— Как ты, держишься? — спросил его полковник, массируя виски. Было видно, что он уже очень долгое время не знал, что такое сон. Даже для такого сильного паранорма и мастера боя, каким был Александр Игоревич, нагрузки этих дней не проходили бесследно.
— Стараюсь, — буркнул в ответ Гагарин, просматривая тем временем статистику последнего часа. — А вы?
— Как видишь, — ответил Нефедов после небольшой заминки. — Что делать будем?
Гагарин на секунду закрыл глаза, до боли напрягая мышцы век. Над дальнейшими планами он думал все последнее время, взвешивал все за и против, скрупулёзно просчитывал варианты, боясь ошибиться. Варианты были, но как к ним отнесется Нефедов?
— Если так пойдет и дальше, — начал высказывать свое предложение Виктор, — а, скорее всего, такая пугающая тенденция сохранится, то нам придется иметь дело с настоящей армией. В связи с чем я бы уже сейчас предложил вплотную заниматься разработкой методов… эм… лечения.
— Как? Ты придумал что-нибудь?
— На бумаге — да, — горько усмехнулся Виктор, — но для реализации идей понадобится время и большое количество умственных ресурсов. Кроме того, нужен живой материал из числа зомбированных… для опытов, поскольку другого мы попросту не имеем.
— И, конечно, в ходе этих самых опытов, живой материал, как ты выразился, может пострадать?
— Совершенно верно, — вздохнул Виктор. — Но, по моим прогнозам пострадать может не больше ста-двухсот человек. По сравнению с тем, скольких мы можем спасти, это мелочи.
— Что-то ты больно часто начал разбрасываться человеческими жизнями, тебе не кажется?
— А что делать, Александр Игоревич? У спасателей есть неписаная заповедь на этот счет: если идешь на помощь, будь готов к тому, что всех ты не сможешь спасти, а самое главное, будь готов к тому, чтобы на месте решить, кому жить, а кому умереть. И Вы, и я знавали людей, которые в бытность свою молодыми, неопытными спасателями в критические моменты так и не смогли сделать этот тяжелейший выбор, и в итоге им не удавалось спасти никого. Сейчас как раз такой же случай, только масштаб отличается, и это делает цену выбора куда как высокой. Заоблачно высокой.
Нефедов молчал, глядя куда-то сквозь Виктора. Его кулаки ежесекундно вздрагивали от гневных судорог. Умом он понимал, что им всем предстоит поступить именно так как велит Виктор, но сердце отказывалось повиноваться.
— И потом, не забывайте, что любой наш шаг может быть заведомо просчитан Противником. Мы имеем дело с самым холодным, жестоким, непонятным и, в то же время, мощным разумом во Вселенной, не забывайте это.
— Хорошо, — прошипел Нефедов, — поделись идеями.
— Нужно создать генератор специфического излучения, такого, чтобы на расстоянии возможна была деактивация заложенной в человека программы. Поскольку, у всех зомбированных программа однотипна, меняется по существу только ее главная задача, значит и способ ее уничтожения, как и способ определения, будет один и тот же, нужно лишь подобрать ключ.
— А потом что? Опять пропускать людей через лаборатории? Повторно?
— Зачем? Мы установим излучатели на крейсерах и облучим район. Прибьем, так сказать, всю заразу одним махом.
Нефедов почесал затылок, при этом выражение его лица из злобно-напряженного плавно перетекло в скептическое.
— Как у тебя гладко все выходит. Что если такого излучения вообще нельзя будет создать? И потом, сколько уйдет на это времени?
— Нужно начать эксперименты прямо сейчас. За последние сутки мы идентифицировали более ста двадцати тысяч человек. Мне нужно еще как минимум пять для создания полной картины, так что приступать к лечению нужно немедленно.
— Хорошо, я распоряжусь.
Он хотел было уже отключиться, но Виктор опередил его и задал волновавший его все это время вопрос:
— Александр Игоревич, скажите, как Вам удалось предотвратить сопротивление… эм… наших недругов?
— Сам не знаю, — ответил полковник. — Такое впечатление, что его вовсе не было.
Виктор искренне удивился, хотя виду не подал. Что же могло это означать? Что Враг перестал интересоваться участью своих солдат? Или все действия Гагарина так или иначе сыграют на руку Агрессору? А, может быть, глава ЧВК и зам Баренца вовсе не являлись эмиссарами Сил Зла?
— Вот ты умный, как БКС, а еще один вариант не рассмотрел, — вновь съязвила Влада.
— Какой?
— Да это ж ежу понятно, что Гаспарян и Гинсбург просто затаились. Ну, посуди сам, Противник явно не рассчитывал на то, что ты все же раскроешь его планы и поймешь, что нужно делать. Теракт не только получил широкую огласку в СМИ, но, самое главное, совету безопасности стало известно о зомби-армии, и это не твои домыслы, а реально существующий факт. А вот теперь представь себе, что бы было, если во время речи Нефедова эти двое активно мешали ему? Они попросту раскрыли бы себя.
— С чего ты взяла, что замом Баренца является именно Гаспарян?
— А он просто мне не нравится как человек. Какой-то больно хитрый и скользкий.
— Ну, у тебя и доводы. На основании личных симпатий обвинение не выстроишь.
— Знаю. Но, все же, признай, что я подала тебе важный совет.
Гагарин улыбнулся про себя. Иногда ему начинало казаться, что советник, перенял от него самого часть собственного разума, хотя это было идеей и вовсе невероятной.
Еще трое суток прошли в томительном ожидании. Полевые лаборатории, госпитали работали в штатном режиме, спасательные бригады разбирали завалы, пострадавшим все так же вешали лапшу на уши про необходимость карантина вследствие прямого контакта с инопланетными формами флоры и фауны. Нефедов больше не выходил на связь, что могло, в принципе, означать все что угодно. А еще Гагарина волновало состояние Кати, поэтому каждый раз, как удавалась свободная минутка, он связывался с девушкой и болтал с ней на всякие разные темы.
Катя чувствовала себя нормально, никаких физических или психических отклонений в себе не замечала, что очень радовало Виктора.
— Послушай, — сказала она во время последнего их сеанса связи, — тебе нельзя там столько торчать. Что, без тебя не справятся?
Некоторым образом она была в курсе событий, происходящих сейчас на месте трагедии, и знала о плане Виктора.
— Справятся, конечно, но будет лучше, если за всем буду следить непосредственно я.
— И все же, я бы попросила тебя отвлечься.
— А что у тебя есть какие-то идеи? — заинтересовался Виктор предложением девушки.
