— Минуточку, фрейлейн. — включу вас в коммутатор…
Буфетчик вернулся к стойке. Никто из посетителей по-прежнему не интересовался его особой, никто не обращал на него внимания. Он протянул руку под прилавок, отодвинул в сторону шторку. Открылась мраморная доска с рядами кнопок, расположенных в том же порядке, что и столики в кафе.
Стол, за которым сидели доктор и О'Патли, был первым в левом ряду. Волосатый палец буфетчика надавил кнопку с цифрой I.
Колебания мембраны микрофона, искусно вделанного в крышку стола, превратились в электрические колебания.
Опять по проводам помчались послушные электрические сигналы, выполняя на этот раз неблаговидные обязанности шпиона. За десяток километров от кафе телефонная трубка тихо, но отчетливо повторила слова доктора…
— Вы помните, — рассказывал доктор, — несколько месяцев тому назад, когда вы лежали у меня в больнице, я говорил вам об одной загадочной болезни…
— Помню, — ответил О'Патли. — «Голубое безумие».
Доктор уронил ложечку в стакан и испуганно уставился на редактора.
— Послушайте, — сказал он наконец, — это очень верное название, но я вам ее так не называл. Вы что-нибудь знаете об этой болезни?
— Успокойтесь, доктор, — улыбнулся О'Патли. — не знаю ровным счетом ничего. Вы мне рассказывали о каких-то там симптомах, а я по несносной привычке газетчика конкретизировать факты подобрал слова, годные для газетного заголовка. Но тогда вы говорили про единственный случай.
— За последние месяцы я наблюдал еще четыре. И каждый раз было одно и то же: у больного внезапно снижалась температура, наступало угнетенное состояние. Потом, дня через два, лицо и тело его начинало синеть и больной быстро впадал в буйное помешательство. Вы, О'Патли, случайно нашли очень верное название, именно «голубое безумие»… Эти больные не подлежали лечению в нашей больнице: у нас имелось распоряжение сообщать о таких случаях в «Городское бюро срочного вызова». К нам приезжала санитарная машина, и больного увозили куда-то в частную клинику.
— В клинику № 11, — вставил О'Патли.
— Вы ее знаете?
— Нет, я знаю только, где она находится.
— Я в то время и этого не знал, — продолжал доктор. — Меня встревожила новая болезнь, не похожая ни на одну из описанных в медицинских учебниках. Мои коллеги тоже не смогли назвать ее. — просидел неделю в городской библиотеке, но ни в книгах, ни в медицинских журналах не нашел ответа. А болезнь оказалась серьезной: из всех заболевших вернулся только один. Но он ничего не смог рассказать о том, где его лечили и как. Он очнулся уже у себя дома и ничего не помнил, что с ним делали в клинике. Тогда я решил обратиться в клинику сам. — позвонил в «Бюро вызова», там ответили, что телефон клиники им неизвестен. — стал настаивать, и меня соединили… с кем бы вы думали, О'Патли?
Редактор молча пожал плечами. Доктор отхлебнул глоток кофе, вытер губы платком и слабо улыбнулся.
— Вам придется платить за мой кофе, О'Патли, продолжал он. — Не догадались?.. Да с вашим хорошим знакомым…
— Понял, — быстро сказал О'Патли, — с шефом полиции.
— Да, с шефом полиции. — вначале подумал, что это ошибка. Но шеф любезно сообщил мне, что никакой ошибки нет, в загородной клинике как раз и изучается новая болезнь. Рабата ведется секретно, чтобы не делать паники среди местного населения. — сообщил, зачем мне нужна клиника, и шеф полиции через свой коммутатор соединил меня с ее старшим врачом. Мне ответил женский голос. Он сообщил коротко, что новая болезнь — это неизученная форма энцефалита — инфекционного заболевания нервной системы… и на этом разговор закончился. Это было все, что я смог узнать.
Доктор допил свой, уже совсем остывший, кофе и отодвинул чашку.
— Теперь начинается самое интересное, — он помолчал и сильно потер пальцами виски, как бы собираясь с мыслями.
Буфетчик включил электричество. Очертания Портового Пригорода сразу исчезли за потемневшими стеклами окон, О'Патли давно уже отставил в сторону недопитый стакан с пивом и слушал настороженно и внимательно.
— Около полмесяца тому назад, — говорил доктор, его голос от сдерживаемого волнения стал глуше и значительнее, — меня вызвали к больному. Это оказался молодой здоровый мужчина. — сразу же разглядел зловещую синеву на его отекшем лице. Делать было нечего — я позвонил в «Бюро вызова». Больного увезли. — записал в свой регистрационный журнал, что чертежник с завода дизелей Тим Баркет находится на лечении в клинике № 11. — долго думал, что записать в главу «диагноз», и оставил ее пустой… Спустя неделю мне сообщили по телефону, что Тим Баркет умер в клинике от сердечного приступа.
Доктор остановился. Близоруко моргая глазами, он несколько секунд напряженно смотрел за окно, на мерцающие в ночной темноте слабые огоньки Портового Пригорода.
— Прошлой ночью я дежурил в больнице, — продолжал он. — Рано утром, перед рассветом шофер ночного такси привез ко мне мужчину без чувств, в больничном белье. Лицо его было искажено и синевато-отечно, но я узнал Тима Баркета.
— Вот как? — вырвалось у О'Патли.
— Очевидно, он бежал из клиники. Шофер рассказал мне, что подобрал больного в кустах загородного шоссе… Рискуя нажить неприятности, я все же решил оставить Баркета у себя в больнице и пока не сообщать о нем в «Бюро вызова». — велел положить его в моем кабинете, сам осмотрел и перевязал его. Белье на нем было изорвано, вымазано в грязи, на теле синяки и ссадины, а на предплечий я заметил следы уколов шприца. Никакие возбуждающие средства не могли привести его в чувство. Тогда, повинуясь подсознательному профессиональному чутью, я взял у больного кровь и исследовал ее. И я убедился — в крови совершенно отсутствовал витамин «В». Вам, может быть, это не совсем понятно, О'Патли, — витамин «В» нужен для нормальной деятельности нервной системы человека, — у Баркета был абсолютнейший авитаминоз «В», каких еще не знала история медицины. — немедленно приготовил витаминозный раствор, ввел больному, и он очнулся. Вначале он не мог даже пошевелиться, он только плакал, жаловался на головную боль и бредил. Он говорил несуразные вещи. Странно, но в его бреде я чувствовал какую-то логику, какое-то правдоподобие. — попробовал записать все, что он говорил… Потом дал ему успокаивающее, и он уснул. Вскоре мне позвонил шеф полиции… Поймите меня, О'Патли, я не мог сказать «нет», половина персонала больницы видела, как я принял больного… через пять минут Баркета увезли.
Доктор замолчал.
