- Это заброшенная лестница, по ней не ходят давненько. Просто нам так удобнее будет видеть, - пояснил Вар.
Когда поднялись на гребень, Таис все и увидела.
Через небольшой каменный вал по наклонной дорожке спускалась группа мужчин. В одинаковых мешковатых коричневых комбинезонах, с одинаковыми, стриженными почти под ноль головами. Они шагали в одном темпе, ровной колонной, одинаково переставляли ноги и издалека казались какими-то клонами.
В самом конце шеренги Таис углядела двух девушек с короткой стрижкой.
- Пока они дойдут до Поселения - успеют придти в себя. А пока на них действуют блокираторы. Когда они заходят на территорию Могильника, все их мысли и чувства полностью блокируются, чтобы не мешали работе. Остаются только профессиональные качества уборщиков. На самом деле они счастливы лишь тогда, когда уходят в море за рыбой, как можно дальше от блокираторов, - пояснял Вар, - только тогда они хоть чуть-чуть становятся сами собой.
Всю обратную дорогу молчали. Ни Таис, ни Федор не желали задавать лишних вопросов, слишком тяжело переживалось зрелище одинаковых понурившихся мужчин.
Мама Найда встретила на пороге теплыми объятиями, чем еще раз несказанно удивила Таис. Причем обняла она всех троих: Вара, Федора и Таис.
- Мокрые, голодные, уставшие, - причитала она, - давайте за стол. Рыбу, Вар, поставь у раковины, я после почищу и сделаю рыбные оладьи на ужин. Травок туда добавлю, как мой Георг любит. А у меня супчик готов - просто пальчики оближешь. Давайте за стол.
Таис вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится эта забота. Ведь на самом деле было жутко приятно придти с моря, уставшей, продрогшей и встретить ласковый прием, горячую пищу и уютный отдых у неугомонного пламени.
Очаг в доме пылал все так же бойко и весело. Потрескивали дрова, тянуло слегка дымом и теплом. Вар занялся дровами - притаскивал их откуда-то с улицы и складывал в больших деревянных коробках. Таис, Федор и мама Найда собрались за столом и потекла неспешная беседа. Пока ели, хозяйка расспрашивала о море, о погоде, о том, понравилась ли прогулка. Ей хотелось слушать о любой мелочи. Купались ли они? Как водичка? Не утомил ли Вар своей болтовней, а то он парень неугомонный.
Суп, который ели, был снова с рыбой, но в этот раз розоватая мякоть придавала особенный вкусовой оттенок бульону. Много лука, картофеля и зелени - ничего особенного, но вкусно было так, что Таис и сама не заметила, как умяла две тарелки. Слопала несколько теплых лепешек, выпила две большие кружки компота и только тогда поняла, что наелась.
Федор тоже уминал так, что только за ушами трещало. То ли из-за свежего воздуха, то ли еще почему - но аппетит у них обоих заметно вырос. А мама Найда уже стояла у раковины и чистила новую порцию картошки, поясняя, что совсем скоро у них будут картофельные и рыбные оладьи.
- На ужин то, что надо, - говорила она, ловко орудуя ножом.
4.
Георг появился неожиданно. Стукнула входная дверь, и на пороге возник высокий светловолосый мужчина в коричневом комбинезоне. Коротко стриженный, гладко выбритый, он казался молодым и симпатичным. Прямые брови, ярко-голубые глаза с добрыми морщинками в уголках. Загорелое лицо и большие грубые ладони, в которых он держал черную сумку.
- У нас гости? - спокойно спросил он, с шумом скидывая с ног здоровенные черные ботинки.
- У нас дети, Георг, - торопливо проговорила мама Найда, вытирая руки, - у нас настоящие дети. С орбитной Станции, представляешь? Их нашел на Могильнике наш Вар.
- А ты уверена, что это не еще одни роботы?
- Они говорят, что настоящие люди. И Вар это говорит.
- Ну, Вар у нас любит сочинять. А эти двое и сами могу не знать, что на самом деле роботы, - спокойно произнес мужчина и направился в ванную, даже не взглянув на Таис и Федора.
От мысли о том, что она может оказаться роботом, Таис стало на миг дурно. Но голова тут же прояснилась. Роботы не превращаются во фриков, роботам не страшен вирус. Они с Федором настоящие люди, потому что умеют любить друг друга, и потому что попали на Землю со Станции, где еще осталось много настоящих людей. Только маленьких.
Федор прищурился на пылающий огонь, неопределенно дернул плечом и улыбнулся краешком губ. Видимо, и его позабавила мысль о том, что он может оказаться роботом.
Георг быстро вернулся. Теперь он уже был в обычных серых штанах, наподобие тех, что мама Найда дала Федору, и в старенькой заштопанной белой рубашке. Уселся на скамейку, с той стороны где сидел Федька, положил руки на стол - большие сильные ладони, привыкшие к физическому труду. Пристально посмотрел на Таис и сказал:
- Ты красивая девочка. Сколько тебе лет? Для чего тебя сделали?
Таис фыркнула. Похоже, что Георг не поверил в то, что они настоящие люди.
- Мне семнадцать лет. Сделали меня на Станции, в специальных кювезах. Технология называется "живая плоть". Производство детей искусственным путем. Выживают сильнейшие, кажется так. Станцию нашу называли раньше "Млечный путь". Сейчас она не имеет названия, но ее интеллект - искусственный интеллект - носит имя Моаг. На Станции живут только дети. Самые настоящие дети, выведенные искусственным путем, через пробирки и кувезы. Мы с Федором - одни из них. Мы не роботы, это вам Вар подтвердит.
- Они не роботы, и чипов у них нет, - сердито пробурчал подсевший рядом робот, - уж я в этом деле точно смыслю.
- Люди, значит? - уточнил Георг. - Настоящие? И без чипов? Тогда вас быстро прикончит здешний вирус. Вам не выжить на Сабе без чипов. Ты им сказала об этом, Найда?
- Георг, конечно. Они говорят, что у них есть иммунитет на вирус, и им болезнь не страшна. Давай-ка ешь, еще успеете поговорить, - она поставила перед Георгом тарелку, посмотрела на него с нежностью, провела ладонью по его плечам и вернулась к раковине.
Георг никак не ответил на эту неожиданную ласку. Принялся есть и больше ни о чем не расспрашивал. Только когда его тарелка опустела, он поднялся.
- Устал я, давайте все разговоры отложим на потом. Завтра с утра поднимаемся на ловлю, Найда. Пусть Вар разбудит меня пораньше.
И Георг ушел в соседнюю комнату, где стояли две кровати. Заскрипели доски пола под его сильными ногами. После скрипнула кровать - и наступила тишина.
Таис даже рот открыла от удивления. И это - все общение? Ни вопросов, ни разговоров. К роботу Георг точно не испытывал никаких теплых чувств. Если мама Найда постоянно находила для Вара добрые слова, постоянно прикасалась к нему с нежной лаской, то Георг ко всем обитателям дома отнесся так, будто они были железными роботами. Даже мама Найда.
Поел и лег спать. Ни объятий, ни поцелуев. Ни теплых слов, ни ласковых прикосновений. Ему даже не захотелось ничего услышать про Станцию - что там и как.
