Пора наведаться в коридор. Собравшись с духом, Элли спустилась к дверям лифта. Так, резиновый уплотнитель… А чуть выше?
Узкая щель нашлась у верхней кромки створок. Миновать наружные двери оказалось еще проще. Выпустив в коридор тонкий усик, Элли сформировала глаза и осмотрелась. Все тихо. Тусклое дежурное освещение придавало коридору на редкость унылый вид… Вдруг Элли подумала, что тишина, возможно, связана с отсутствием у нее органов слуха. Сформировала уши – и до нее донеслись негромкие голоса. Говорили где-то в стороне и непонятно о чем…
Итак, отсюда можно попасть в фойе, далее – входные двери, а за ними – свобода!..
Свобода манила и страшила…
Элли вспомнила, что у нее нет одежды…
У входа наверняка охранник – как миновать его?..
Ладно, рассуждать некогда! Элли осторожно выскользнула наружу, коснулась пола. Чтобы превратиться в человека, ей потребовалось всего несколько секунд…
Как же уйти незамеченной?..
Голоса доносились со стороны фойе – плохо!.. Впрочем, эту проблему она решит потом, а для начала надо найти одежду…
Осторожно ступая босыми ногами, Элли медленно пошла вдоль коридора, вглядываясь в таблички на дверях. Наткнуться бы ей на какой-нибудь гардероб – должно же здесь быть место, где хранится одежда пациентов?
В коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Элли бросилась к ближайшей двери. Дернула ручку – заперто! Рванула изо всех сил – послышался треск, и дверь распахнулась. Прыгнула внутрь, прикрыла дверь и замерла, прижавшись к холодному пластику…
Кто-то пробежал совсем рядом, послышались голоса, топот ног… А вот и лифт пополз вниз… Не иначе ее побег обнаружили.
Элли облизнула губы, огляделась. Небольшой кабинет, какие-то приборы, пара кушеток… О, вешалка с белым медицинским халатом… Окно!
Элли быстро оделась. Халат придал уверенности. Ну, с богом…
Окно легко открылось. Снаружи имелась изящная пластиковая решетка. Пластик был прочнее стали, однако Элли он не помешал – она аккуратно скользнула меж прутьев, не забыв придержать халат. Осторожно спрыгнув, метнулась к ближайшим деревьям. Отдышалась и побежала прочь. За зарослями каких-то кустов обнаружилась ажурная витая ограда… Все! Ура! Она свободна!..
А куда теперь?.. Эх, найти бы Андрея…
Подумав о нем, Элли опять испытала смятение – он же убийца!.. Что же делать?
Оставаться у клиники нельзя… Элли торопливо пошла, кутаясь в тонкий халат. Через несколько часов рассветет, и она сразу привлечет внимание людей. Надо бы спрятаться, переждать где-то несколько дней… Только где?..
Улочка, по которой шла Элли, была тихой, но дальше начинались совсем другие места – людные, хорошо освещенные… Ну как она появится там в таком виде – босая, в одном халате?
Размышляя, Элли не сразу расслышала тихий свист работающего двигателя. Лишь когда внезапно вспыхнули фары нагнавшего ее сзади глайдера, она испуганно вскрикнула и отшатнулась. Рядом опустился глайдер-такси. Сквозь приоткрытое боковое стекло Элли разглядела лицо явно довольного шуткой водителя.
– Подвезти, красавица? – спросил он, с интересом разглядывая Элли. – Вижу, трудная ночка выдалась?
– Да… – тихо отозвалась Элли. – Трудная…
– Может, я чем помогу? – с ухмылкой осведомился таксист, окидывая взглядом ее стройную фигурку, – У меня как раз смена заканчивается.
Сладенького, значит, захотел… Можно было наказать нахала сразу, но Элли передумала. Улыбнувшись, обошла машину, распахнула дверь и села рядом с таксистом.
– И куда полетим, котик? – спросила Элли, захлопнув дверь. – К тебе?
– Можно и ко мне! – обрадовался таксист, жадно скользя глазами по ногам Элли. – Я Георгий. Или просто Гоша.
– А я Ольга. Поехали, Гоша. Надеюсь, у тебя найдется бутылочка вина и какая-нибудь закуска?
– Обижаешь, Оленька! – радостно осклабился Гоша, поднимая машину. – Мы отлично проведем время! А?
– И я так думаю, – ответила Элли, мягко улыбаясь.
Я всегда считал, что ученые – умные люди. Профессор Вишневский оказался непроходимо глуп! Он надеялся удержать меня в хрупкой стеклянной пробирке… Можно было расколоть ее сразу, но я сдержался, услышав голос Рудакова: интересно, как же поведет себя мой союзник?
– Профессор, вы идиот! – сказал Рудаков, вырастая в моих глазах. – Немедленно откройте пробирку!
– И не подумаю! – Вишневский прижал добычу к груди. – Вы не понимаете, о чем просите. Чудовище у нас в руках, теперь ему никуда не деться!
– Я не собираюсь вас уговаривать… – Рудаков вынул пистолет и направил ствол в голову профессора. – Откройте пробирку и положите туда! – Он кивком указал на стул с оставшимся от меня комком одежды, перепачканным серыми кляксами. Основная часть моих клеток уже стекла на пол, образовав вокруг башмаков густую серую лужу.
– Мы не имеем права его отпускать! – Профессор пятился от Рудакова, его руки заметно дрожали – я это чувствовал очень хорошо. – Он же чудовище!
– Игорь, отпусти его… – Ферсман был явно озадачен произошедшим. – Ты не понимаешь, что делаешь!
– Зато понимаю, что вы с ним заодно! – Голос Вишневского зазвенел. – Я сейчас же звоню в полицию!
Выстрел почти не был слышен –так, тихий щелчок… Огненная молния скользнула над головой профессора и разбилась о стену, оставив на ней черное дымящееся пятно. Вишневский испуганно вскрикнул.
– В следующий раз возьму чуть ниже, – предупредил Рудаков.
– Вы за все ответите… – пробормотал профессор. – Вы ведь могли убить меня…
– Это никогда не поздно сделать. Ну!
– Я расскажу обо всем премьер-министру!
Вишневский подошел к растекшейся по полу серой массе, нагнулся. Открыв пробирку, брезгливо бросил ее и отошел в сторону.
– Вас накажут, помяните мое слово…
Поведение Рудакова мне понравилось. Вряд ли он знал, что я способен выбраться из пробирки.
… Обиженные отсутствием хозяина, клетки встретили мое возвращение бурным ликованием. Я тоже был рад им. Восстановив контроль над клетками, быстро разобрался с одеждой и обувью и спустя несколько секунд уже имел обычный вид – с некоторых пор я считаю своим именно человеческий облик.
– Сожалею, что так получилось, – сказал Рудаков, не без опаски глядя на меня. – Обещаю, что больше такого не повторится.
– Надеюсь на это, – ответил я. Поднявшись со стула, поправил костюм, потом взглянул на Вишневского – тот вздрогнул и попятился.
– Еще месяц назад, профессор, – тихо сказал я, – такая шутка стоила бы вам жизни. На ваше счастье, вы мне нужны живым. Но знайте – я не всегда бываю терпеливым. Продолжим работу, и не дай вам бог с ней не справиться!..
