Зверь замер.
Теперь и Тарзан услышал над собой треск сучьев и разглядел крупное животное, нечто вроде большой гориллы, уставившееся на него.
Из листвы соседних деревьев высунулись еще две морды, а на тропу откуда ни возьмись выскочили несколько таких же косматых и свирепых животных. Тарзан отметил про себя, что у этих существ очень много схожего как с гориллой, так и с человеком.
Тарзан перевел взгляд на тигра и увидел, что тот как будто заколебался, решая, что предпринять -- броситься ли на Тарзана или же схватиться с гориллами.
В следующий миг хищник сделал свой выбор. Издав свирепый рык, он двинулся на Тарзана. В ту же секунду одна из горилл молниеносно ухватилась за кожаную петлю, державшую Тарзана, и стала тянуть вверх. Но зверь уже прыгнул. На взмывшее ввысь тело хищника обрушились десятки увесистых дубин. Рассевшиеся по веткам гориллы вкладывали всю свою могучую силу в удары, стараясь попасть в голову. Упав на землю, тигр уже не вставал.
Расправившись с неприятелем, гориллы спустили Тарзана вниз и освободили от пут. Две гориллы схватили его за руки, а третья сжала горло Тарзана, занося другой рукой смертоносную дубину над его головой.
Из пасти гориллы, что стояла перед Тарзаном, неожиданно вырвались гортанные звуки, от которых Тарзан опешил точно так же, как если бы вдруг заговорил саблезубый тигр.
-- Ка-года? -- услышал Тарзан.
В родных джунглях Тарзана так говорили, когда предлагали сдаться.
Это слово, сказанное гориллой, живущей в чужом мире, шло из лексики великих обезьян, язык которых, по мнению Тарзана, отличался чрезвычайной простотой. С помощью этого языка общались между собой в джунглях великие обезьяны, низшие обезьяны, гориллы, гиббоны и прочие особи.
То, что горилла знала этот язык здесь, на Пеллюсидаре, могло означать только одно: наличие контактов с внешней Землей или же одинаковость законов эволюции для всех.
Однако Тарзан рассудил иначе. Он подумал, что услышанное слово явно свидетельствует о некоей связи с племенем обезьян, язык которых он знал с младенчества, поскольку воспитывали и наставляли его великие обезьяны.
-- Ка-года? -- повторил самец.
-- Ка-года, -- ответил Тарзан. Услышав ответ на своем языке, горилла с удивлением наклонила голову на бок.
-- Кто ты такой? -- раздался следующий вопрос.
-- Я -- Тарзан, искусный воин и великий охотник.
-- Что привело тебя в страну Мва-лота?
-- Я пришел как друг, -- объяснил Тарзан. -- Я не враждую с твоим народом.
Гориллообразное существо опустило дубину. С деревьев стали сползать другие ему подобные.
-- Откуда тебе известен язык саготов? -- изумился самец.
-- Это наречие моего народа, -- пояснил Тарзан. -- Меня ему научила Кала вместе с другими обезьянами из племени обезьян Керчак.
-- Впервые слышим о племени Керчак, -- насторожился самец.
-- Да врет он все, -- вмешался второй. -- Давайте кончать его, он из гилаков, не иначе.
-- Успеется, -- сказал третий. -- Предлагаю отвести его к Мва-лоту, чтобы в обряде убийства могло принять участие все племя.
-- Так и сделаем, -- произнесла подошедшая горилла, -- отведем его к себе, а там будем веселиться.
Тарзан прекрасно все понял, хотя в речи горилл преобладали гортанные звуки и не соблюдались никакие правила синтаксиса.
Участь пленника была решена. Теперь саготы сосредоточили внимание на тигре, который успел очнуться и отползал назад, сердито стуча по земле хвостом.
Трое горилл связали Тарзану руки за спиной и накинулись на тигра, нанося ему сокрушительные удары дубинами по голове. Добив зверя, они принялись руками раздирать его на куски. Тарзан пристально изучал своих недругов. По сравнению с гориллами из земных джунглей, эти были более стройными и не такими тяжелыми. Руки и ноги имели большее сходство с человеческими, чем у земных сородичей, однако тело, сплошь заросшее густыми волосами, подчеркивало животную сущность. Их лица явственно выражали свирепость, но, в отличие от горилл, эти человекообразные отличались живостью ума.
На них полностью отсутствовала какая-либо одежда, -- ни лоскутка. Насытившись свежатиной, обезьянолюди двинулись в ту же сторону, куда направлялся и Тарзан, угодивший затем в ловушку.
Один из саготов занялся силком и аккуратно присыпал петлю листьями, готовя ее к встрече с очередным гостем.
Хотя саготы и напоминали зверей, все их движения отличались выверенностью и точностью. Скорее всего, они находились в самом начале своей эволюции. Несомненно. это были уже люди, имели человеческий разум, но внешний облик и лицо оставались пока еще обезьяньими.
Когда сагот двигался по тропе, то шел он, как человек, напоминая Тарзану его соплеменников. И в то же время он, без сомнения, больше полагался на свои органы обоняния, чем на зрение -- под стать любому животному.
Саготы с Тарзаном отправились в путь и пройдя несколько миль, остановились возле упавшего на тропу большого дерева, рядом с которым зияла яма. Кто-то из саготов дубиной постучал по стволу условным сигналом: тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук. Подождал секунду-другую и снова повторил позывные. Потом еще раз, после чего саготы, все как один, прильнули ушами к земле.
Откуда-то из леса донесся ответный сигнал: тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук.
Саготы удовлетворенно вздохнули, полезли на деревья и расселись на ветках, словно дожидаясь чего-то. Двое саготов схватили Тарзана и затащили его на дерево, поскольку с завязанными руками ему это было не под силу.
Тарзан, не проронивший за весь путь ни единого слова, обратился к саготу с просьбой:
-- Развяжи мне руки, я ведь не враг.
-- Тар-гуш, -- позвал сагот, -- гилак просит, чтобы его развязали.
Огромный самец по имени Тар-гуш, более светлой окраски и, если это слово вообще уместно, более изящный, чем остальные, впился в Тарзана взглядом. Тар-гуш глядел на пленника, ни разу не моргнув, и Тарзану почудилось, что он слышит, как со скрипом ворочаются мысли в этой косматой голове. Казалось, сагот заколебался. Наконец он произнес:
-- Развязать.
-- С какой такой стати? -- возразил ему второй самец. В голосе его слышались грозные нотки.
-- Потому что Тар-гуш сказал "развязать"! -- вмешался третий сагот.
-- Пусть не мнит себя Мва-лотом. Только король может приказать "развязать", тогда мы и подчинимся.
-- Да, я не Мва-лот. Я Тар-гуш. И я велю развязать его. Или ты оглох, Тор-яд?
-- Вот придет скоро Мва-лот и скажет свое слово. Ты мне не указ.
В ответ Тар-гуш молниеносно тигриной хваткой вцепился в горло Тор-яду. Безо всякого предупреждения или колебания. В тот же миг Тарзан осознал все различие между Тар-гушем и обезьянами, которых Тарзан так хорошо знал. Но умственные способности и реакции Тар-гуша были такими же. Поваленный Тар-гушем, Тор-яд свалился в близлежащие кусты. Безоружные, они боролись на земле, время от времени издавая глухое рычание. Тар-гуш острыми клыками, отсюда и его прозвище, вцепился в тело Тор-яда, который, извиваясь по-змеиному, вырвался и отполз в сторону. Тар-гуш вскочил, схватился длинными руками за ногу обидчика, перевернул его на спину и уселся сверху, переводя дыхание.
