– У меня денег нет неустойки платить! – вскинулся Арсений.
– А если взамен тебе кинут вкусную косточку? Скажем, представят к награде, дающей право на потомственное дворянство? Разве ты откажешься влезть в долги?
– Предположим, не откажусь… Хм… – Арсений осмыслил и вскочил, как подброшенный. – Ты уверен?
– Ни в чем я не уверен, – отрезал Ферапонт. – Но я бы на их месте поступил именно так.
– Жаль, что не ты на их месте. А с чего ты взял, будто меня интересует подтверждение дворянства?
– Парень, ты меня удивляешь. Глаз у меня, что ли, нету? Я таких, как ты, повидал достаточно. Простолюдину иногда прямо-таки забавно смотреть, как вы пыжитесь изо всех сил, пытаетесь прыгнуть выше головы… Ну ладно, это дело ваше. Мешать не стану. Если хочешь, при случае еще раз намекну старшому, что пакостей от тебя ждать не надо, а с тебя за это еще пять партий в кости, идет?
– Две.
– Пять.
– Три. Вымогатель.
– Четыре. Соглашайся, это дешево.
Одну за другой Арсений проиграл все партии. Да и глупо было бы выигрывать.
Спустя несколько часов его вызвали в ходовую рубку. Похоже, командир «Нахального» заглядывал сюда нечасто. Не было его и сейчас – лишь старший офицер и навигатор дежурной смены.
– Я вызвал вас вот для чего, – начал старший офицер, едва Арсений отрапортовал о прибытии. Лицо начальства ничего не выражало, а в голосе, как ни странно, явственно слышались дружелюбные нотки. – Насколько я понял, вы уже успели разобраться с находящимся на вашем попечении имуществом?
– Так точно, сэр.
– Ну вот и хорошо. Теперь составьте график расхода, скажем, на десять дней вперед, сдайте имущество старшему матросу и отправляйтесь на «Атлант». У вас есть парадная форма? Поройтесь на складе или попросите кого-нибудь одолжить и отутюжьте как следует… Нет! Возьмите вот это. Вы должны выглядеть безупречно. Уловили?
– Э… не совсем, сэр.
– Вы не понимаете, для чего вы нужны на «Атланте»? Я объясню вам: это традиция. Пассажиры класса «люкс» не должны чувствовать себя покинутыми и вариться в собственном соку. Капитан «Атланта» почти всегда обедает за одним столом с пассажирами, и то же самое рекомендуется делать свободным от вахты офицерам… но они не делают. Им это не нравится. Приходится устанавливать очередность, а так как мы идем в эскорте, то эта очередность распространяется и на нас. С сегодняшнего дня представитель нашего экипажа будет проводить все свободное время в самом лучшем обществе, какое только можно найти в здешних космических задворках. На ближайшие десять дней этот представитель – вы. Я на вас надеюсь. Вопросы?
– Почему я, сэр?
Старший офицер покачал головой:
– Плохой вопрос. Ответ вас унизит. Подумайте сами.
Арсений сглотнул.
– Но простите, сэр… Что я должен делать?
– Есть. Пить. Беседовать. Флиртовать. Если вы картежник, можете сыграть по маленькой. Танцуйте, веселитесь, развлекайте дам, не забывайте мужественно улыбаться, как положено офицеру прославленного корвета…
– Но я унтер-офицер…
– Сойдете за разжалованного. Отчасти это так и есть: мы ведь временно понизили вас в чине. Лгите, не стесняйтесь. Главное то, что вы дворянин, а значит, им подходите. Когда пассажиры будут совершать ознакомительную поездку по Новому Тибету, вы при необходимости выступите в роли гида. Это совсем не трудно… при вашей памяти.
Так, подумал Арсений. Уколол-таки напоследок. Дал понять, что с неким баталером корвет расстанется безболезненно, – и более чем прозрачно намекнул на причину. Подстраховался, убрал ненужного свидетеля с глаз долой… хотя бы на время. И уж постарается, чтобы роль гида на Новом Тибете не оставила свидетелю ни одной лишней минуты!
Ай, прав Ферапонт!.. Ну что ж… наверное, все только к лучшему. Скажем прямо: мог ли задрипанный коллежский секретарь из земской канцелярии мечтать о том, чтобы несколько дней подряд повращаться в блестящем аристократическом обществе, завести полезные знакомства? Надо думать, классом «люкс» на таком лайнере путешествуют не переселенцы-рудокопы… Вот она – вкусная косточка. Мерси. Съем.
– Когда? – спросил Арсений. – Сэр.
– Чем скорее, тем лучше. Шлюпка ждет.
– Но как же… сэр? В подпространстве?
Навигатор издал смешок. Старший офицер презрительно скривил губы:
– Взгляните на экраны. Мы вынырнули два часа назад. Переодевайтесь и отправляйтесь немедленно.
– Ишь ты, – иронически присвистнул Ферапонт, оглядев преобразившегося Арсения. – Ну и ну. Аж с аксельбантом. Ты уж будь с ним поосторожнее: подадут жаркое – не урони в подливку.
– Учи ученого, – пробормотал Арсений, изворачиваясь перед зеркалом: не морщит ли где? Нет, парадный китель сидел как влитой.
– И в шлюпке не разевай варежку, – поучал боцман. – Там ведь искусственной гравитации нет. Ходили слухи, что один мичман ненароком едва не удавился этим самым аксельбантом. А у другого аксельбант на ухе повис, конфуз вышел… Ну-ка повернись. Хм, халтура. Шпак, как есть шпак. Выправки нет. Подбородок держи выше, брюхо втяни. Спина прямая, грудь вперед, лопатки чувствуют друг друга. Эх, поработал бы я над тобой, попади ты ко мне в выучку!..
– Бог миловал, – огрызнулся Арсений.
– Ты бы мне потом спасибо сказал. Каждый день мечтал бы меня убить, а потом все равно сказал бы спасибо. Спорим?
– Верю.
– Правильно делаешь… Опять ссутулился? Лопатки! Тяни одну к другой! Грудь бугром, а не ямой! Твоя задача – не уронить чести «Нахального» и вообще произвести на круизных туристов самое благоприятное впечатление.
– Вот сам бы и произвел… Почему я?
– Потому что ты им ровня, а я рылом не вышел. Меня в какие аксельбанты ни ряди, а на роже все равно написано: унтер. Оно им интересно? Да, вот что: ты с собой личное барахло прихвати, не забудь. Не думаю, что за тобой будут каждый вечер гонять шлюпку, а до Нового Тибета, между прочим, пять суток хода…
– Почему так много?
– Так вынырнули. Далековато, но в пределах допустимого. Уходить в новый нырок нецелесообразно. Теперь идем на маршевых, пассажиры скучают. Ничего, побудешь какое-то время душой общества, не ты первый… – Ферапонт ехидно осклабился.
– Что, – спросил Арсений, – так плохо?
– Увидишь. Возьми успокоительное, помогает. Главное – держи себя в руках. Не вздумай оскорбить кого-нибудь, а главное, не показывай, что считаешь их кретинами. Человеку легче принять обвинение в том, что он зарезал и расчленил свою бабушку, чем в глупости. Уловил?
– Это не ново.
– О как! – Ферапонт просиял. – Сам допер или вычитал где-то? Занятно мне знать, что ты о себе скажешь: умен, глуп?
– Я зарезал свою бабушку, – сказал Арсений и вышел.
На кителе Арсения отсутствовали знаки различия, однако он был уверенно представлен обществу как мичман с «Нахального». Арсений благоразумно удержался от поправки. И пусть мичман по Табели стоит рангом ниже корабельного секретаря – зато он офицер, и у пассажиров к нему совсем другое отношение.
Ужин за общим гигантским столом прошел гладко – Арсения не тревожили, но к нему приглядывались. Вряд ли здешнее общество привечало скороспелых дворян в первом поколении, ведать не ведающих, каким столовым прибором пользоваться для вкушания таких-то и сяких-то блюд и куда девать руки, если они ничем не заняты. Арсений ловил на себе взгляды, острые, словно стилеты. Что важнее – ни разу не ошибиться или казаться непринужденным? Хм. Пожалуй, отсутствие скованности при толике хороших манер будет оценено скорее…
Заскребли по полу отодвигаемые стулья. Ужин плавно перетек в великосветский прием. В себя. Напитков и сплетен. Бесшумно скользили с подносами вышколенные стюарды, действительно одетые в ливреи – не соврал Ферапонт! Прихлебывая игристое вино, Арсений размышлял, не присоединиться ли ему к какой-нибудь кучке беседующих бездельников. Нет, ни в коем случае. Еще рано. Сейчас главное не спешить, не суетиться, не попасть впросак, проявлять свойственную офицеру выдержку, слушать, будто не слушая, изображать легкую скуку и озабоченность чем угодно, только не ИМИ. Сами обратят внимание.
– …на планете Скрижаль. Мы с мужем отдыхали там в прошлом сезоне. Представьте, там самый изысканный местный деликатес – волосатая колбаса!
– Что вы говорите! Неужели и вправду волосатая?
– Совершенно верно. Когда ее режут, волосы на ее шкурке шевелятся. Это так смешно!
– Вы тоже это видели, дорогая? А вы не пробовали ее кусать? Если ее не резать, а кусать, то она пищит!
– Это так забавно!..
– Неужели, дорогая, вы могли бы откусить от целой колбасы?
– Ах, дорогая! Моветон, я все прекрасно понимаю. Но она пищит так уморительно… Кстати, тональность писка как-то зависит от цвета ее волос. Они там поговаривают о том, чтобы создать оркестр кусателей-виртуозов. Да и вкус, представьте себе, тоже зависит от цвета. Лично мне больше всего нравилась колбаса с рыжей шерсткой, в меру жестковатой, слегка вьющейся и не слишком длинной…
