Но если я мог управлять Поганкой, то значит был способен через нее воздействовать на всех тварей охранной зоны! Вот вам и существо без когтей и клыков! Да у меня, если мысль верна, самые большие на свете когти и зубы! Может, Жаб добивался именно этого? Хотел сраститься с ракетной платформой на уровне прямой нейропередачи? У самого не получилось, так он мне нейрочип всадил? Ну, тогда ему придется со мной договариваться.
Проблема была только в том, что я понятия не имел, как проверить свою теорию. Способ управлять скафандром я знал прекрасно, а вот как применить его на Поганке? Жаб-то наверняка знал, но не поделился такой информацией. Вспомнилось, что в сказке Андерсена бывший наемник целый год носил в кармане огниво, не зная его истинной ценности — совсем, как я. И только потом, случайно щелкнув кнопкой этого непонятного мне устройства, он вызвал самую большую собаку на свете. Случайно. Но Жаб случайностей не выносил, у него все всегда было под полным контролем. Я бы, кстати, ничуть не удивился, возникни он прямо сейчас из ближайшей расщелины с ценными указаниями для меня. Это было бы мило, конечно. А то глупо как-то обзавестись клыками, не зная способа клацнуть ими как следует.
В общем пока мне оставалось только одно — добраться до пульта и воспользоваться программатором. Другого способа взять ракеты под свой контроль я не знал. Включив водометы, я направился напрямую к Поганке, уже точно зная, что стрелять в меня она не будет. И все равно страшно было проплывать мимо затихших торпед, мимо толстых якорных жгутиков мин.
Огромная туша платформы надвигалась на меня, как в ночном кошмаре, а голубоватое свечение еще больше подчеркивало бредовость происходящего. Я точно знал, где расположен пульт, ведь один раз я им уже пользовался, когда включал систему уничтожения. Поганка становилась все ближе и ближе, нависала, подобно горе. Обогнув ее с правой стороны, я разглядел толстую хитиновую створку, под которой располагался пульт. Я не спешил ее открывать. Было страшно. Ведь после ее открытия и перевода ракет на ручной режим у меня уже не будет пути к отступлению.
«Молчунья, здесь Копуха, ответь», — позвал я.
«На связи».
«Я добрался до места. Поганка меня пустила».
«Я же говорила, что так и будет».
«У меня другая теория на этот счет, но об этом позже. Это сейчас не важно. Мне нужен канал с землей».
«У меня все готово. Пришлось, правда, повозиться немного с переподключением. В воде это не просто, сам понимаешь».
«Руки у тебя золотые», — ответил я.
«Факт. Ладно, даю тебе канал прямо на монитор. Пожелание по сетевой точке будет?»
«Конечно. Сможешь дать мне публичный канал связи с пресс-службой европейского парламента?»
«Я на него и настроилась. Лови».
Светящиеся буквы на забрале шлема уменьшились, и я различил упрощенную схему сервера пресс-службы парламента. Вызвав меню, я заказал форму ввода сообщения. Дальше можно было набирать текст, используя знаки Языка Охотников — компьютер сам переведет их в английские буквы.
Текст был простой и внятный, я решил обойтись без дешевого пафоса. Просто сообщил номер своего подкожного чипа, а также уверил парламентариев, что самостоятельно справиться с ракетой на орбите и запустившей ее установкой они не смогут. Аргументы я позаимствовал у Долговязого, но не очень грузился по этому поводу. Под конец я сообщил, что имею возможность решить все проблемы разом, поскольку взял контроль над биотехнеологической ракетной платформой, снаряженной восемью мощными термоядерными фугасами. Для подтверждения я сообщил координаты места, по которому прямо сейчас нанесу ракетный удар. И напоследок сообщил сетевую точку, через которую со мной можно связаться, чтобы утрясти некоторые формальности.
Отправив сообщение, я вызвал Молчунью и попросил подключить меня к сороковому ретранслятору в Антарктиде.
«Бес, ответь Копухе», — передал я в эфир.
«На связи Бес, — поползли у меня буковки по забралу. — Ты откуда так странно вышел на связь?»
«Все равно не поверишь. Я знаешь, что хотел сказать? Ты через двадцать минут не смотри в сторону полюса. А то глазки повредишь».
«В смысле?»
«Я тут немножко пострелять собрался. Ну, размяться, и все такое. Короче, вас сейчас тряхнет немного. Предупреди там всех. Бить буду точно по полюсу, радиус поражения составит километров сорок-пятьдесят».
«Откуда у тебя термоядерная ракета?»
Я пожалел, что буквы не передают эмоций.
«Со дна океана, Бес. Не взорвал я тогда Поганку. Так получилось. А сейчас она мне очень, очень понадобилась».
«Это твою жену взяли, да?»
«Угадал. Я как-то к ней привык, понимаешь. И замену ей не искал. В общем подумал-подумал и решил вернуть все как было. Скучно мне без нее, веришь?»
«Ты в порядке?»
«Более или менее. Торпедами охранной зоны нас потрепало немного, но это не беда. В общем береги глазки. Конец связи».
«Погоди, Копуха! — позвал Бес. — Ты что, решил Европе пригрозить?»
«Пока нет. Хочу для начала по-мирному поторговаться. Я ведь запросто могу решить проблему с орбитальным снарядом».
«Это добро. А зачем по полюсу долбить?»
«Чтобы поверили. Политики же врут все время, блефуют. По привычке подумают, что и я так. Не хочется выглядеть пустомелей».
«Не бей по Европе, там люди».
«Это уж как получится, Бес. Самому не хочется. Но если честно, я готов напустить то чудище, рядом с которым сейчас нахожусь, на любого, кто поднимет руку на Лесю. Слышал предложения по смертной казне? Аутодафе решили устроить. Ведьм поискать. Ну я устрою им аутодафе. Со всеми делами и адовым пламенем. Аминь, Бес, у меня дел много».
Я отключился и рванул на себя хитиновую крышку, прикрывающую доступ к пульту. Каково же было мое удивление, когда ниша оказалась пуста — лишь несколько стационарных зажимов пережимали крупные вены Поганки. Зажимы успели потемнеть от времени, а вены обросли мясом и кожей. По всему было видно, что пульт с корнем вырвали около года назад.
От неожиданности я обалдел. Надо же! Такой план разработал, так блестяще его осуществил, и надо же — в самом конце такой сюрприз сногсшибательный! Барракуда меня дери… Я опустился на дно, совершенно не представляя, что дальше делать. Стоило ли заваривать такую кашу, чтобы сесть в лужу со столь громким плеском? Эх, Копуха, Копуха…
И тут полузабытое воспоминание всплыло в памяти. Сон, Жаб на берегу тихой лагуны, и цифры, начерченные на песке. Они совершенно отчетливо запомнились, наверное после того, как я записал их на рекламном буклете. Но что это были за цифры? Код? К чему, интересно? И где пульт, с которого его можно ввести?
