– Не пойдет, в том то вся и штука, что он должен меня поймать и поднять наверх, – также шепотом ответил я, – только тогда я смогу действовать дальше. А вот как защититься от перекрестного огня? Хватит ли кожаного прикрытия? Я ведь сам видел, как плавится металл, в течение доли секунды.
– Это надо обдумать. Заклинания такого для человека нет, защитить тебя нечем, а вот доспехи твои я постараюсь заговорить, – колдун задумался. – На этот счет есть кое-что. Ладно, пойдем отдыхать. Там посмотрим.
Снова молчание, сосредоточенное и красноречивое. Каждый знает, о чем примерно думает другой. Вот взять, например, Пита. Ему сейчас есть о чем задуматься. Столько впечатлений, а поделиться, пожалуй, не с кем. Ничего, придем на место, я тебя, дружок, раскручу. А пока идем, отдыхай, приходи в себя.
А о чем думает колдун? Привыкает к новому телу, или оплакивает старое? Судя по его решительным действиям, он способен на крутые поступки. С его магией трудно справиться, а теперь с его новыми возможностями перевоплощения равных ему нет. Кого я породил в порыве, так сказать, рвения, чудовище или хорошего правителя на этой планете. И вообще, кто мне давал право раздавать такие подарки? Вот так я начал с того, о чем думают мои товарищи, и закончил тем, о чем думаю я. Все органично.
Так вот, я, как и все остальные, не думать не могу. Это дефект рода человеческого, поэтому многие страдают от этого. Это же очень неудобно – постоянно быть включенным. Такие люди, например, как йоги, могут отключать сознание от телесных ощущений. А кто пробовал наоборот? Правильно, для этого существуют средства, низводящие вас в состояние, извините, животного. А если нет под рукой таких средств? Остается только быть несчастным. Как я, например.
Посудите сами. Давайте разберем ситуацию и взвесим каждый ее кусочек. Во-первых, сознательная часть моего «я» оторвана от активной моей части и заброшена на «кудыкину» гору. Возврата в ближайшем будущем не намечается. Во-вторых, эта часть вселяется неизвестно во что, это не совсем приятно, можете мне поверить. В-третьих, я благодаря своему уму попадаю в монастырь, откуда выйти можно только монахом. Но и этого мало. В-четвертых, меня наметили как жертву, благодаря которой эти тихони-изверги могут выйти в космос. Причем неизвестно, зачем он им нужен. То есть, выйти отсюда я не могу в любом случае. С жертвой много не разговаривают. Мне почему-то кажется, что не будет ни прощальных речей, ни цветов и тем более – моря слез. Это обидно. Поэтому у меня, как мне кажется, есть только один выход – сделать дело, постараться сохранить жизнь и спрятаться, поскольку убежать отсюда невозможно. Хотя стоп. Как же монахи отсюда выходят? На крайний случай мы можем на пару с колдуном придумать несколько переселений. А что, услуга должна оплачиваться, как сказал наш дорогой Питус, иначе нарушится равновесие. Вот и будем восстанавливать.
Я чуть-чуть притормозил, ожидая монаха, и затем пошел впереди – на двоих коридор не был рассчитан.
– Ну, ты как, парень, еще живой?
– А что мне сделается, ведь я монах самого престижного ордена. – Но в голосе почему-то не слышалось гордости за братство. – Вот только брат Вирус меня смущает. Его посылают на те дела, после которых остаются от людей только воспоминания. Остается только ждать, когда это произойдет…
– Питус, так ты ничего не понял во всей этой круговерти? – Я похлопал его по плечу, – успокойся, Вируса больше нет, вместо него теперь мой друг.
– Ка-какой друг, что вы имеете в виду? – похоже, для него было бы лучше, если бы впереди шел настоящий Вирус.
– Ты же видел, как мы, как это тебе объяснить, – отделились от тела? Помнишь. Так вот, я вернулся в свое, ты в свое, а мой друг – в тело Вируса. Дошло?
– Но я же видел, как Вирус бросил тело твоего друга в белый зал…
Я вспомнил, что заставить понять Питуса что-то, чего он не понимает, практически невозможно и бросил эту затею.
– Хорошо, мы потом с этим разберемся. А сейчас ты мне вот что расскажи, как вы, монахи, ходите по всем этим злачным местам и никто вас не трогает?
– По каким это злачным местам? Нам нельзя по уставу…
– Тьфу ты. Извини, это я оговорился немного. – Я подумал и задал вопрос, на который ответ уже почти знал, – если бы я заходил в белый зал через общий вход, в меня никто бы не стрелял и я мог бы выйти назад?
– Да, конечно, должен же кто-то убирать трупы, подметать…
– Хороший ответ. – Я перевел дух, – то есть, если я трогаю вторую дверь, то ничего не происходит?
– Ничего.
– Понятно. А теперь скажи мне вот что. Как ты думаешь, обрадуются ли в вашем братстве, если мне удастся разблокировать и белый зал, как я это сделал с красным?
– Это сложный вопрос. Я слышал, – он перешел на шепот, – это по поводу такой опасности очень сильно спорили наши старшие братья, но – ни к чему не пришли. Многие недовольны, даже очень многие. Но, если так произойдет, то наш монастырь переселится в другой, или же нас распределят по другим монастырям.
– Каким другим? – почему-то меня эта новость не обрадовала.
– Как каким? Да таких монастырей много!
– И в каждом такая петрушка? В смысле, есть такие залы и статуи?
– Безусловно. И это все принадлежит нашему Ордену. В этом наша сила и люди подчиняются этой силе. Иначе в стране был бы полный хаос. – Питус стал как-то даже чуточку выше, еще чуть-чуть и над его головой засиял бы золотой нимб.
– И ваши братья хотят лишь завладеть тайной, но не использовать ее для людей, – эта догадка расставила все на свои места. – Так вот, брат, тебе придется совершить подвиг, и он поможет нам избежать огромных неприятностей.
– Вы же знаете, господин, я готов!
– Да, знаю, и благодарен тебе. Но дело не только в этом, понимаешь? – я немного замялся, подбирая слова. – Ты должен помочь мне разыграть спектакль перед братьями.
– Я никогда не играл, это грех…
– Да нет, твоя роль будет совсем маленькая и почти невинная. Тебе нужно будет пойти к старшим братьям и сказать, что я отказываюсь участвовать в их делах и требую отпустить меня на волю. Понимаешь?
Питус в отчаянии покачал головой, абсолютно не понимая моей задумки.
– Как ты считаешь, что они со мной в этом случае сделают?
– Они все равно заставят вас войти в белый зал.
Я призадумался. Поскольку выхода у меня все равно не было, надо постараться извлечь максимум выгоды из сложившихся обстоятельств.
– А с какого входа меня приведут, с парадного или черного? Как это делалось до сих пор?
– У нас нет черного входа. Вы могли бы это заметить…
– Ладно, с входа или с выхода? – уже почти рычал я от нетерпения.
