- Вот так вот запросто, - подтвердила Айми-Мастрто ли растерянно, то ли с неприязнью. - Мне только что сообщили, что от нашего анонимного информатора поступило новое донесение. Похоже, обвинение в ваш адрес изменилось: оказывается, вас видели в компании известного вооруженного грабителя Бельгая Ромсса. Три дня назад он ограбил склад под Тропстиком.
Я нахмурился. Что за чертову игру они затеяли?
- Ага, и теперь вы хотите, чтобы я взглянул еще и на его фотопортрет?
- В этом нет необходимости, - сказала Айми-Мастр с еще большей горечью в голосе. - Очевидно, наш друг не слышал продолжение этой истории: вчера рано утром, еще до вашего прибытия, Ромсс был арестован.
Она настойчиво продолжала протягивать мне пропуск.
- Очевидно, как вы и предполагали, это просто злой шутник. Еще раз приношу вам свои извинения.
- Ничего страшного, - заверил я и с опаской взял с. Никакие пружинки по пальцам меня не щелкнули. - Может быть, в следующий раз вы не будете вот бросаться на первого попавшегося без весомых на
- Когда расследуется убийство, мы обязаны проверить каждую ниточку, ответила Айми-Мастр, задумчиво барабаня пальцами по обложке моего личного а. - В добрый путь, капитан.
Я развернулся и направился к двери, на ходу запихивая , пропуск на "Берег штормов" обратно в кармашек яке. Карточку, что должна была вывести меня ару", я по- прежнему прятал в руке. Никто не попытался меня остановить, никто не окликнул, и через минут я снова очутился на свежем воздухе. Все неприятности позади, и я был свободен идти, куда вздумается.
Как же! Я ни на минуту не поддался этой иллюзии. Все прошло слишком легко, слишком просто. Ихмисы по- прежнему ищут Камерона и все еще считают, что я их на него выведу. Затем они меня и отпустили на все четыре стороны.
И если только они не приставили ко мне "хвоста", будет пасти меня до самого "Икара", значит, они подбросили мне "жучок". А впрочем, одно другому не мешает.
Весь вопрос в том, как они это проделали. Молекулярные эхо- маячки в радиокакофонии большого космопорта бесполезны, значит, это должно быть нечто покрупнее, величиной с иголку. Но я следил за тем, как директрисы обыскивал мою сумку, и мог под присягой, что ничего лишнего он туда не подсунул.
Значит, "жучок" подбросили после обыска. А если так - тут и думать нечего, где он может быть.
Очень осторожно я вытащил пропуск из кармашка на воротнике и как следует его осмотрел. Ага, вот он: "жучок" был аккуратно, так что не вдруг и разглядишь, воткнут в пластик вдоль нижнего края пропуска. Ухватив кончик маячка большим и указательным пальцем, я ухитрился вытащить его оттуда.
Теперь надо было придумать, как бы так избавиться от "жучка", чтобы его неподвижность не выдала меня с головой, что неминуемо произойдет, если я просто выброшу его в ближайшую урну. К счастью, удобный случай сам шел мне навстречу. Невысокий бункр, одетый в одну из тех блестящих летных курток, что всегда напоминают мне о праздниках возрождения Элвиса, быстро лавировал в толпе. Секунды через три наши с ним траектории должны были пересечься. Я подстроил шаг, сделал вид, что зазевался, глазея по сторонам, и на полном ходу налетел на прохожего.
- Простите. - Я поддержал бункра за плечи, чтобы помочь удержать равновесие, поправил ему воротник там, куда врезался плечом, и одновременно выудил из кармана монету в пять коммерц-марок. - Вся вина лежит на мне и только на мне, - произнес я традиционную формулу бункров, протягивая ему монету. - Пусть еда или питье за счет моих кровно заработанных денег хоть немного возместят тебе причиненные неудобства.
Он схватил монету, пробурчал положенную ерунду в знак того, что извинения приняты, после чего поспешно двинулся дальше, скорректировав свой прежний курс в сторону трактира. Пять марок - это было примерно в десять раз больше, чем заслуживало подобное недоразумение, и он явно торопился истратить нежданно привалившее богатство, пока растяпа- человек не спохватился и не потребовал сдачи.
Если повезет, увлекшись кутежом, бункр и не заметит скромный дар, который я оставил ему, когда поправлял воротник. Я дал ему метров десять форы и пошел следом.
Комплекс общественного питания раскинулся метрах в тридцати от ворот, если двигаться по главному эму проезду. Он мало чем отличался от обычных ихмиситских кабаков, разве что был в несколько раз е, а цены там значительно выше. Я пересек многолюдный обеденный зал, прошел мимо ряда отдельных кабинок прямо к двери с надписью "Посторонним вход цен" и очутился в подсобных помещениях.
Как я и ожидал, в подсобках никого не оказалось, весь персонал был занят в зале, обслуживая многочисленных утренних посетителей. Я прошел к служебной к двери, по пути стянув с себя куртку и снова вывернув изнанку. На этой стороне кармашка для пропуска на воротнике не было, но я воткнул карточку, которая за была вывести меня к "Икару", между клапаном ого кармана и молнией, чтобы датчики могли прочитать код. Экипировавшись таким образом, я отпер служебную дверь, вышел и направился к ближайшей дорожке движущегося тротуара. Сейчас узнаем, чего стоит бдительность ихмисов и насколько сильно они хотят меня выследить.
К моему тихому удивлению, не так уж они и хотели. Если б бы мной серьезно заинтересовались, то вдобавок к "жучку" приставили бы ко мне и топтуна. Но прыгая эго движущегося тротуара на другой по подсказке ей, я так и не заметил, хотя очень старался, чтобы кто-то пытался повторить мой танец. Или моя пробежка через трактир и трюк с переодеванием сбили их со следа или филер был приставлен чисто символически, порядка. Но могло быть и так, что у них не было особых причин следить за мной, потому что они попросту не подозревали о существовании "Икара".
Или они уже давно знали все об "Икаре" и поджидали меня там, а вся эта инсценировка - лишь способ, который избрали ихмисы, чтобы любезно предложить мне веревку и мыло. Потрясающе жизнерадостная мысль, особенно в шесть часов утра.
Я выписывал круги, разъезжая на движущихся дорожках, и уже проклинал всех ихмисов, вместе взятых, когда желтый огонек указателя, бегущий впереди меня, наконец-то превратился в розовый. Это означало - я прибыл на место. Настороженно оглядевшись по сторонам напоследок, я спрыгнул с дорожки, обогнул корму тринкианского фрахтовика и наконец вышел к "Икару".
Что я испытал горькое разочарование с первого взгляда - это еще мягко сказано. Корабль не имел решительно никакого сходства ни с чем, что мне доводилось видеть. Никакого сходства ни с чем, что я мог бы себе вообразить, если б у меня вдруг разыгралась фантазия. Никакого сходства вообще ни с чем, что способно хоть как-то летать.
