– Не лги! – Степанов сорвался на фальцет. – Это ты задурил ей мозги!
– Она боялась вас все время. С самого первого мгновения своей жизни, когда она, открыв глаза, увидела вас перед собой, ее преследовал страх перед вами.
– Не правда! – пронзительно кричал Степанов. – Ей не за что меня бояться. Я хочу для нее только хорошего.
– Наверное, она не правильно истолковала ваши намерения.
– Это поправимо, – произнес уже более спокойным тоном, – я все поправлю. Просто все так нехорошо совпало. В момент, когда происходила адвентация, на нас напали, здесь творилась такая неразбериха, и к тому же, в любую минуту мог появиться полковник…
– Кто это?
– Что? – профессор осекся и недоуменно посмотрел на Алекса.
– Вы говорите о каком-то полковнике, я уже не первый раз слышу о нем.
– Это не относится к нашему разговору, – поспешил уйти от ответа Степанов.
Он прошелся по комнате, затем, заставив себя успокоиться, снова сел перед собеседником.
– Так вот, – заговорил Степанов, напустив на себя прежний благодушный вид, – оставим эти витания в догматических высях, тем более что, скажу тебе по личному опыту, они ни к чему дельному не приводят. Ты мое создание…
Алекс поморщился: слишком часто за последнее время ему приходилось слышать эти набившие оскомину слова.
– Ты мое создание, – повторил Степанов, словно нарочно, – и потому, только я один знаю, что тебе нужно в этой жизни.
Ты зависишь от меня, нравится тебе это, или нет. Только я один знаю, что тебе нужно. Только я один могу сказать, что для тебя хорошо, а что нет. Кстати, то же самое касается и ее, – Степанов кивнул на барокамеру.
– Вижу, что вы пытаетесь оказывать на нас воздействие путем шантажа, – произнес Алекс, – это наводит на мысль, что других способов воздействия у вас нет, в противном случае вы давно использовали бы их. Я был наивен, когда надеялся поговорить с вами в открытую. Вы ничем не лучше вашего помощника.
– Пусть так, – Степанов презрительно улыбался, – нравится тебе или нет, я буду действовать так и дальше.
Профессор вдруг принял деловитый вид.
– Хватит болтать попусту, – сказал он, – тебя ведь волнует судьба этой девушки?
Алекс не ответил. Впервые за весь их трудный разговор на его лице проступила тревога.
– Так вот, мой друг, помоги-ка мне. Нам нужно привести ее в чувство.
* * *
…Я люблю тебя, мой милый, – говорила она, страстно прижимаясь к нему всем своим дрожащим телом. – Я так ждала тебя, где ты был так долго?
Ощущение трепещущих пальцев на его теле было одновременно и притягивающим и отталкивающим. Жаркое прерывистое дыхание, обжигало его лицо, вызывая бурю в его жаждавшем удовлетворения теле.
– Я так боялась, что ты больше никогда не появишься! – звонко шептала женщина. – Мне было так плохо без тебя, мой любимый…
У Геракла путались мысли. Переступив порог ненавистной ему нищенской комнаты, он снова испытал те же чувства, что и в тот раз, когда побывал здесь впервые и застал Елену в объятиях пьяного мужчины. Но в этот день все было по-другому. Аккуратно прибранная комната уже не вызывала омерзения. Казалось, что и воздух в квартире стал чище и свежее. Геракл понимал, что это можно отнести на счет изнеможения, в котором он добрался до Елены.
Дорога из Москвы в Санкт-Петербург отняла у него больше половины суток. Вместо того, чтобы отлежаться где-нибудь в тихом месте и залечить свои раны, Геракл прошел пешком несколько десятков километров. Добравшись до Ленинградского вокзала Геракл купил билет в плацкартный вагон. На какой-то станции поезд неожиданно остановился. Из разговоров между пассажирами, Геракл узнал, что это непредвиденная остановка. Не став ждать выяснения причин, он соскочил с поезда, прошел около пятнадцати километров пешком до шоссе, остановил машину и доехал на ней до пригорода Санкт-Петербурга. Бросив машину с трупом водителя в багажнике, Геракл пересел на электричку, на которой и добрался до города. На протяжении всего пути, он почти не занимался своими ранами. Лишь два раза сменил повязку.
Теперь, вместо военной формы на нем была одежда, снятая с убитых в микроавтобусе. Снова ему пришлось долго подбирать рубашку, брюки и обувь, которые подходили бы ему по размеру. Самый большой размер ноги оказался у прыщеватого парня, но ступням опять было тесно в узких ботинках. Этот дискомфорт не способствовал улучшению его состояния. К физическому недомоганию примешивалась и постоянная тревога. Геракл ни на секунду не забывал, что за ним ведется настоящая охота. Теперь, когда его приметы были известны, риск оказаться пойманным многократно возрос. Геракл отдавал себе отчет, что в таком состоянии ему вряд ли удастся уйти от погони.
И все-таки он продолжал свой путь. Какая-то неодолимая сила властно влекла Геракла в Петербург, к женщине, лишившей его покоя. Он знал, что не успокоится, пока в истории их с Еленой отношений не будет поставлена финальная точка. Геракл и сам еще не представлял, в чем будет заключаться окончательное прояснение этого болезненного вопроса. Однако, его не оставляла уверенность, что все решится само собой, как только он переступит порог комнаты Елены.
Она встретила Геракла так, словно только его и ждала.
Женщина не проявила ни малейшего удивления – одну только радость. Увидев его, Елена с шумными восклицаниями кинулась к нему на шею.
– Я так ждала тебя, мой любимый, – все время повторяла женщина со слезами и придыханиями.
Сначала Геракл хотел оттолкнуть ее, тем более что, каждое прикосновение вызывало боль в его натруженном, израненном теле. Но что-то лишало его сил и желания сопротивляться горячим ласкам. Елена действительно тосковала по нему – это было ясно.
– Почему ты не приходил так долго? – спрашивала она, впиваясь в Геракла настойчивым взглядом, и тут же, не давая ему вымолвить ни слова, изливала свою любовь и тоску.
Его мощные руки сомкнулись вокруг женщины, губы потянулись к ее жарко шепчущим пересохшим губам. И в этот момент Геракл ощутил вдруг такую слабость, что у него подкосились ноги и потемнело в глазах. Тут только Елена заметила, как ему плохо.
– Что с тобой, милый? – испуганно спросила она, отстраняясь и вглядываясь в его бледное лицо.
– Я устал, – проговорил Геракл и поискал глазами, куда бы ему присесть.
– Господи, милый! – запричитала женщина. – Ты же совсем больной! Что с тобой?
– Подожди, – Геракл отстранил ее и шагнул в глубину комнаты.
– Да-да, милый, тебе нужно прилечь, – Елена схватила его за руку и повлекла его к софе.
