Почти на две недели главными звуками на базе стали сдавленные или громкие рыдания, истерические крики да тихий шелест многочисленных психологов.
А потом, постепенно, горожане стали возвращаться к жизни. К нормальной жизни. К спокойному восприятию реальности. Голоса становились все громче и громче, в апартаментах заработали радиоприемники и телевизоры, причем настраивались они не только на новости, но и на развлекательные программы. Во время Суперкубка по футболу двое мужчин из выживших присоединились к солдатам в баре и отчаянно болели за своих любимцев. А после шумно обменивались впечатлениями. Смеялись.
Жизнь брала свое.
Воспоминания о пережитой трагедии смазывались, боль утраты притупилась. Люди стали задумываться над тем, что будет дальше.
И полностью сосредоточились на миссии, которую им предстояло исполнить.
– Чертова железяка!
– А я выиграла!
– Я тоже выиграю!
Голоса перекрыли даже музыку, что лилась из «игровой» гостиной – большого помещения, в котором несколько недель назад администрация расставила различные автоматы. Жетоны бесплатно, выигрыши – теми же жетонами, которые ничего не стоили, однако пребывание в «игровой» стало одним из любимейших занятий горожан.
Сквозь грохот популярной группы Бор сумел различить характерное гудение заработавшего автомата, а затем звон посыпавшихся жетонов.
– Я снова выиграла!!! Айвен, милый, я тебя делаю!
Мужчина ответил неразборчиво.
Бор поколебался, но затем все-таки вошел в гостиную.
– Привет, ребята! Как дела?
– Полтора килограмма против двух, – буркнул Айвен, недовольно кивая на весы. – Она меня обыгрывает.
– Просто сегодня мне везет, милый, – отозвалась Линда.
– Гхкм… – кашлянул мужчина.
– Милый… – Девушка покинула свой автомат, подошла к Айвену и обняла его за шею. – Ты ведь не обижаешься, правда?
И легонько укусила его за ухо.
Мужчина довольно улыбнулся.
– Конечно, нет.
– Вот и славно. – Линда перевела взгляд на Бора. – Будешь играть?
– Не хочу. Просто посижу с вами. Может, принесу Айвену удачу.
– Может быть. – Она вернулась к своему «однорукому» и закурила сигарету. Рассмеялась. – А может быть, и нет.
Вдавила жетон в железное нутро и дернула за рукоять.
Линда и Айвен пришли в себя первыми. Самые молодые из выживших. Ему двадцать четыре, за плечами неудачный брак с сокурсницей и вялое начало карьеры на научном поприще. Семья жила вдали от города, в провинции. Ей едва исполнился двадцать один. Она рыдала, вспоминая родителей, но рядом оказался Айвен. Примерно через неделю после трагедии Линда осталась ночевать в его апартаментах, и с тех пор молодые люди не расставались.
И свое решение они изменили первыми. И не стали делать из этого секрета, сообщили всем, что месть, на их взгляд, не красит землян перед галактическим сообществом. А еще через пару дней Бор накачал Айвена виски в баре, и тот проговорился, что, изменив решение, стал миллионером.
«Не будь дураком, мужик, наших не вернешь, а нам надо жить дальше».
Бор не стал упрекать парня и не стал никому рассказывать о том, что узнал причину перемены решения. Тем более что секретом это вряд ли осталось. В течение следующей недели аналогичное предложение поступило некоторым другим выжившим. Не всем – опытные психологи не рекомендовали, в частности, обращаться к Цвейгу и Бору, но перед остальными зашуршали наличные, заманчиво замельтешили цифры на банковских счетах, и сладким медом потекли в уши слова: «страховка» и «возмещение ущерба».
Кто-то очень хотел, чтобы горожане поменяли принятое на предварительных слушаниях решение.
– Это история! Мы творим историю! – Не в силах сдержать возбуждение, президент метался между помощниками и повторял, повторял, повторял: – Я войду в Историю!!
Галстук слегка сбился, прическа слегка растрепалась, в руке зажат стакан с виски. Но это все ерунда: перед встречей президента поправят, причешут, отнимут алкоголь. К тому же где-то в соседних комнатах прихорашивали первую леди, а она имела на муженька колоссальное влияние и могла одним взглядом заставить его вернуться к соблюдению этикета.
– Обо мне будут помнить поколения! – Президент глотнул виски. – Обо мне!!
Два подхалима немедленно затрещали насчет «величайшего вклада в развитие цивилизации», что внес нынешний хозяин Белого дома. Президент благожелательно внимал. Остальные помощники улыбались дежурными улыбками, демонстрируя, что разделяют радость руководства. Они в Историю не войдут. Ни те, кто уговорил власти государства допустить к месту трагедии обширный десант американских военных спасателей, а затем – перевезти выживших на американскую военную базу. Ни те, кто давил на правительства других стран, заставляя их «объединиться ради общего блага», под главенством белоголового орлана, разумеется. Ни те, кто вел предварительные переговоры с двиарами, обсуждая место и время первой официальной встречи.
Об этих людях общество помнить не будет. Зато вознесет на пьедестал раскрасневшегося ковбоя, у которого давно пора отнять стакан с виски.
– Трансляция будет идти в прямом эфире?
– Разумеется, господин президент, – подтвердил Гендерсон.
– На все страны?
– Абсолютно на все.
– Хорошо.
Первоначально двиаров думали встретить на лужайке перед Белым домом, однако, подсчитав количество приглашенных, от этой идеи решили отказаться. На первый официальный контакт с инопланетным разумом пожелало приехать несметное количество важных, суперважных и суперсуперважных персон. Президенты, премьер-министры, канцлеры, председатели, диктаторы и царьки. И каждый – со своей свитой. Американские сенаторы и американские конгрессмены, куда же без них? Ведущие бизнесмены планеты. Бюрократы из ООН и Евросоюза. Высшие офицеры. Все хотели приобщиться к Главному Событию В Жизни Планеты.
Помощникам президента удалось сделать невозможное – удержать число непосредственных участников церемонии в пределах трех тысяч голов. Однако от лужайки перед Белым домом пришлось отказаться, и потому мероприятие решили провести в …
– Господин президент. — Гендерсон посмотрел на часы. – Наш выход.
– Сейчас… – Лидер демократических сил планеты потянулся к графину с бурбоном.
– Господин президент…
