— Меня орки поймали в лесу, хотели допрашивать. Зачем?
Толл округлил глаза, вскочил. Он был ниже Тарвита на две головы, но и вдвое шире.
— Орки?! В нашем лесу? — воскликнул он. — Мужики, все слышали, в нашем лесу — орки!
Посетители таверны оживились, загудели.
— Кого-то ищут среди новеньких, — продолжил Тарвит. — Говорят — некто проник в Ундервельт, чтобы его уничтожить.
— А так это сумеречные, — проговорил Толл с нотой разочарования. — Мужики, отбой тревога. — Дальше он говорил, обращаясь только к Тарвиту. — Что уничтожит мир, врут, конечно. Скорее наоборот, избранный этот опасен для них самих. Но ты с ними не ходи. Кого они уводили, Арон говорил, те не возвращались.
Тарвит вдохнул-выдохнул. Сжал виски и потряс головой. Толл похлопал его по плечу:
— Ты молодец, крепкий парень, не только не погиб, но еще и два уровня поднял. Каждый пятый найденыш с ума сходит. Убивать их — бесчеловечно, кормить… самим бы прокормиться. Сам понимаешь, я не могу всем предоставить кров, оружие и пропитание, потому тебе придется поработать. Ты как?
— Что делать?
Толл улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы. — У нас не просто так место спокойное. Мы постоянно зачищаем территорию от приблудных мутантов. Упыри и баюны сюда не хаживают, зато диких псов валом. И кабаны с горбунами иногда забредают…
— Надо собак побить? — спросил Тарвит с тоской в голосе.
— Надо. Нашим некогда. Заплачу по сотне за каждый хвост. Сейчас принесу оружие.
Он приволок огромный ржавый топор с острым лезвием и пикой на конце, и самый настоящий лук с колчаном и стрелами.
— Дал бы оружие посерьезней, да сам в нем нуждаюсь. Выбирай, что тебе по классу больше подходит.
Тарвит оторопел, пытаясь понять, что имеет в виду седой. Спустя полминуты дошло, что он о характеристиках. Топор подойдет силачам, лук — ловким и с развитым восприятием.
— С возвратом? — поинтересовался Тарвит, выбирая лук, взвешивая его, примеряясь.
— Навсегда. Наша сила в каждом. А теперь иди заряжать кристалл, да и отдохнуть тебе не помешало бы, в баньке попариться. Без кристалла ты быстро сгинешь. Оружие помощнее придется тебе самому или добывать, или покупать. Луки у эльфов первоклассные, и у них с нами мир. Все, мне пора. А ты, как отдохнешь, выйдешь из бара, повернешь направо и не сворачивай. Выберешься к березовой роще, там псов и ищи. Совсем задолбали, нападают стаей и опытных охотников валят.
Шкала бодрости опять начала опускаться и замерла на 32 %. Пожав плечами, Тарвит поднялся по скрипучей лестнице в свою комнату. Его окликнул беспардонный Конст, но не удостоился ответом.
Тарвит рухнул на кровать, рассчитывая вырубиться, но не тут-то было, мысли обрушились на него жалящим роем. Вроде бы Толл складно излагал, в это даже можно поверить, если бы не одно «но». Допустим, люди каким-то образом сюда попадают извне, то есть из правильного мира, и не могут вернуться назад. Перед походом они, естественно, вооружаются и берут все необходимое. И куда оно девается? Допустим, Ундервельт, который то ли разумен, то ни непонятно что, стирает им память. Но то, что он отнимает оружие, не лезет ни в какие ворота. Или стоило получше осмотреть развалины? Может, оружие осталось под завалами? Или его мародеры забрали? Тарвит утешился мыслью, что так оно и есть.
В таверне есть еще один новенький, Конст, и Тарвит, зевая, поспешил к нему, чтобы получить ответ на вопрос, было ли у него оружие, когда он очнулся в Ундервельте. И чего сразу не спросил? В голове помутилось от усталости и от бредовости происходящего.
Тарвит сбежал вниз, зачем-то прихватив с собой лук, нашел взглядом Конста: он спал сидя за столом и упершись в сложенные руки. Будить столь неадекватную личность он не рискнул, отправился на улицу попробовать лук в деле, обошел таверну и выбрал целью пень для колки дров, стоящий рядом с бревнами, сложенными аккуратной кучей.
Только вытащил стрелу, как вдруг взвыла пронзительно завизжали пугачи, лязгнул металл, кто-то захрипел, и наступила тишина. Тарвит попятился за бревна и по пояс провалился в яму, застеленную сухим камышом.
Прежде чем накрыться камышом в яме и замереть, он увидел выбегающих из бара охранников и массивные орочьи фигуры, движущиеся им навстречу. Мороз продрал по спине. Сумеречные. Ищут избранного.
— Жители поселка, — прогремел лающий голос. — Настоятельно рекомендуем разоружиться и выйти из жилищ. Вы окружены.
Глава 6. Жизнь не будет прежней
Гурский, компаньон пропавшего Тарасова, никак не ожидал, что на том конце связи окажется не Миков, потому Наган понимал, что надо брать быка за рога, пока он ошарашен.
— Что же вы так, Вячеслав Александрович, — пожурил Гурского Наган, — вашего партнера все ищут днем с огнем, а вы на море греетесь. Так можно чего плохого о вас подумать.
Гурский скупо матюгнулся в сторону. А потом произнес оскорбленным тоном:
— Сударь, я не имею дел с частниками. Я уже давал показания полиции, и за границу уехал с разрешения заместителя министра. Честь имею!
Наган понятия не имел, о каком заместителе толкует Гурский; возможно, рядовой следователь среагировал бы на «министра» и поостерегся продолжать разговор, но частный детектив был сам себе и замминистра, а если нужно — то и президент, и папа римский.
— Вас тут подрядчик кинул, — сообщил Наган, пытаясь, как его учила Яна, воздействовать на клиента эмоционально. — Пока вы француженками любуетесь, он ваши деньги считает.
Гурский снова выругался: на сей раз громко и замысловато.
— Я так и предполагал! — высказался он, и из-под личины уважаемого предпринимателя полез делец девяностых. — У Тараса — свои фишки! Он себе на уме, исчез — с него и взятки гладки! Потом появится и повесит на меня все бока!
— Что же вы уехали из страны и не хотите содействовать? — вкрадчиво поинтересовался Наган.
— Сударь, я готов содействовать хоть черту лысому, если он сможет достать Тараса из ада.
— Из ада? — по следовательской привычке прицепился к фразе Наган и поздно понял, что звучит она двусмысленно. — Вы полагаете, Тарасова убили?
— Я не Нострадамус, сударь, давать ответы на эдакие вопросы, — озлобился Гурский.
— Вы сказали, «себе на уме», «свои фишки»… — продолжал Наган. В кармане у него завибрировал телефон. Детектив вынул мобильник, мельком взглянул на экран и нажал на отбой. Это звонила Яна: наверняка хотела узнать, какое вино покупать к штруделю. — Вот поясните, сударь, что вы имели в виду? Быть может, вы знаете больше о планах и перемещениях Тарасова, чем его супруга? Поделитесь со мной, будьте так любезны! Нам бы пропажу найти, а ваши секреты мы Карине выдавать не станем.
Гурский размышлял. Но трубку не клал, и Наган расценил это как свою маленькую победу. Но скорее просто совпали интересы, и Гурский с помощью детектива, услуги которого не надо оплачивать, решил попытать счастье и найти компаньона.
— У меня действительно есть предположение, — проскрипел через полминуты Гурский; в его голосе давно не осталось той показной благожелательности, которую он изливал в начале разговора на Микова. — Я об этом не подумал сразу, да и скорее всего оно пустое, но больше мне сказать нечего, я уже проверил, что знал.
— Я вас слушаю, — почти ласково произнес Наган; опять позвонила Яна, ему пришлось отклонить и этот вызов.
— Тарас боялся, что у него заканчивается ремиссия и что рак вот-вот вернется, — угрюмо сообщил Гурский. — Он постоянно ездил к докторам, сдавал анализы, глотал какие-то таблетки. Все это делал тайком от Карины. Понимаете… как вас там… сударь, в общем. Я тоже болел раком, и у меня тоже — период ремиссии. Это все Чернобыль, мать его так, проехался бульдозером по нашему поколению. И вам не понять страх людей, однажды прошедших через этот кошмар. Мы готовы отдать все деньги мира, лишь бы это не повторилось. Поспрашивайте докторов, к которым обращался Тарас. Я больше ничего не могу вам посоветовать. Удачного расследования!
