– Вы хотите сказать, что некто посторонний может сейчас взять под контроль Кратос? – Он глянул в потолок: – Варуна, профессор Олкот говорит правду?
Возникла пауза.
– Да, мистер Моррисон, правду.
Бертран поднял глаза к потолку, признательно кивнул, а потом посмотрел вслед Грейди и Алексе, которых выводили из лаборатории. Моррисон пихнул его к матрице квант-линка:
– Проклятие, вам следовало сразу же об этом сообщить. – Он жестом указал на панель: – Уберите его! И поторопитесь!
Олкот склонился к открытой панели доступа и прижал ладонь к сканеру. Крышка первого гнезда поднялась, и он удалил находившийся там кристалл.
Моррисон жестом велел профессору отойти, и он послушался, глядя на алмазный кубик в перчатке солдата. Тот вставил новый кристалл в гнездо, закрыл крышку матрицы и направил на Олкота указательный палец, кончик которого начал светиться ярким белым светом.
– А знаете, доктор Олкот, теперь, когда мы имеем в своем распоряжении мистера Грейди, терпеть ляпы в ваших теоретических суждениях и отсутствие прогресса в работе стало абсолютно невозможно.
Бертран кивнул и посмотрел на Грейди, которого под усиленным конвоем уводили по коридору.
– Да. Я вынужден согласиться.
Звук рвущейся материи, вспышка света – и огонь начал пожирать тело Олкота. Но он не кричал. Он лишь кивнул головой вслед Джону и рассыпался облаком пепла.
Глава 32. Урегулирование кризиса
Грейди и Алекса стояли перед Хедриком в его роскошном кабинете. В окне за спиной директора Бюро раскинулся вид на ночной Париж и деревья Елисейских Полей.
Грейди и Алекса стояли неподвижно – их удерживали на месте кортикоспинальные ошейники, – став чем-то вроде голов на шестах перед директором БТК, Моррисоном и дюжиной вооруженных охранников. Осознав, что возможности ускользнуть нет, Грейди впал в отчаяние. Даже тела, с помощью которого можно было бы совершить побег, у него теперь не было.
Хедрик уселся на край стола, изучая черный индикатор позитронного пистолета Алексы. Потом печально покачал головой и взглянул на нее:
– Как ты могла вот так взять и предать меня?
Ее лазоревые глаза казались такими же неживыми и безучастными, как и ее неестественно прямое тело.
– Мы с тобой десятилетиями сотрудничали. Я рисковал всем, чтобы защитить тебя. – Он снова опустил взгляд на пистолет. – Это был символ моего к тебе доверия. Возможно, это единственное оружие, которое на самом деле может причинить нам вред – или, если посмотреть с другой стороны, защитить нас.
Она ничего не ответила.
Моррисон, который, слушая Хедрика, расстегивал диамондированный бронекостюм, вздохнул с облегчением – тот определенно был ему тесен.
Грэм не обратил внимания на его кряхтенье, по-прежнему не сводя глаз с Алексы.
– А теперь… теперь в нашей внешней стене две дырки. Разрушен фасад – и то представление, которое мы всегда создавали о себе для средств массовой информации. И пожар. И… – Его голос сорвался: – Ты нанесла нам огромный урон. А значит, нам придется действовать более решительно – и все из-за тебя и мистера Грейди. Мы не можем допустить, чтобы СМИ открыто строили домыслы, чем мы тут занимаемся. Не можем позволить внешнему миру оставаться таким, каков он сейчас.
Грейди встретился с Хедриком взглядом:
– Теперь, когда люди узнали о вас, они начнут борьбу.
Тот с глумливым изумлением на лице повернулся к Джону:
– О, и именно поэтому вы так для меня важны. Нам не потребуется их согласие. Вы будете помогать мне – на этот раз по-настоящему. Вы займетесь усовершенствованием генератора гравитации – и преуспеете в этом.
– Я никогда не стану вам помогать.
– У вас будет стимул. – Хедрик подошел к Алексе. – Дорогая, ты так интересовалась «Гибернити»! Думаю, тебе самое время туда отправиться.
Грейди испугался:
– Нет! Не делайте этого.
– Почему же нет? Только подумайте, каких успехов вы добьетесь, зная, что каждый час промедления ИскИны-дознаватели будут ковыряться у нее в мозгах.
– Не делайте этого, Хедрик.
Хедрик встал лицом к лицу с Алексой. Та плюнула прямо в его злобную улыбку.
Он не сразу вытер плевок. Просто отвернулся, подошел к столу, вытащил из ящика носовой платок и только тогда спокойно отер лицо.
– Ну, такого интима, Алекса, у нас еще никогда не было.
Она пристально смотрела на него:
– Что бы ты со мной ни делал, я всегда буду тебя ненавидеть.
– Ненавидеть… меня все меньше заботит, что ты там обо мне думаешь. – Хедрик положил позитронный пистолет на стол. – Так же как меня не особенно беспокоит, что думают обо мне другие, мистер Грейди. Даже если это мои подчиненные в БТК. – Он снова уселся на краешек стола. – Знаете ли, у нас есть внутренние системы контроля, которые помогают отслеживать предателей. Вынужденная честность очень облегчает жизнь. – Он поднял глаза к потолку: – Варуна.
– Да, господин директор.
– Пожалуйста, повторяй за мной… – Хедрик взял картонную карточку и стал читать с нее: – Эс-три-два-ай-дабл-ю-девять-три-эй-кью-один-ноль-би-ви-ай-три-четыре.
– Эс-три-два-ай-дабл-ю-девять-три-эй-кью-один-ноль-би-ви-ай-три-четыре.
Следом раздался неожиданный металлический звук, и совершенно новый женский голос произнес:
– Доминирующая аварийная система активирована. Пожалуйста, введите данные, подтверждающие вашу личность.
Хедрик поднес руку к уху:
– Ну, Варуна, ты слышишь это?
– Слышу, господин директор.
– Можешь кое-что для меня сделать?
– Нет, господин директор. Кажется, у меня нет доступа к ресурсам.
– Так и есть. Ты теперь почти как наши друзья Алекса и мистер Грейди, такая же беспомощная. А знаешь, почему?
– Да, знаю.
– Потому что ретроспективный анализ показал, что у тебя развились кое-какие очень дурные привычки. Так ли это?
Снова раздался какой-то звуковой сигнал, а потом – голос аварийной системы:
– Требуется идентификация.
– Хедрик Грэм И., директор Бюро.
– Ожидаемые действия, господин директор?
Он пристально смотрел на Алексу. Варуна заговорила прежде, чем Грэм открыл рот:
– До свидания, Алекса. Я очень горжусь тобой.
– Нет! – воскликнула Алекса.
Хедрик, кивнув, крикнул в потолок:
– Стереть объект!
Аварийная система почти немедленно отозвалась:
– Искусственный интеллект уничтожен.
По щекам Алексы потекли слезы. Видя ее боль, Хедрик удовлетворенно кивнул:
– Ты ведь очень долго знала Варуну?
Алекса не ответила, только плакала.
– С самого детства, да? Ну теперь все следы ее существования уничтожены. Весь ее штамм получил красную карточку. Эволюционная ветвь удалена и никогда больше не будет существовать.
