Я глянул на Пита, зажавшего рот кулаком и тоже рассмеялся. Но меня рассмешила не ситуация, а обрадовало то, что компания наша действительно стала дружеской. Там, где смеются, когда смешно, не нужно бояться получить нож в спину. Круто я загнул, конечно, но все равно это приятно, когда у тебя есть друзья.
Вдоволь насмеявшись, мы призадумались. Тот план, который устроил бы всех нас, пока не прорисовывался. Ясно одно, всех вариантов не учтешь, неизвестные переменные все равно останутся.
– Друзья мои, я все-таки доскажу свою мысль, – я заметил, что они не улыбнулись моим словам, а это значило, что выслушают они меня, по крайней мере, серьезно. – Так вот, я предлагаю придерживаться первоначального плана. А если мы окажемся на грани провала, то объявим войну ордену.
– К-как это? – Воскликнул ошеломленный Пит, – я не хочу, нет, я просто не могу. Я же с самого детства в Ордене, куда же мне против него?
– А если станет вопрос – жизнь или Орден?
– Вообще-то по уставу из Ордена живыми не выходят.
– А ты подумай, может быть, без него тебе было бы лучше?
Пит задумался и явно этот процесс ему не нравился.
– Господин, с тех пор, как вы у нас появились, вся моя жизнь пошла кувырком, – Пит развел руками, – я за вас в огонь и в воду, но орден, это все-таки святое.
– А ты еще не разуверился в его делах? – разъяренно набросился на него я, посмотри, как они относятся к людям, каннибалы какие-то.
– Кто, кто?
– Что кто? А, людоеды у нас так назывались. Здесь тоже, чуть что, сразу казнь. Скольких уже уничтожили в этих стенах? – Я не мог успокоиться. – Вера – это хорошее дело. Без нее жить намного тяжелее. Но, позвольте, давать так над собой издеваться – это уже абсурд. Чистой воды геноцид с их стороны, понимаешь?
– Господа, давайте будем успокаиваться, – послышался усталый голос колдуна. – Запальчивость еще никому не помогала. Вопросы веры и религии не должны стать предметом наших дискуссий. Ты мне вот что скажи, какая у тебя цель, чего ты хочешь добиться в этой жизни, Маркус? Если цель у тебя достойная, то и в союзниках у тебя не будет недостатка.
– Цель, у меня? – Вопрос застал меня врасплох, потому, что я не знал, что на него отвечать. Сколько раньше я ни думал об этом, придумать ничего не мог. Но и не отвечать сейчас было нельзя, дело, будь оно неладно, переходило из разряда личного в разряд более высокого уровня.
– Как я вижу, определенной цели у тебя нет, – пришел на выручку колдун, – Ты борешься по двум причинам: тебе хочется вернуться домой и еще потому, что ты не можешь не бороться. Я правильно излагаю?
Вот тебе раз! Я попытался заглянуть в свою душу и понял, что в основном колдун был прав. Кроме одного, того, что я хотел им помочь в их борьбе, а в остальном он был прав на все сто. Никто меня не торопил, и я просто молчал, переживая в душе нечто вроде ностальгии, только значительно глубже. Как, наверное, у смертника, в памяти всплывали картины из жизни на Земле, и на душе становилось все тяжелее.
– А я считаю, что цели нормальные и за них стоит повоевать. Кстати, я бы очень хотел побывать на вашей планете, господин, посмотреть, настолько ли хороша у вас там жизнь, что вы не жалеете собственной, лишь бы туда вернуться.
– И при этом оставить меня одного расхлебывать заваренную вами кашу, не правда ли? – Полушутя, полусерьезно проговорил колдун. – Поэтому я считаю необходимым сделать следующее заявление. Я пришел сюда не с целью уничтожения ордена. Это однозначно. Нашей планете не нужен хаос, не нужна лишняя кровь. Все равно, лучшей власти, чем власть, основанная на вере в светлое начало, не существует. Наша планета тому пример. За многие тысячелетия мы поимели на своем горбу многие формы правления, и последняя – самая простая и ее можно реформировать таким образом, чтобы не убивать в человеке человеческое, тем более – самого человека.
– Но, мастер, на это могут уйти многие годы! – воскликнул Питус.
– Они у нас есть, разве не так? – колдун усмехнулся, а врагов на нашем пути будет еще немало. Так, что, принято?
– Получается, конец моим мечтам? – Тихо произнес я, но в повисшей тишине все прекрасно все услышали.
– Почему же, при первой возможности ты сможешь вернуться домой, колдун лукаво улыбнулся, – но ты не сможешь жить без борьбы. Поэтому ты или вернешься или ввяжешься еще в какую-нибудь авантюру.
– Хорошо, я все понял, но не понимаю, как это может изменить наши планы?
– Все очень просто. Для начала нам нужно остаться в живых, разгадать тайну и от имени ордена отдать ее людям.
– А если она страшна и опасна?
Колдун ненадолго задумался.
– Не имеет значения. Народ должен знать, что его ожидает.
– И что же тогда ожидает нас?
– Долгая и изнурительная работа в тылу врага. – Колдун обвел нас насмешливым взглядом, – будем делать карьеру.
Итак, цели определились, это, грубо говоря, стратегия, а вот тактика отработана еще не была. Помещение комплекса теперь напоминало тренировочный лагерь, и главным в нем оказался Питус. Со мной он проводил занятия по совершенствованию физической формы, а колдуна накачивал теоретически. Мне доставалось меньше шишек, так как тело Маркуса быстро воспринимало новые движения и нагрузки. Зато колдуну приходилось нелегко. Он привык за свою долгую жизнь к самообучению и чужая воля его подавляла. Информации было очень много. Один Устав чего стоил, страниц под тысячу. Чтобы не страдать в одиночку, он пытался подключить и меня, но я выстоял, хотя для этого мне пришлось увеличить нагрузки, чтобы ни на что другое просто не оставалось времени.
Прошло уже почти две недели и мое беспокойство все возрастало. Первой причиной было полное отсутствие действий со стороны Ордена. Мне было бы намного легче, если бы они, хотя бы сообщили о дате моей казни. Или они не могли придти к общему мнению на этот счет, ведь любая система имеет свою инерцию, тем более – тысячелетняя, или они ждали моих действий, чтобы захватить инициативу в свои руки. Особенно же я переживал за колдуна, вдруг он попадет в Белый зал раньше меня? К тому же я чувствовал, что Пит начинает то ли уставать, то ли сомневаться в нашей затее. Поэтому однажды вечером, я поставил вопрос ребром и очень удивился, что мне никто не возражал. Итак, за дело. Где наша не пропадала!
Далее события разворачивались со столь головокружительной скоростью, что объективно описать происходящее довольно трудно.
Утром Питус ушел с докладом о моем неподчинении и возможных враждебных действиях. Колдун тоже ушел, поскольку обязан был присутствовать со стороны руководства Ордена. Я остался один и чувствовал себя явно не геройски. Поэтому, когда за мной пришли монахи, внутри меня страшно похолодело. Кто может поручиться за то, что все пойдет по нашему плану, да и правилен ли был план?
