Чак улыбнулся, демонстрируя острые крепкие зубы.
– А что же с мимикрией? – спросила Росария.
– Трудно сказать. По некоторым источникам совсем маленькие индри охотно мимикрируют подо что угодно, а с возрастом либо утрачивают способность к трансформации, либо почему-то перестают ею пользоваться. По крайней мере, случаев явного метаморфизма у взрослых индри не замечено. Но, повторяю, это большей частью непроверенные предположения. Их очень сложно изучать.
Чаку надоело толкаться возле людей, он высоко подпрыгнул на длинных пушистых лапах и скрылся в темноте.
– Марсель говорит, что их очень трудно поймать, – сказала Росария, провожая взглядом тающий в темноте хвост.
– Да, непросто, – согласился Джей.
– А как вы поймали Чака?
Джей пожал плечами:
– Я его не ловил. Он сам пришёл из сельвы. Однажды я открыл центральный шлюз и увидел щенка. Мы с Анной выхаживали его почти два месяца. Из соски молоком поили…
– Вот это мне и нравится в тебе, – сказала Росария каким-то особенным голосом. – Ты надежный. Такая редкость в наше время…
Девушка быстро придвинулась ближе, ее крупная ладонь легла на бедро мужчины.
«Вот этого мне только и не хватало», – подумал Джей.
– Госпожа Маркес, – проговорил он, слегка отстраняясь.
Он видел только абрис лица, но почувствовал, что девушка улыбается.
– Как официально, – сказала она с игривыми нотками. – Зови меня Роси… Можно Роси переночевать в твоей палатке?
Джей почувствовал на щеке горячее дыхание.
– Нет, – сказал он отчетливо и, чувствуя, что его не понимают, добавил неприятным голосом. – Роси, вы не в моем вкусе, идите спать в бунгало.
Росария моментально разозлилась. Негодующе засопев, она вскочила на ноги и, пытаясь сориентироваться в слабом свете, завертела головой.
– Спальня вон там, – сказал Джей, указывая пальцем в ту сторону, где должен был находиться походный купол. – И не забудьте стряхнуть мелюзгу с ботинок.
С трудом поборов желание пнуть Джея Вагоша в голень, Росария развернулась и зашагала в кромешную тьму. Джей опустил на глаза очки. Он видел, как обозленная девушка, высоко вскидывая ноги, быстро идет к бунгало.
– Эй! – шепотом крикнул Джей.
Но красавица, летевшая на всех парах, уже запнулась о выпотрошенный муравьями ствол хлыстовника и едва не упала.
Джей усмехнулся.
Рассерженная девушка добежала до пузыря и нырнула под мембрану шлюза. Мужчина удовлетворенно качнул головой, сдвинул очки на лоб и достал син-син. Связи по-прежнему не было, ни с Соммерсом, ни с биостанцией, зато охранный периметр, судя по голографической картинке, работал исправно. Джей погасил экран, затем прислонился спиной к упругой стенке кокона и прикрыл глаза.
Роси… Росария Маркес… Что за дурацкая манера искать секса с «белым охотником»? Завтра девчонка, конечно же, будет злиться, как среда на пятницу. Ну, да это ничего. Это плевать… А цикады сегодня действительно поют как в опере.
Между краями ущелья было метров двадцать или около того, и гигантская зеленая анаконда, висящая над стометровой пропастью, поражала воображение. Толстое, не меньше полутора метров в обхвате, тело медленно выползало из зарослей на той стороне обрыва и струилось над пропастью, будто шнек винтового конвейера. Несмотря на расстояние, отделяющее наблюдателей от змеи, в воздухе висел отчетливый шорох миллиона трущихся чешуек.
Джей прикрылся козырьком ладони от солнца. Его спутники, выбираясь из кабин мотокаров, потрясенно наблюдали за чарующим движением зеленых колец. Даже Хорек, уже видевший ущелье, напрочь забыл о своем имидже прожженного старожила.
Джейслав покосился на Росарию. Роси стояла у соседней машины рядом со всезнайкой Марселем. Вытянувшись и приоткрыв полные губы, девушка, не отрываясь, наблюдала за удивительным зрелищем.
Вопреки вчерашним опасениям, неудавшаяся соблазнительница все утро вела себя так, будто вчера ровным счетом ничего не случилось, улыбалась, словно хорошая актриса, болтала на отвлеченные темы и даже не старалась обходить Вагоша стороной. Джей с трудом подавил в себе соблазн поинтересоваться насчет букашек на ботинках и с некоторой горечью подумал о том, что люди в сущности мало отличаются от трикстеррианских симуляк, их не нужно уговаривать притворяться, если речь идет о жратве или сексе.
– Что это? – широкоскулая Эльза с густыми модифицированными волосами цвета вороненой стали тронула Джейслава за рукав.
– Муравьи, – сказал Джей. – Миграция.
– А как же они?..
Угадав смысл незаданного вопроса, Джей протянул руку:
– Смотрите сами. Поток сейчас иссякнет.
Змеиный хвост и в самом деле стал ощутимо тоньше, и теперь можно было вполне отчетливо рассмотреть ствол хлыстовника, перекинутый над обрывом.
Предвосхищая новый вопрос, Джей сказал:
– Если им нужно перебраться через ущелье, они подтачивают дерево и роняют его на ту сторону.
На лице Эльзы отобразилось недоверчивое восхищение.
Жиденький муравьиный арьергард, иссякая, полз по прогнувшемуся стволу, догоняя основные силы муравьиной армии. Концерт, похоже, был окончен.
Шимицу приказал всем грузиться в машины. Взбудораженные невиданным зрелищем гидрологи и буровики полезли в мотокары, и маленькая колонна, слегка растягиваясь, осторожно двинулась по краю Кроличьего ущелья на юго-восток. Сбитые с толку вечными возмущениями магнитного поля компасы, как всегда, показывали полную ерунду, но, имея такой ориентир, как многокилометровая трещина в скальном основании, сложно заплутать.
Шимицу был жутко доволен, Джей не только безошибочно нашел ущелье, но и вывел к нему караван совсем рядом с мостом. Теперь они были в каком-нибудь часе езды от переправы – нешуточный повод для веселья.
Машины, гудя моторами, сочно перемалывали колесами хрупкие желтые камни. Справа от идущей колонны высилась близкая стена сельвы, опасливо лизавшая край ущелья широкими языками светло-зеленого мха, слева обрывались в бездну изрезанные трещинами склоны. Кроличье ущелье тянулось на сто семьдесят километров, начинаясь в предгорьях хребта Тэнгу и теряясь где-то на плато Тануки. Оно то сужалось, превращаясь в узкую трещину, то раздвигало свои края на несколько километров.
Джей аккуратно вел мотокар по узкой каменистой дороге. Ошняные шипомордники, открывшие сезон охоты на гекконов, караулили теплолюбивых ящерок, лежа на солнцепеке и притворяясь кусками желтой породы. Когда широкое колесо мотокара приближалось к такому булыжнику, он вдруг оживал и опрометью кидался прочь, вызывая неизменный восторг у Эльзы, устроившейся на заднем сиденье. Чак тоже вскидывал голову, но, оценив малую пищевую ценность бегущей добычи, быстро терял интерес.
