-- Ка-года? -- сказал он, отдышавшись.
-- Ка-года! -- выдавил из себя Тор-яд. Тогда Тар-гуш поднялся на ноги и отошел в сторону.
Затем с обезьяньим проворством вскарабкался на дерево, откуда приказал:
-- Развяжите руки гилаку!
Грозным взглядом обведя окружающих, он не обнаружил никого, кто бы захотел разделить участь Тор-яда.
-- А если он вздумает убежать, убейте! -- добавил он. Пленнику развязали руки. Тарзан прикинул, что саготы не дадут ему воспользоваться ножом, а лук и стелы лежали на тропе. Саготы видели их, но не обращали никакого внимания, видимо, не знакомые с этим оружием.
Тор-яд отошел в сторону и взобрался на дерево, держась подальше от саготов. Вдруг Тарзан заслышал звуки шагов. Саготы оживились.
-- Идут! -- воскликнул Тар-гуш.
-- Это Мва-лот, -- объявил другой сагот и стрельнул глазами на Тор-яда.
До Тарзана наконец дошло значение условного стука, и все же он не понимал, зачем понадобилось вызывать соплеменников.
Вскоре прибыли новые саготы. Тарзан без труда определил в толпе короля Мва-лота. Во главе подошедших следовал большой самец. Тело его покрывала седая шерсть, волосы на лице отличались голубоватым оттенком.
Завидя своих, саготы спустились с деревьев, забрав с собой Тарзана.
Король поднял руку.
-- Мва-лот явился, -- провозгласил он, -- со своими людьми.
-- Я -- Тар-гуш. -- Сагот сделал шаг вперед.
-- А это что такое? -- спросил Мва-лот, кивая на Тарзана.
-- Это гилак. Мы обнаружили его в ловушке, -- пояснил Тар-гуш.
-- И для этого требовалось нас вызывать? -- угрожающе спросил Мва-лот. -- Его следовало доставить в стойбище. Он ведь в состоянии передвигаться.
-- Мы дали сигнал не только из-за этого мяса. -- Тар-гуш указал на Тарзана. -- На тропе, откуда мы пришли, рядом с ловушкой лежит большое животное, задранное тигром.
-- Здорово! Мы можем съесть его и позже.
-- И потанцевать, -- подхватил один из стражей Тарзана. -- Давненько мы не танцевали, Мва-лот, даже не упомнить, когда мы в последний раз веселились.
Саготы, возглавляемые Тар-гушем, отправились по тропе к готовой добыче. Они бросали на Тарзана подозрительные взгляды и по всему чувствовалось, что им не по душе его присутствие.
И хотя становилось ясно, что саготы отличаются от керчаков, Тарзан чувствовал себя с ними как дома несмотря даже на то, что являлся пленником.
Неподалеку от Тарзана шел Мва-лот с подошедшим к нему Тор-ядом. Они неслышно переговаривались, время от времени поглядывая на Тар-гуша, который шел впереди. К концу разговора Мва-лот рассвирепел. Саготы глядели на своего короля, видя, что тот вне себя от ярости. И лишь Тар-гуш, который ничего не заметил, спокойно шел впереди. Мва-лот вихрем вдруг сорвался с места и, подняв тяжелую дубину, безо всякого предупреждения бросился на Тар-гуша, намереваясь проломить тому череп.
Жизнь научила Тарзана многому, и, самое главное, мгновенной реакции. Он полностью отдавал себе отчет в том, что в создавшейся ситуации друзей у него быть не может, но также понимал и то, что ни один из саготов не решится окриком предупредить Тар-гуша об опасности.
И прежде чем его успели остановить, Тарзан с криком: "Криг-а, Тар-гуш" метнулся в сторону и в прыжке сокрушительным ударом свалил с ног Тор-яда.
Услышав предупреждающий выкрик "криг-а", что на языке великих обезьян означало "берегись", Тар-гуш стремительно обернулся и увидел мчавшегося на него Мва-лота, занесшего над головой дубину. Но тут произошло нечто, от чего Тар-гуш опешил. Он увидел, что гилак напал на Мва-лота, схватив его сзади за шею. Затем рванулся к Тар-гушу, волоча короля за собой, и встал спиной к дереву, рядом с Тар-гушем.
Саготы моментально вскинули дубины и двинулись на дерзких смутьянов.
-- Сразимся, Тар-гуш? -- выкрикнул Тарзан.
-- Они убьют нас, -- ответил тот. -- Не будь ты гилаком, мы смогли бы убежать по деревьям, но ведь ты этого не умеешь. Придется оставаться и встретить бой.
-- Если из-за меня, то не придется. Тарзан пройдет всюду.
-- Тогда пошли, -- сказал Тар-гуш, взметнув вверх дубину и размахивая ею перед мордами противников.
Они рванули по тропе. Тар-гуш в мгновение ока вскарабкался на дерево и с удивлением отметил, что безволосый гилак не отстает от него ни на шаг.
Воины из племени Мва-лота бросились вдогонку, но вскоре отстали и прекратили преследование.
Удостоверившись в том, что погоня прекратилась, беглецы остановились. Сагот произнес:
-- Я -- Тар-гуш!
-- А я -- Тарзан, -- назвался человек из племени обезьян.
-- Почему ты решил предупредить меня? -- спросил сагот.
-- Я же говорил тебе, что пришел к вам с дружескими намерениями, и когда заметил, что Мва-лот собрался тебя прикончить, я и выкрикнул, ведь ты -- единственный, кто потребовал развязать мне руки.
-- Зачем ты пришел в страну саготов? -- спросил Тар-гуш.
-- Я охотился.
-- А теперь куда собираешься?
-- Вернусь к своим, -- ответил Тарзан.
-- Где же они?
Тарзан заколебался. Он и сам точно не знал. Посмотрел на солнце, но оно было скрыто кронами деревьев. Огляделся вокруг -- всюду листва. Ничто -- ни солнце, ни листва, ни деревья не могли подсказать ему путь к кораблю. Это были не родные, чужие солнце, листва и деревья. Не его родные джунгли.
Владыка джунглей растерялся.
V
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГРИДЛИ
Джейсон Гридли, укрывшийся на дереве, оказался очевидцем леденящего зрелища охоты жутких кошек. Он видел обезумевших животных, которых кромсали тигры.
То был Пеллюсидар с его гигантскими хищниками, столь не похожими на земных зверей.
Гридли вернулся мысленно к себе. Что же дальше? Он не сомневался в том, что рано или поздно сюда явится человек Пеллюсидара, но что сулит ему эта встреча? Гридли стал прикидывать, как ему добраться до корабля.
Не увидев вокруг никого из группы, Гридли несколько раз крикнул, но никакого ответа не получил. Правда, он делал скидку на то, что голос его не столь уж зычный, чтобы расслышать издалека. Гридли в глубине души надеялся, что товарищам все же удалось избежать кровавой бойни, однако продолжал тревожиться за ван Хорста.
Настало время подумать и о своей дальнейшей судьбе. Пора уходить отсюда и пробираться к кораблю. В любой миг могли вернуться звери, схоронившиеся в лесной чаще. Гридли посмотрел на солнце и пожалел, что на Пеллюсидаре нет ночей. В ночной темноте ему было бы легче уйти отсюда незамеченным.
Затем Гридли стал соображать, сколько же времени прошло с того момента, как поисковая группа покинула корабль. Однако здесь, на Пеллюсидаре, определить время не представлялось возможным. Лишь безмерная усталость и сонливость указывали на то, что поиск длится уже долго.
