– Нет, - сказала она вслух. - Он меня не убил. Но мог бы.
– Что ему помешало?
– Я включила плиту.
Андерс озадаченно посмотрел на нее.
– Это что, помогает от эпилепсии?
– Нет, но это оказало воздействие на вживленную электронную аппаратуру. У меня микроволновая духовка, а микроволны выводят из строя механизм водителя ритма. С этим в последнее время часто сталкиваются кардиологи. "Опасности кухни". В последнее время о них часто писали.
– А! - сказал Андерс.
Андерс вышел позвонить, а Дженет тем временем переоделась. Она выбрала черный свитер с высоким воротником и серую юбку и, отступив от зеркала, оглядела себя. Синяки не были видны. И тут она вдруг обратила внимание на мрачные тона своего костюма - черный и серый. Это было не в ее стиле. Слишком мертво и холодно. Она уже хотела переодеться, но передумала.
В гостиной Андерс говорил по телефону. Дженет почувствовала, что хочет пить, и пошла на кухню. Нет, хватит кофе. Ей требовалось что-нибудь покрепче. Виски со льдом. Наливая виски, она увидела на деревянной крышке стола длинные царапины и посмотрела на свои ногти. Три ногтя были сломаны. А она и не заметила.
Взяв виски, Дженет пошла в гостиную.
– Да, - говорил Андерс в телефон. - Да, я понимаю. Нет… ни малейшего представления. Да, мы пробуем… - Он замолчал и долго слушал.
Дженет подошла к разбитому окну и посмотрела на город. Солнце давно взошло, подсветив коричневатую пелену, висевшую над крышами домов. Ей пришло в голову, что, живя тут, она подписывает себе смертный приговор. Надо бы переехать куда-нибудь на берег океана, где воздух чище.
– Послушайте, - сказал Андерс сердито. - Ничего бы не случилось, если бы вы хорошенько внушили своему полицейскому, чтобы он не отлучался от двери палаты когда ему вздумается. Советую не забывать об этом.
Андерс с раздражением бросил трубку. Дженет обернулась.
– Черт, - пробурчал он. - Политика.
– Даже в полиции?
– Особенно в полиции, - ответил Андерс. - Чуть что не так, сразу же ищут козла отпущения.
– И на эту роль избрали вас?
– Примериваются.
Дженет кивнула и прикинула, что сейчас происходит в клинике. Наверное, то же самое. Клиника всячески оберегает свою репутацию, и руководители отделов, конечно, трясутся, а директор взвешивает, как это все может отразиться на дотации. И кому-то придется стать козлом отпущения. Макферсон слишком крупная фигура, она и Моррис слишком незначительны. Скорее всего расплачиваться должен будет Эллис - он ведь лишь помощник профессора, а когда увольняют помощника профессора, создается впечатление, будто он только проходил испытательный срок и оказался слишком напористым, слишком дерзким, слишком честолюбивым. Это гораздо удобнее, чем уволить профессора - ведь такое увольнение обязательно бросает тень на тех, кто раньше утверждал его в этой должности.
Да, наверное, Эллис. А догадывается ли он? Ведь он совсем недавно купил новый дом в Брентвуде. Он им так гордится! На следующей неделе собирался праздновать новоселье и пригласил всех сотрудников НПИО. Она продолжала смотреть на город сквозь разбитое стекло.
Андерс спросил:
– Послушайте, какое отношение водитель ритма сердца имеет к эпилепсии?
– Никакого. Просто Бенсону вживлен водитель ритма мозга, очень похожий на водитель ритма сердца.
Андерс раскрыл свой блокнот:
– Ну-ка, начните все сначала. И, если можно, помедленнее.
– Хорошо, - сказала Дженет и поставила стакан. - Но, если вы разрешите, я сначала позвоню.
Андерс кивнул и, откинувшись в кресле, ждал, пока она разговаривала с Макферсоном. Затем, стараясь говорить как можно спокойнее, Дженет рассказала ему все, что знала.
10
Макферсон положил трубку и посмотрел в окно на утреннее солнце. Оно уже не казалось бледным и холодным - утро было в разгаре.
– Звонила Росс, - сказал Макферсон.
– И? - спросил Моррис из своего угла.
– Бенсон приходил к ней на квартиру. Но она не смогла его задержать.
Моррис вздохнул.
– Нам как будто не везет, - сказал Макферсон. Он покачал головой, не отрывая глаз от окна. - Я не верю в везение, добавил он и повернулся к Моррису. - А вы?
Моррис так устал, что не сразу понял.
– Верю во что?
– В везение.
– Конечно, в это верят все хирурги.
– А я не верю, - сказал Макферсон. - И никогда не верил. Я верил только в планирование. - Он показал на графики, развешанные по стенам, и замолчал.
Графики были большие, четыре фута в поперечнике, и многоцветные. В сущности, они представляли собой раскрашенное расписание будущих достижений НПИО. Макферсон очень ими гордился. Например, в 1967 году он рассмотрел положение вещей в трех областях - машинной диагностике, хирургической технике и микроэлектронике - и пришел к выводу, что вместе они позволят осуществить хирургическое лечение психомоторной эпилепсии к середине 1971 года. Это произошло на четыре месяца раньше - достаточно точный прогноз.
– Достаточно точный! - сказал Макферсон вслух.
– Что? - спросил Моррис.
Макферсон покачал головой.
– Вы устали?
– Да.
– Мы все устали. А где Эллис?
– Варит кофе.
Макферсон кивнул. Кофе - это хорошо. Он протер глаза, прикидывая, когда наконец ему удастся отправиться спать. Не скоро. Не раньше, чем разыщут Бенсона. А на это потребуется несколько часов, если не дней.
Он снова посмотрел на графики. Все шло так хорошо. Вживление электродов - на четыре месяца раньше срока. Компьютерная стимуляция поведения - почти на девять месяцев раньше. Но и тут коечто не ладилось. Программы "Джордж" и "Марта" выходили из-под контроля. А "Форма Кью?" Макферсон покачал головой. "Форма Кью" теперь может и не осуществиться, хотя это был его излюбленный проект. Создание "Формы Кью" планировалось на 1979 год, а применять ее к человеку предполагали начать с 1986 года. В 1986 году ему будет семьдесят пять лет, если он вообще доживет до этого времени, - но это его не беспокоило. Ему дорога была сама идея - такая простая и вместе с тем такая многообещающая.
"Форма Кью" представляла собой логическое следствие всей работы НПИО. Возникла она как "Форма донкихотства", потому что представлялась невероятной. Но Макферсон был убежден, что в конце концов проект неминуемо осуществится в силу своей необходимости. Ведь дело шло о размерах и стоимости.
Современный электронный компьютер, скажем третье поколение цифровых компьютеров фирмы "ИБМ", обходится в несколько миллионов долларов. Он потребляет огромное количество энергии и занимает слишком много места. И тем не менее по количеству связей самый большой компьютер не превосходил мозга муравья. Компьютер с возможностями человеческого мозга занял бы целый небоскреб, а энергии ему потребовалось бы столько, сколько расходует город с полумиллионным населением.
