности. И в конце концов, если останусь жив, мне придется придти к непростому решению. А именно: мне придется объявить войну этому «подколпачному» миру. Совсем непривычная роль для меня. Ну, просто, совсем не мое. Или сдаться. Можно ведь не напрягаться, потерпеть немного. Повисеть на веревке, пока не испустишь дух, или потерпеть пока из тебя не выйдет вся кровь через порезанные вены. Пока я разбирался с воротом рубашки, который непослушно лез в рукав вслед за рукой, мой взгляд задержался на неестественном утолщении тополя. Утолщение было похоже на скворечник или рюкзак, непонятно для чего подвешенный к дереву. Оно и цветом и фактурой ничем не отличалось от ствола дерева, однако выглядело неестественно на нем. Может я перестраховываюсь, я не ботаник, чтобы разбираться в древесных наростах, но взгляд задержал на нем. И это шелохнулось, будто перехватилось поудобнее за ствол дерева. «Третий глаз» не подвел, вот откуда было тревожное чувство. Кто же это у нас, какой его способ убийства? Что делать мне, рвать когти, или понаблюдать за новой тварью? Пожалуй, понаблюдаю, но из кабины. Врага нужно знать.
За десять минут наблюдений «рюкзак» шевельнулся всего один раз. Его движение вполне можно было списать на обман зрения, вызванный чересчур напряженным вглядыванием. Почему он не напал на меня, когда я собирал одежду с бочки? Если эта тварь действительно монстр, то она слишком медлительна. Наверняка у нее есть козырь в рукаве. По-видимому, она подстраивается под окружающую среду, как хамелеон. Значит, она действует с близкой дистанции. Но как она убивает? Смертоносное жало, или еще что-то? А что если проверить. Речной ил, высохший и потрескавшийся, на солнце, представлял собой прекрасное метательное средство. Безрассудно, конечно, бросаться камнями в того, кто может убить тебя. Но священный долг журналиста (я всегда чихал на него) быть впереди всех событий. На острие, так сказать, на острие монстра. А может не бросать? Ладно, я же не девчонка.
Ил, запекся на солнце до такой степени, что стал греметь как керамическая плитка. Хорошо достанется этому скворечнику, если я попаду. Плоские куски ила летели по своей хитрой траектории. Попасть в скворечник можно было только случайно. Я, раз десять пытался попасть, но непослушный ил летел, как виниловая пластинка. Наконец я попал в ствол, немного, выше скворечника и осыпавшиеся куски упали прямо на этого маскирующегося под нарост, монстра. Секунд пять ничего не происходило, что я нелестно подумал о своем разыгравшемся воображении. Затем нарост зашевелился. Он начал надуваться, а затем бахнул. Да так, что у меня засвистело в ушах, как от контузии. Я ненадолго дезориентировался в пространстве, но тело рефлекторно запрыгнуло в кабину. Скворечник бахнул еще раз, но кабина заглушила звук, затем еще раз. Я посмотрел на то место, где он висел, ожидая увидеть развороченные внутренности. Но скворечник был в полном здравии и только раздувал «щеки». «Бум», снова стрельнул монстр. А ведь я мог находиться возле этой твари на расстоянии руки и не заметить ее. Представляю себе, какую контузию можно получить в непосредственной близости. Теперь буду знать, что есть и такие смертоносные виды тварей. Назову его «Фугас». Очень похоже по принципу использования. Звук его выстрела, по децибелам, равнялся звуку разорвавшейся гранаты наверно. Мне никогда не приходилось его слышать, и, слава богу, но точно громче выстрела дробовика. Раз в десять. Пора рвать когти из этого уютного местечка. Этот рюкзачок с сюрпризом уже всю округу переполошил и «свои», уже вовсю спешат ему на помощь.
