– Господин президент. — Гендерсон посмотрел на часы. – Наш выход.
– Сейчас… – Лидер демократических сил планеты потянулся к графину с бурбоном.
– Господин президент…
– Дорогой, я готова! – В комнату впорхнула первая леди. – Идем!
– Конечно, милая. – Стакан молниеносно исчез в руках кого-то из подхалимов, а вокруг президента засуетились гримеры. – Через минуту я буду готов.
Гендерсон быстро обвел взглядом присутствующих: сосредоточенный госсекретарь, мрачный генерал, как всегда, вальяжный директор ЦРУ… Все в порядке. Все готовы.
Изначально сценаристы церемонии, с подачи CNN, надо полагать, предлагали обставить появление двиаров максимально эффектно, хотели, чтобы инопланетяне спустились на площадь на каком-нибудь летающем аппарате и вышли из него в космических скафандрах. Однако Гендерсон отказался даже обсуждать эту чушь с инопланетянами. Вместо этого четверо пришельцев просто вышли из кулис под гром оваций и захлебывающиеся вопли ведущих прямую трансляцию репортеров.
Все жители планеты припали в экранам телевизоров, жадно разглядывая двиаров, а те, нисколько не смутившись – Гендерсон давно отметил, что инопланетяне весьма сдержанны – переждали приветственный шум и только после этого церемонно поздоровались с президентом, сотворив, таким образом, Великий Исторический Акт.
Следующим шагом, согласно сценарию, должно было стать обращение к жителям Земли. Главный из пришельцев подошел к микрофону, отпустил очень вежливое, но и очень скупое приветствие, состоящее всего из трех предложений (и трижды прерванное овациями), а затем, выдержав небольшую паузу, неожиданно произнес:
– Нам всем тяжело думать о том, что первая встреча двиаров с жителями планеты Земля омрачилась ужасной трагедией.
Президент состроил скорбную мину, ожидая, что последует предложение почтить память погибших горожан. Первая леди вздохнула. Гендерсон насторожился.
– Нам тяжело думать о том, что в ней виноваты мы. Кровь и смерть не могут стоять между теми, кто планирует жить в дружбе и согласии. А потому, прежде чем между нашими державами начнутся официальные переговоры, необходимо судить офицера, виновного в случившемся несчастье.
Президент вздрогнул. Гендерсон поджал губы, догадавшись, что у него появилась еще одна головная боль.
– Согласно принятым у нас законам, судить нашего офицера будут выжившие жители города, и только они. И если хоть один человек из них потребует смерти, офицера должны казнить.
Три тысячи важных, суперважных и суперсуперважных голов задвигались, обмениваясь удивленными взглядами.
– Он шутит? – шепотом поинтересовался у Гендерсона президент.
– Боюсь, что нет.
– А теперь мы должны удалиться, – спокойно закончил инопланетянин. – Мы не имеем права находиться среди официальных лиц до тех пор, пока не будет улажен этот дипломатический вопрос.
В этот день Бор так и не добрался до библиотеки. Он не хотел общаться с Цвейгом. Исповедь старика еще бередила душу, и Бор знал, что не сможет нормально общаться с профессором. Должно пройти время.
Примерно час Бор наблюдал за играми Айвена и Линды, а после того, как в гостиную подтянулись остальные товарищи по несчастью, покинул ее, намереваясь вернуться в свои апартаменты, но в коридоре повстречал офицера, который препроводил Бора в комнату для переговоров – роскошный кабинет, где выжившие общались с официальными лицами.
– Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?
– Я недавно позавтракал.
– Разве я предлагаю еду?
– Я ничего не хочу, – буркнул Бор.
– Как знаете.
На этот раз американцев было двое. Генерал Поттер, которого Бор знал по нескольким предыдущим визитам, и невысокий плотный мужчина с цепким взглядом – этот явился впервые.
– Называйте меня мистер Гендерсон, – сообщил он, наливая себе коньяк. – Я работаю на правительство.
– Какой страны?
– Догадайтесь.
Бор хмыкнул. Мужчина мгновенно ответил дружелюбной улыбкой и поинтересовался:
– Может, все-таки будете коньяк?
– Давайте, – сдался Бор.
– Вот и славно.
Генерал от спиртного отказался. Нахохлился, наблюдая за непринужденно текущим разговором. Ему явно не терпелось перейти к делу.
– Как вам здесь, мистер Бор?
– Ваше правительство сделало все, чтобы было хорошо.
– Но…
– Но понятия «хорошо» для меня еще долго не будет существовать. И вы в этом не виноваты.
– Понимаю, – кивнул Гендерсон. – Тем не менее рано или поздно это произойдет. И вы в это верите.
– Во что?
– Что когда-нибудь вам станет хорошо.
– Верю, – поколебавшись, ответил Бор.
– Это главное, – серьезно произнес Гендерсон. – Это то, ради чего стоит жить. Надеяться на лучшее. Верить в то, что когда-нибудь вы снова станете сильным.
– Разве сейчас я слаб?
– Вы переживаете непростой период.
– Это верно. – Бор опустил голову.
И не заметил, как блеснули глаза собеседника.
– Сейчас…
Но Поттер, которому надоело молчать, не позволил Гендерсону продолжить:
– Ты не изменил свою точку зрения?
Бор покачал головой.
– Инопланетянин должен умереть.
– Мы не говорим «инопланетянин», мы говорим «гость», – попытался вклиниться в разговор Гендерсон.
– Вот и говорите, – отрезал Бор.
Расслабленность, в которую его начал погружать Гендерсон и которая должна была привести к сомнениям, исчезла. Он вновь замкнулся в себе.
– Что ж, парень, в таком случае тебя ожидают весомые неприятности. Для начала…
– Генерал, не будем забегать вперед, – раздраженно оборвал Поттера помощник президента. – У вас еще будет возможность объяснить мистеру Бору, в какой именно блин вы его раскатаете. А глядя на вашу манеру вести разговор, я сомневаюсь, что мистер Бор понимает всю тонкость момента.
– О тонкостях момента мне рассказывали едва ли не сотню раз, – предельно вежливо ответил Бор.
– Но не я, – уточнил Гендерсон.
– Не вы.
– Выслушаете?
– Почему нет?
– Спасибо. – Гендерсон добавил коньяка себе и Бору, сделал маленький глоток, вернул бокал на стол и начал: – Глупо говорить пошлыми фразами, но именно они, как ни странно, наилучшим образом описывают ситуацию: человечество вступает в новую эпоху. Заканчивается детство. Фантастические книги стали реальностью. Нас ожидает колоссальный рывок вперед и вверх, к звездам. Двиары держат слово, ничего не рассказывают, но даже поверхностный анализ показывает, что теорию относительности можно выбрасывать в корзину. Во всяком случае, требуется пересмотр основных постулатов…
