— Ну ладно… Нелли, давай — за гостей! — хозяин опрокинул стопку. Крякнул, обтер губы рукавом.
— Слышь… ну скажи, так до каких пор мы там никому не нужны будем?
— Что глупости говорить, — тихо сказала Нелли, — Они и сами-то себе не нужны.
Джейн вдруг испытала странное чувство. Она видела глаза женщины, крупные синеватые белки, посверкивающие на смуглом лице под платком, высокие скулы, нос с горбинкой, беленную шершавую стену за спиной Нелли, грубый деревянный стол, и вдруг осознала, что вот эта женщина, несчастная маргиналка, на самом деле вовсе не такая уж несчастная и ни в какой жалости с ее, Джейн, стороны не нуждается. Что женщина эта ничуть не хуже и не глупее ее, и ничуть не жалка… И не только ее учить ничему не нужно, но она могла бы и сама чему-то научить Джейн.
Неужели — только потому, что сейчас это маргиналы помогают им, а не наоборот?
А ведь она где-то права… мы и сами себе не нужны. Джейн крепко стиснула кулачки. Не нужны…
— А вы встречаетесь иногда с ликеидами? — спросил Алексей. Георгий помотал головой.
— Два лета назад был я в Уфе, дак там ликейских тоже днем с огнем не найдешь… Их же мало. А тут и вовсе никто не бывает, живем, как у Бога за пазухой.
— Но тяжело жить? — Алексей настойчиво смотрел на хозяина. Георгий пожал плечами.
— Ну как всегда… Жизнь — она такая штука, — он помолчал, — А вы из столицы?
— Да, мы в Питере живем.
— Вы там будете… так скажите, может, нам хоть бы на вертолете зимой продовольствие сбрасывали. А то про нашу деревню не знает никто. Вот у меня брат в Озерске живет, дак им все время сбрасывают, а то у нас, особенно по весне, жрать уже нечего…
— Это у всех почти так… нас много, всех не прокормишь, — заметила Нелли. Джейн решительно сказала.
— Конечно, я обязательно поговорю… С челябинскими ликеидами, они должны помочь.
— Да ладно, — Георгий махнул рукой, — Нелька тоже правду говорит. Всех не прокормишь. Как-нибудь сами… Все равно, раз мы никому не нужны, то и не надо.
— А это всегда так, — вдруг сказал Алексей, — Как только кто-нибудь начинает новый мир строить, так ему сразу в этом новом мире большая часть людей становится ненужной.
— Во! — хозяин поднял указательный палец, — Это ты точно сказал. А вообще — кому мы нужны, если подумать? Семье только…
— Да, — согласился Алексей, — Семье нужны… Богу нужны.
— Богу — оно может быть, — кивнул хозяин, — Но если мы ему нужны, почему он нам такую жизнь хреновую устроил?
— Ну ты скажешь, — Нелли посмотрела на мужа с неудовольствием, — это разве он нам устроил? Это мы себе сами такую жизнь устроили… А он глядит на нас и думает — то ли остановить вас, то ли дать еще побезумствовать, чтобы сами поняли, какие вы дураки, да пришли бы ко мне — помоги, мол, Господи…
— Да, я тоже так думаю, — согласился Алексей. А ведь это целая теодицея, подумала Джейн с легким удивлением. Пусть примитивно выраженная, но по сути…
Занавеска в пестрых цветочках, отделявшая комнату от кухни, откинулась, и в горницу вместе с Люсей ворвалась целая ватага, сбрасывая на ходу полушубки и тулупчики — мужчины, женщины, подростки. Видимо, Ермаковы захотели лично познакомиться с пришельцами.
— Ну, набежали, — с неудовольствием проворчала Нелли и крикнула резким, пронзительным голосом, — Тихо! Садитесь вон на лавку, а радиво давайте сюда!
«Радиво» могло оказаться чем угодно, от обычного приемника до прибора навигации — но пришельцам повезло, старший Ермаков брякнул перед ними на стол настоящую рацию, вывороченную, видимо, откуда-то из грузовика. Джейн потянулась к прибору.
— Знаешь что, Джейн? Давай я действительно сам посмотрю, — вежливо улыбнулся Алексей. Девушка отодвинулась. В общем-то, он прав… в технике пилот разбирается гораздо лучше, чем какой-то рядовой генетический консультант. Алексей вскрыл прибор и стал ковыряться в нем, используя в качестве инструмента складной ножик.
— А вы правда прямо из города? — Джейн повернулась на этот тихий вопрос. Бледная веснушчатая девочка лет двенадцати смотрела на нее с легким недоверием и робостью.
— Да, мы из столицы, — ответила Джейн.
— А что это, столица? — простодушно спросила девочка, — это тоже город, да?
Похоже, что в сознании ребенка существовал только один Город — великий и могущественный… Вряд ли удалось бы объяснить ей, что Джейн прилетела из Америки, из совсем другой страны.
— А там правда большие дома? — девочка снова приступила к допросу. Джейн улыбнулась несколько напряженно.
— Да, очень большие. Бывают — как пятнадцать ваших домов, если их друг на друга поставить.
— О… а как же туда залезать, — девочка явно озадачилась.
— Ирка, отвяжись от человека, — прикрикнула на нее мать, крепкая, полнотелая баба с почти полностью седой головой и тут же заискивающе улыбнулась Джейн, — Вы на нее не обращайте внимания… она вечно пристает.
— Ничего, — сказала Джейн, но ее, похоже, никто не услышал.
— Все, — Алексей поднял голову, — работает, похоже…
Он покрутил колесико, и из маленького динамика раздался треск, прорвались какие-то далекие голоса. Ермаковы, столпившиеся вокруг, восторженно загудели.
— Теперь попробуем передать СОС…
Спасатели до ночи так и не появились. Они прилетят на следующее утро, вертолет опустится рядом с поселком, и тогда выяснится, что Джейн и Алексея уже считают погибшими при взрыве, и что уже нашли националистическую группировку, подложившую бомбу в Челябинске. Путники попрощаются с гостеприимными хозяевами, оставив подарки — сломанный спайс, перочинный ножик, зажигалку, пообещав привлечь внимание властей к заброшенной деревне маргиналов. Вертолет раскрутит лопасти и с усилием начнет подниматься в затянутое тучами небо, навстречу начинающейся пурге.
Джейн еще не знала этого ночью, когда лежала, не в состоянии уснуть, на постеленной на полу медвежьей шкуре, вглядываясь в сумрак, где наверху, на лавках спали дети и сами хозяева, где в другом углу комнаты, так же завернувшись в шкуру, Алексей слегка посапывал во сне. Джейн видна была только темная глыба, расширяющаяся к плечам и почти сходящая на нет там, где должны быть ноги, словно у Алексея вырос вместо ног плоский рыбий хвост. Девушка не знала, что спасатели все-таки появятся утром, точно локализовав источник слабого, пропадающего сигнала… но ее и не слишком беспокоила мысль об этом.
Честно говоря, Джейн даже не знала, хочет ли она возвращаться.
Вдруг ей представилась совершенно дикая, фантастическая возможность — что, если больше никогда они с Алексеем не смогут вернуться в Петербург… И вообще куда-либо в крупный город. Они навеки погребены здесь, в этой деревне, как в Уэллсовской «Стране слепых». Джейн представила это и вдруг страстно пожелала такого исхода…