Чем дожидаться такой радости, лучше накормить Бублика!
— Найдется минутка? — услышал Валентин вкрадчивый голос Смита и удержал команду на самом кончике языка.
— Скорее миллисекунда, — ответил Валентин, оглянулся и обнаружил Смита за левым плечом, прям-таки пышущего жаром от обилия разнообразных заклинаний. Видимо, благодаря им Смит и ухитрился поспеть за ускорившимся в сотню раз Валентином. — Я собираюсь прекратить этот балаган; у вас есть возражения?
— Только одно, — заметил Смит. — Если вы не дадите терминаторам раскрыться, мы так никогда и не узнаем, кто натравил их на русских колдунов. Давайте немного подождем и посмотрим, что будет дальше. Мне нужно проверить одну гипотезу…
— А не боитесь, что терминаторы кого-нибудь убьют? — поинтересовался Валентин.
— Наша защита выдержит, Нострадамус, — ответил Смит. — А что до русских колдунов — вы видели фильм.
«Шипастый аркан» захлестнул терминатора тремя огненными кольцами и дернул к земле; в ответ робот выжал из антиграва всю возможную тягу и сам же не выдержал этой страшной нагрузки. В небе расцвел огненный цветок, но Валентин успел увидеть, как с корпуса обреченного робота сорвались два разноцветных заклинания. Одно синей лентой скатилось с неба к ногам Марциана, а второе бесплотным искрящимся пузырем раздулось в один миг до горизонта, заставив вспыхнуть на небе два кроваво-красных уголька преследующих заклинаний.
Оставшиеся терминаторы, понял Валентин и поднял руку. Точнее, подумал, что поднял — Обруч задал такой темп, что тело не поспевало за мыслью. Заклинания неизвестного колдуна действовали намного быстрее, багровые угольки сорвались с небес и с двух сторон устремились на Марциана.
Рука наконец поднялась, и пальцы сложились в «козу». Кровавые мантии заклинаний растаяли в воздухе, два терминатора одновременно приземлились на гравий дорожек и синхронно навели на Марциана свои смертоносные пушки. Я снова опоздал, понял Валентин, отпуская заклинание. Даже на магическом метаболизме тело — не конкурент металлу; рентгеновские лучи летят со скоростью света. Что мне стоило поставить круговой щит?!
Валентину показалось, что он видит вылетевшие из пушек пучки гамма-квантов. Всеслав, успевший прикрыться ярко-желтым щитом, полностью закрыл Марциана от ближнего терминатора; второй оказался прямо перёд патриархом, и тот не упустил шанса ударить на поражение. Заклинание Валентина успело схватить только одну цель — Марциан применил «инферно», самый мощный вариант фаербола, превращавший любое вещество в улетающий к звездам поток заряженных частиц. Еще через мгновение последний терминатор тоже перестал существовать — ускорение, приданное ему примененной на полную силу «козой», оказалось слишком велико даже для сверхпрочного металла. В небе расцвел еще один цветок, а Марциан стал медленно заваливаться на руки успевшего повернуться к нему Славяна.
Валентин повернулся в сторону Смита и обнаружил, что тот не стал дожидаться выяснения отношений. Тающий воздухе след от скоростной левитации недвусмысленно указывал в сторону Москвы; маг воспользовался ситуацией и дал деру, чем в очередной раз подтвердил свою квалификацию опытного переговорщика.
Кукловод, подумал Валентин, складывая руку в «апельсин». Шаг вперед, удаленная диагностика, еще шаг, необратимые разрушения головного мозга. Кукловод на их стороне — Смит добыл компромат на своего неизвестного колдуна, Всеслав подсидел наконец придурка-начальника, и даже Нострадамус получит, по всей видимости, свои шестьдесят процентов. В проигрыше только я, Валентин Шеллер, в очередной раз оказавшись ни на что не годным.
— Всеслав, — увидел телепатическое заклинание Валентин и тут же перевел в звук, — я все видел своими глазами. Ты был прав, я ошибался. Я недостоин быть патриархом.
Валентин вздрогнул и слегка сжал руку, заставляя «апельсин» повторить диагностику. Нет, все чисто — радиационное поражение, нейронная кома, активно только магическое сознание. Никаких следов внешнего контроля. Но чтобы Марциан сам признал свои ошибки?!
Ну, все-таки необратимые поражения головного мозга, попробовал уговорить себя Валентин. Да и собственная смерть — хороший учитель. Это мне еще на Панге объяснили.
— Ты не умрешь, — прорычал Славян, он все еще оставался в гопническом обличье. — Нострадамус, лечи!
Валентин покачал головой.
— Магия здесь бессильна, — сказал он. — Я должен был защитить его раньше…
— Тебя отвлек чашник, — сжал кулаки Славян. — Теперь ты понял, кто они такие?
Валентин молча кивнул. В конечном счете чашники оказались ничем не лучше своих заклятых врагов-храмовников. Чума на оба их дома, и точка. Но защищать Марциана я не стал по собственной воле. Рожа мне его не понравилась, видите ли. Достойный мотив для посланника страны Эбо…
И закончим на этом про Мирового Президента Шеллера. Не для раздолбаев вроде меня эта должность.
— Всеслав, — на пределе восприятия протелепал Марциан, — идет война, я умираю. Синклит не успеет собраться, я должен передать власть. Возьми мое Сердце, возьми перстень с левой руки, это Ключ. Я верю, ты будешь достойным патриархом!
— Я возьму Ключ, — ответил Славян, — но что им открыть? Где находится Кладезь?
— Никто… так и не… догадался, — изобразил смех Марциан. — На самом видном месте… в центре нашего храма.
Умер, сказал Валентину «апельсин». Славян склонился над телом уже мертвого патриарха:
— Я продолжу твое дело, Учитель! Исчезай с миром!
Ответом ему, конечно же, было молчание. В слабом магическом фоне Земли даже могучие колдуны недолго могли поддерживать посмертное существование. Марциан умер, расчистив тем самым Всеславу путь к верховной власти над Орденом. А это значит, подумал Валентин, что у нас есть подозреваемый.
Славян встал на ноги уже Всеславом.
— Отойдем, Нострадамус, — сказал он Валентину. — Марциан сказал последнее слово и скоро закончит свой земной путь. Проводим его в ничто, а затем отправимся добывать тебе Силу.
Вот тебе и подозреваемый, подумал Валентин. Такое впечатление, что даже если он и убил Марциана, то исключительно чтобы поделиться с Нострадамусом. Разоблачишь такого вот киллера, сам же заказчиком и окажешься.
Вокруг мертвого патриарха затеплились фиолетовые сполохи, и сразу же тело поднялось в воздух, занялось неярким пламенем, как у горящего спирта. Валентин сделал шаг назад — жар пламени обжег лицо. Всего несколько секунд понадобилось колдовскому огню, чтобы без остатка пожрать тело патриарха; на землю просыпалась горстка белого пепла, вертикально в небо взвилась тонкая струйка дыма. Достойный уход, подумал Валентин. Надо будет запомнить.
