На экране СПУ изломанная красная кривая понемногу становилась желтой — сектор за сектором конвой проходил маршрут, и до Базы оставалось всего восемнадцать километров. Богомил щелкнул радиомышью, и потенциально опасные участки высветились оранжевым: впереди таких было только два. Первый — по разрезанному холму, два крутых склона и почти триста метров пути между ними, второй — недавние ремонтные работы, правда, на пологом и хорошо просматривающемся месте, у перекрестка сельской грунтовки и шоссе.
— Слушай, а чего тебя сюда пихнули? — как бы невзначай поинтересовался Богомил. — Вроде, у нас не та столица, и по службе тут не двинешься… Напрокудил чего?
Арнаутов допел песенку и вздохнул.
— Ты бы, сержант, у замполита спросил. Он мое досье читал-перечитал…
— Ну что там Усама читал, это его дело… — «Усамой» замполита дразнили по очень простой причине: компьютер отдела во всех документах выдавал его фамилию с опечаткой: «Усаманов». И ни один программист не мог отследить и исправить ошибку. Смешнее всего было то, что всех других Усмановых он печатал верно. — У него свои интересы. А мне с тобой служить. В команде таких скрытных не любят… — Сержант боковым зрением фиксировал напарника, но тот вроде не напрягался, хотя губы досадливо поджал. — Ты меня не спрашиваешь, значит, ясно тебе все. А мне неясно…
— Да ладно, сержант, не возбухай. — Арнаутов вдруг улыбнулся. — Никакой тайны нет. Понимаешь, год назад у нас…
Мерзкий писк сигнала раздался, как всегда, неожиданно. На локаторе вспыхнул красный квадратик, затем второй, и Богомил торопливо защелкал мышью, заказывая определение и сопрягая локатор с картой.
— Читаешь? — бросил он напарнику.
— Запросто.
— Веди цель, а я на руле.
— Цель один: легковая машина, пятидверка; предположительно «хонда-муссон», четверо пассажиров, около ста килограммов груза…. скорость около сорока километров, движется по грунтовке от совхоза, направление семь-семь-три.:. Проскочим до рандеву…
Богомил подивился про себя: а столичный-то был неплох. Читал прямо по сигналу, не включая дешифратор или «болтуна». Надо им заняться, надо, в любом случае.
— Цель два: грузовая трехоска, военный «Урал», крытый кузов, двое пассажиров, больше двух тонн груза, похоже, бут или крупная щебенка… Проскочим задолго до рандеву.
— Сообщи в центр.
— Уже.
Богомил покрутил головой — он и не заметил, когда Арнаутов включил передачу.
— Не нравится мне этот «муссон».
— А что с ним не так? Вроде далеко, и армейские металлы не секутся…
— Так-то так, — Арнаутов Стремительно долбил клавиатуру, — но внутри пара зон, и я их никак не могу прозвонить… И складка тут неприятная, и панели какие-то свалены, импульс дробится, зар-рраза…
— Ну так погоди чуть-чуть, сейчас они выйдут, и прозвонишь!.. Оскалясь, напарник мотнул шлемом.
— Они все время держатся так, чтобы их что-то прикрывало, скорость увеличивают, когда проскакивают между двумя заслонами… Неужели им нравятся глину жрать, а? Что они в пыли-то толкутся?… С автобусом есть связь?
— Нет, — ответил Богомил, стараясь как можно аккуратнее проскочить выезд из низины, — там комп или Посредник, их ведут из Центра, тамошние спецы; даже не предупредили, твари, с пассажирами он или… Ну-ка вызови Ленку!..
Впереди уже маячил перекресток, а справа и слева поодаль над грунтовкой заклубились два неравных облака пыли, и автобус мерно качался впереди, и облака все приближались, куда быстрее, чём должны были…
— Связь!.. — заорал Богомил, орудуя «палкой». — Чего копаешься, мать твою!..
— Нет связи, командирчик, — спокойно ответил Арнаутов, без его команды включая систему огня, — нет, глушит что-то, и хорошо глушит, и локатор отказывает…
По уставу, имелось два варианта: отпустить автобус, до Базы оставалось всего ничего, а самим занять позицию, отсечь и с ходу обстрелять преследователей, даже если они не преследователи, а просто хотят попросить закурить, а потом догнать автобус и уйти с ним к Базе… Второй — скомандовать автобусу поворот на сто восемьдесят, включить аварийный сигнал тревоги и рвать когти, дожидаясь воздушного патруля с боевыми лазерами и ракетами, но это когда ты уверен, что автобус повернет за тобой, а они даже не знают, кто в нем… Секунды сыпались трухой, и он так и не мог принять решения, и все время помнил, что два раза он уже остался жив, третьего раза ему не простят…
— Командир, поворачивай! — Арнаутов держал палец на заглушке клавиши стрельбы. — Не слепые же они там!..
— Кто «они»? — сквозь зубы прошипел сержант. — Ты что, знаешь, кто там?!.
— Арендованные! И Посредннк-сопровождающий! Видишь, иероглиф на борту?.. Значит, салон занят! Пустой — тогда иероглифа нет или он черный!..
— Тем более бросать нельзя!.. — Богомил выжимал из двигателя все, но облака — теперь он уже видел, что это машины, серый «муссон» и зеленый «Урал» — стремительно приближались. — Дети же!..
— Какие дети! Ты что, не знаешь, что из них клепают? Машины там!.. Они больше года не живут… Поворачивай!..
Богомил дернулся выматерить Арнаутова и отдать приказ стрелять по обеим целям, но тут впереди из-под самого автобуса в обе стороны рванулись два гигантских крыла огня, взметенной земли и обломков бетона, и автобус взлетел над дорогой, а столб огня поднимал его все выше, и это было так завораживающе, оглушающе, выжигающе красиво, что второго удара, перевернувшего их машину и швырнувшего ее в сторону от шоссе, прямо на мачту высоковольтки, они не почувствовали.
Приходить в себя было так больно, что Богомил сопротивлялся сколько мог, но что-то назойливое выволакивало его оттуда, из глухой и благодетельной тьмы. Сначала свет резанул по разбухшим векам, а потом звуки мучительно вломились в ушные ходы.
Левая рука была подвернута под бедро, и он попробовал вдавить кисть в сенсор, ко пистолет не отозвался; зато раздался неприятный хохоток.
— Заволновался, сволочь, — сказал высокий юношеский голос. — «И ходит Гамлет с пистолетом, и хочет кого-то убить…» А пистолет тю-тю…
— Кончай развлекаться, — нервно вмещался второй голос, погрубее. — Вот-вот вертолеты явятся!..
— Ладно.
— Второго проверили?
— Да, здорово хряснулся, Нинка добила. Кончай с этим, бери все, что можно, и отрываемся. Батареи садятся, глушитель может сдохнуть в любой момент, и пойдет их аварийный сигнал.
— Да он сам сдохнет! Гляди, как из него хлещет!
— Дурак, что ли? Его в ихней клинике в два счета возбудят, вытащат из него наши рожи, систему закладки фугасов и весь расклад и на третий счет найдут!.. Быстрей, ты, козел! В автобусе непременно Посредник грохнулся. Смотри, видишь, как из-под дверей течет? Дарума говорил, критический срок семь минут, и потом обязательно на кого-то накатывает, кто рядом!.. Сними с него куртку и шлем. Живо!..
