Оба заключенных выглядели потрясенными. Мужчина отошел настолько бледным, что казался полностью убитым.
Тут вперед выдвинулся один из мугов и встал на колени спиной к осужденному. Затем он закинул его руки себе на плечи. Найл был озадачен. Он ничего не мог понять, так как всё ещё находился в состоянии отстранённости от аудитории. Но мужчина очевидно всё знал. Он сам протянул обе руки мугу. Муг опустил его руки, закинув себе на грудь с обеих сторон. Мужчина тяжело дышал и, казалось, был в полуобморочном состоянии. Потом муг встал, поднимая тело человека от земли, так что тот повис вниз как мешок, его ноги свисали подобно тряпичным.
Другой муг ступил вперед, поднял девятихвостую плеть-кошку и хлестнул жестко, так, что глухой звук заставил каждого вздрогнуть. Красный волдырь появился поперек спины осужденного и сразу начал кровоточить. Мужчина висел неподвижно, очевидно уже не чувствуя ничто. Последовали еще два удара, каждый оставлял красную отметину, от которой бежали крошечные ручейки крови. После экзекуции муг отпустил руки и мужчина рухнул на пол.
Женщина застонала и попробовала броситься к возлюбленному. Но что-то сдерживало её, подобно стене из стекла. Найл понял, что это Маг поставил барьер. Муг с кнутом потянулся и захватил заднюю часть белого платья женщины. Одним рывком он разорвал его вниз до талии, там где платье поддерживалось поясом. Верхняя половина тела женщины оголилась.
Найлу стало интересно, аудитория находила всё происходящее таким же неприятным, как это казалось ему? Найл расслабился и слился с толпой. В одно мгновение он был охвачен смесью страха и эротического удовольствия, к которому примешивалось удовольствие подавлять. Женщина, которая стояла рядом с ним, смотрела с открытым ртом, ее грудь вздымалась и опадала, как у уставшего бегуна.
Муг встал на колени и снова протянул свои лапы, женщина позволила захватить ее руки. Мгновением спустя муг встал, и она повисла на его спине. Было очевидно, что она все осознаёт, так как от первого удара у неё вырвался короткий, сдавленный крик. Ее кожа, должно быть, была более тонкой, чем у мужчины, кровь хлынула потоком, который залил нижнюю часть её спины. Она скорчилась под вторым ударом, но не издала никакого звука. Когда последовал третий удар, она уже не реагировала, очевидно, была без сознания.
Муг позволил ее телу упасть на мужчину. Два муга с другой стороны трона выдвинулись и утянули за руки оба тела с подиума.
После них настал черёд седоволосой женщины. Она была менеджером по снабжению, и обвинялась в порче тонны мяса, так как не обеспечила его охлаждение. Ее оправдания в ответ на обвинение были практически неслышными, да никого особо и не интересовали. Лицо женщины было худым и непривлекательным, таким же худым было и тело, зрелище её порки вряд ли кому доставит удовольствие. Найл был уверен, что ей дадут для начала предупреждение, и он, оказался прав.
Со следующими тремя делами также быстро разобрались. Два шахтера обвинялись в хронической лени, и подделке бюллетеней. Они доказывали, что страдают слабостью легких, и их отправили в городскую больницу для медицинского обследования. Затем машинист со второго уровня обвинялся в постоянном неповиновении. Он защищался, неистово доказывая, что диспетчер к нему придирается и незаслуженно грузит работой. Тифон ответил, что, даже если диспетчер не прав, стабильность их общества зависит от повиновения властям, и поэтому он приговаривается к шести месяцам в шахтах. Маг коротко кивнул, подтверждая приговор.
Последним в шеренге был мордатый рабочий, округлый животик, которого ясно указывал, что тот принадлежит к привилегированной группе, которая могла есть столько, сколько хочет. Его звали Друско, надзиратель, отвечающий за строительство стен. Обвинение против него состояло в том, что его бригада отстала в работе, и городская стена не была достроена к Новому Году. Это, в свою очередь, привело к тому, что полк солдат должен был остаться охранять промежуток в стене.
Когда его спросили, что он может сказать в своё оправдание, Друско долго откашливался, но и когда заговорил, то всё ещё хрипел. Он сказал, что это не его вина, а надзирателя, отвечающего за производство стенных панелей на уровне два и сорвавшего график их поставки. Тифон спросил, выяснял ли Друско у того надзирателя причины задержки. Друско сказал, что он в свою очередь обвинял рабочих в медных рудниках. Тифон спросил, обращался ли он с запросом к надзирателю медных рудников, и Друско признал, что он этого не сделал. "Почему?" — спросил Тифон. И Друско ответил, что он думал, будто это уже компетенция фабричного надзирателя.
В течение этого допроса лицо Мага потемнело, было очевидно, что он с трудом сдерживается.
Тифон быстро вмешался, чтобы предотвратить взрыв: "Нет, это — твоя компетенция, так как ты отвечаешь за постройку стены."
Друско тяжело кивнул. На экране появились его толстые искривленные губы, как будто он собирался разрыдаться.
Тифон посмотрел на Мага и спросил:
— Шесть месяцев в шахтах?
Маг мотнул головой сердито:
— Нет, нет. Слишком мягко. Шесть ударов кнутом и шесть месяцев в шахтах.
Друско отошел бледным и подавленным, и каждый ощущал это его состояние. Он попытался кинуться в ноги Магу и попросить снисхождения. Тифон не позволил, кивнул мугу, тот стал на колени спиной к Друско. Аудитория внимательно наблюдала за происходящим. Друско, очевидно, был известен всем. Наконец, в полном отчаянии, Друско протянул свои руки. Но он как-то не удачно разместился на спине муга, так, что, когда муг встал, Друско соскользнул вниз и растянулся на полу.
Маг аж взвился:
— Семь ударов!
Явная угроза, звучащая в голосе повелителя, заставила Друско понять, что его жизнь висит на волоске. В следующий раз, когда муг встал на колени, он изо всех потянулся, пока его грудь не легла на широкую спину муга.
Найл отвернулся. Он предпочел не видеть то, что происходило потом. Но было невозможно не слышать глухие удары плети-девятихвостки, и кричащего от боли Друско. После третьего удара, он прекратил кричать, и Найл предположил, что тот потерял сознание. Но удары продолжались, и казалось, становились более мягкими. Когда Найл повернулся, он увидел почему. Спина Друско превратилась в кровоточащее месиво порванной плоти, что и приглушало звук ударов.
Когда всё было кончено, Найл понял, что не может скрыть своего отвращения, попытайся он это сделать — его бы наверно вывернуло. Телесное наказание Друско было глупым и садистским — и кроме того, бессмысленным, так как мирный договор сделает стену ненужной. Найл теперь сожалел, что согласился установить мир с таким монстром, но как официальное лицо, обязан сохранять маску любезности.
