– Вы не машина, Гарри.
– И никогда не буду машиной. - Улыбка исчезла с его лица. - Никогда! И ни за что!
Дженет вздохнула.
– Гарри. Мне нужно, чтобы вы вернулись в клинику.
– Нет.
– Мы вас вылечим.
– Нет.
– Нас заботит ваша судьба, Гарри.
– Моя судьба! - Бенсон зло расхохотался. - Нет, вас интересую не я, а ваш эксперимент. Ваши протоколы. Вас интересует ваша карьера, а до меня вам нет никакого дела. - Он все больше возбуждался. - Статью в медицинском журнале не украсит упоминание, что среди стольких-то пациентов, за которыми велось наблюдение столько-то лет, один умер оттого, что совсем свихнулся, и полицейские его пристрелили.
– Гарри…
– Я ведь знаю, - сказал Бенсон и растопырил пальцы. - Час назад мне стало нехорошо, а когда я пришел в себя, то увидел под ногтями кровь. Кровь… Да, я знаю… Он посмотрел на свои ногти, потом потрогал бинты. - Операция должна была принести пользу, а от нее нет никакого толку.
Он вдруг заплакал. Выражение его лица не изменилось, но по щекам поползли слезы.
– От нее нет никакого толку, - повторил он. - Не понимаю, почему…
И так же внезапно он улыбнулся, Еще одна стимуляция. А после предыдущей не прошло и минуты. Через несколько секунд начнется припадок.
– Я никому не хочу зла, - сказал Бенсон, радостно улыбаясь.
Дженет испытывала глубокую жалость к нему, и ей стало тоскливо при мысли о том, что произошло.
– Я понимаю, - сказала она. - Давайте вместе поедем в клинику.
– Нет, нет…
– Я поеду с вами. И буду рядом каждую минуту. Все устроится.
– Не спорьте со мной! - Бенсон вскочил на ноги, стиснул кулаки и злобно посмотрел на Дженет. - Я не только слушать…
Он умолк, но не улыбнулся.
Потом втянул воздух носом и сказал:
– Какой это запах? Я его ненавижу. Что это? Яего ненавижу, слышите? Ненавижу!
Он шагнул к ней, продолжая сопеть, протягивая руки…
– Гарри!
– Я ненавижу это ощущение.
Дженет вскочила и попятилась. Медленно и неуклюже Бенсон пошел за ней, по-прежнему протягивая руки.
– Мне не надо такого ощущения. Я не хочу его. Не хочу!
Он перестал принюхиваться. Припадок начался, и он шел к ней…
– Гарри!
Его лицо было пустым, как восковая маска, но он не опустил рук. Двигался он медленно, словно лунатик, и Дженет пока удавалось сохранять между ним и собой достаточное расстояние.
Неожиданно Бенсон схватил тяжелую стеклянную пепельницу и бросил в нее. Дженет увернулась, и пепельница разбила стекло в окне, брызнули осколки.
Бенсон прыгнул к Дженет, схватил ее и сжал, как в тисках.
– Гарри, - еле выговорила она, - Гарри!
Она посмотрела на его лицо - оно оставалось все таким же пустым.
Она ударила его коленом в пах.
Бенсон охнул, отпустил ее и, перегнувшись пополам, закашлялся. Дженет бросилась к телефону и набрала номер станции. Бенсон все еще не мог распрямиться.
– Станция слушает.
– Дайте мне полицию!
– Какую? Беверли-Хилз или Лос-Анджелеса?
– Все равно!
– Нет, но все-таки…
Дженет бросила трубку - Бенсон снова пошел к ней. Из трубки доносилось: - "Алло, алло…" Бенсон вырвал шнур и швырнул телефон через комнату. Он схватил торшер и начал им размахивать, со свистом рассекая воздух. Дженет пригнулась, и массивное основание торшера пронеслось над самой ее головой. Такой удар убил бы ее на месте. Убил бы… Эта мысль заставила ее очнуться.
Она кинулась на кухню. Бенсон бросил торшер и побежал за ней. Дженет рывком выдергивала ящики, ища нож. Ничего, кроме ножичка для чистки овощей. Черт, куда подевались все большие ножи?
Бенсон вошел на кухню. В панике Дженет швырнула в него кастрюлей. Ударившись о его колено, кастрюля с грохотом покатилась по полу.
А ее сознание продолжало отвлеченно работать, подсказывая ей, что она допустила огромную ошибку, что в кухне есть что-то такое, чем можно воспользоваться. Но что? Что?
Руки Бенсона сомкнулись у нее на шее и сжались. Дженет схватила его за запястья и попробовала высвободиться. Она попыталась ударить Бенсона ногой, но он отклонился, а потом прижал ее к столу, запрокидывая назад.
Дженет не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Перед глазами у нее поплыли темные круги. Она задыхалась.
Ее пальцы царапали по столу, пытаясь нащупать что-нибудь, хоть что-нибудь, и не находили ничего.
Кухня…
Дженет в отчаянии раскинула руки. Выключатель посудомойки, выключатель духовки - машины в ее кухне…
Все вокруг стало зеленым. Темные круги ширились, плясали… Она умрет на кухне…
Кухня, кухня, опасности кухни. И, теряя сознание, она вдруг вспомнила..
Микроволны!
Она уже ничего не видела. Вокруг сомкнулась тусклая мгла, но ее пальцы еще не утратили чувствительности. Они коснулись холодного металла духовки, скользнули по стеклянному окошечку, выше… выше к ручкам… Она повернула выключатель…
Бенсон пронзительно закричал.
Тиски, сжимавшие ее шею, разжались, и она соскользнула на пол. Бенсон кричал надрывно и страшно. Постепенно Дженет обрела способность видеть. Бенсон стоял над ней, стиснув руками голову. И кричал.
Он не смотрел на нее, не замечал, что она лежит на полу и никак не может отдышаться. Он корчился от боли и выл, как раненый зверь. Потом, не отнимая рук от головы, выбежал из кухни, а Дженет провалилась в черное небытие.
9
На шее Дженет лиловели синяки. Она осторожно провела по ним пальцем, рассматривая себя в зеркале.
– Когда он ушел? - спросил Андерс. Он стоял в дверях ванной и смотрел на нее.
– Не знаю. Видимо, тогда же, когда я потеряла сознание.
Андерс посмотрел через плечо в гостиную.
– Настоящий разгром.
– Могу себе представить.
– Почему он напал на вас?
– У него начался припадок.
– Но вы же его врач…
– Это не имеет значения. Во время припадка он теряет контроль над собой. Полностью. В таком состоянии он способен убить собственного ребенка. И такие случаи бывали.
Андерс недоверчиво хмурил брови. Дженет прекрасно понимала, как трудно ему было освоиться с этой мыслью. Человек, никогда не видавший психомоторного эпилептика во время припадка, просто не мог представить себе тупой звериности подобного нападения. Нормальная жизнь не давала для этого никаких аналогий. В ней нельзя было найти ничего хотя бы отдаленно похожего.
– Вот как, - сказал наконец Андерс. - Но он же вас не убил.
"В общем - нет", - подумала Дженет, все еще трогая синяки. Через несколько часов они станут еще более заметными. Что ей делать? Замазать чем-нибудь? У нее не было нужных косметических средств. Надеть свитер с глухим воротником?
– Нет, - сказала она вслух. - Он меня не убил. Но мог бы.
