Подошел официант, и я вдруг почувствовал неодолимое желание подать кому-нибудь хороший совет.
- Сколько тебе лет? - спросил я у него.
- Двадцать четыре.
- Специальность имеешь?
- Я официант.
- Тоже мне специальность! - пожал я плечами.Молодой, здоровый парень. Иди на завод. Нешто это дело - твоя работа?
- Будь я на заводе, кто бы вас сейчас кормил? - вежливо заметил официант.
- Он прав! - вдруг оживился Рубен. - Если мы все пойдем на заводы... Ведь получится черт знает что.- И он засмеялся.
Я хотел возразить Рубену, но передумал. И, мысленно убедив себя в своей правоте, на том и успокоился. Кто-то из-за соседнего столика помахал мне рукой, когда мы уходили.
"Обманет девушку",- уже твердо решил я и вдруг вспомнил, что средний плафон был розового цвета.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я сидел в душной комнате и терпеливо ждал, когда он наконец выйдет из ванной. Как всегда, на шахматной доске выстроились войска белого и черного королей.
За письменным столом сидела Джуля. С ней мы виделись редко. И, как всегда при встрече, после обычного "как живется" замолкали. Потому что на свете не существовало такой темы, которая бы равно волновала нас обоих.
Дочь дяди и я были почти ровесниками. Миловидная особа. Только я никак не могу привыкнуть к ее имени.
Джуля... Джулия... Джульетта... Шекспир. А она - скорее Астхик, Асмик, Маро, Ануш. Только никакая не Джулия.
Удивительный человек мой дядя...
Акоп Терзян мылся сегодня дольше обычного. От нечего делать я подошел к шахматам. У черных было преимущество.
Но белые могли спасти положение, пожертвовав пешкой.
Дядя не любил чужого вмешательства. Больше того, он никогда не играл со мной. И не только со мной. Он предпочитал единолично распоряжаться судьбами обеих армий.
- Шоколадный торт удался на славу,- вырвалось вдруг у меня.
- Правда? - Джуля улыбнулась. Потом добавила: - Я только его и умею. Другого ничего.
- Что ты читаешь? - поинтересовался я.
- Из истории комсомола, - ответила она.
- Хороший человек дядя, правда?
Джуля удивленно посмотрела на меня и хмыкнула.
Я еще чуть потоптался у шахматной доски, обдумывая варианты следующего хода.
Каждый ход создавал новую ситуацию. Каждый ход усиливал или ослаблял чьи-то позиции. Интересно, а какой ход сделает дядя? И какой король будет сокрушен вследствие этого?
В комнату вошел Акоп Терзян - в халате, на голове чалма из полотенца.
- Здорово выкупался! - сказал он.
И тут же принес в жертву белую пешку.
- Асмик вернулась домой? - спросил дядя.
Джуля оторвалась от книги.
- Вернулась, - сказал я.
- Я и не сомневался, что вернется.
- Жена от тебя уходила? - Джуля подошла к нам.Почему?
- Не знаю,- пожал я плечами.
- Сейчас так, - сказала Джуля.- Женятся, разводятся, влюбляются... Лирика, романтика, сантименты... И пожалте вам.
- Что? - не понял я.- Это ты об Асмик?
- Хотя бы,- Джуля поджала губы.- И о тебе тоже.
- Но...
- Не сердись, Левой,- вмешался дядя.- Джуля у нас еще малость зелена и без меры горяча. Да, дочка?
Джуля усмехнулась, пожала мне руку, чмокнула отца и сунула книгу под мыпшу.
- Я пошла,- сказала она.-Зайду через пару дней. И смотри,- погрозила пальцем отцу,- не переворачивай тут все кверху дном... Знаешь, как я сегодня намучилась? До свидания.
Щелкнул дверной замок.
Я посмотрел на дядю.
- Вся в мать,- качая головой, сказал он.- В ней определенно организаторские способности. Командирша.
- Ну и хорошо ведь?..
- Хорошо? Может, и так. Вот только зря она убила пять лет на театральный институт,- сказал дядя.- И убила из-за матери. Уж и не знаю, что из нее в конце концов получится? Не вижу перспективы.
- Станет где-нибудь руководителем,- сказал я.
- Вряд ли,- возразил дядя.- Для этого тоже нужен талант.
- Ну, если она хороший организатор?..
- Не так это просто. Чтобы руководить, прежде всего надо быть хорошим специалистом в данной области. А она всего-навсего дипломированная артистка, которая в своей жизни и на сцену-то ни разу не поднималась.
- Если находят, что она...
- Находят... Это ложь. Не находят. Кончились времена тех, кто сегодня руководит обувной промышленностью, а завтра сельским хозяйством. Сейчас надо быть специалистом в своем деле!
Он сорвал с головы полотенце и швырнул на тахту.
Я впервые видел дядю таким рассерженным. Знаю его как замкнутого и довольно инертного человека. А вообще-то он в обиде на целый мир. И мир, в свою очередь, как видно, не идет ему на уступки. Так они и существуют, обиженные Друг на друга...
- Сыграем? - предложил я.
Акоп Терзян как-то странно посмотрел на меня. Потом, сделав ход е2 е4, перешел на сторону черных.
- Нет! - отрезал он.- Ты прекрасно занешь, что я ни с кем не играю в шахматы.
- Знаю.
- Но ты не знаешь, и хорошо, коли никогда не узнаешь, как это, "приятно" - играть с самим собой. Тебе, наверное, и в голову не,приходит, почему часто на половине игры я вдруг перемешиваю все фигуры?
- И впрямь не приходит,- признался я.
- Потому что ловлю себя на том, что играю с пристрастием. Не всегда, но иногда. В тех случаях, когда одна из сторон имеет бесспорное преимущество. Тогда я невольно начинаю подыгрывать слабым. Но, опомнившись, тут-то и прекращаю игру, потому как это уже - самообман.
Дядя легонько отстранил меня.
- Свет заслоняешь,- сказал он.
- Интересно! - улыбнулся я.
- Нет, это ужасно,- сказал Акоп Терзян.- Я часто обманывал себя. А когда осмысливал это, уже нельзя было начать игру сначала.
- Почему?
- Для этого человек должен быть провидцем. Для черных и белых владык я провидец, но это лишь на шахматной доске. В жизни нужно другое - упорство, трудолюбие и... И смелость. Не знаю, какое из этих качеств мне не дано? До сих пор не могу понять.
Дядя отошел от стола и указал мне на кресло. Я молча сел, и Акоп Терзян тоже.
- Не люблю давать советов,- сказал он.- Да еще в тех случаях, когда у тебя никто их не спрашивает. Но тем не менее позволь. Тебе еще долго жить в этом огромном мире, постарайся никогда не рваться туда, где люди и без тебя обойдутся. Там ты не поможешь, а только помешаешь.Он махнул рукой и добавил: - А вообще-то знаю: хоть и не лазейка какая,, а ширь неоглядная тебе откроется, все одно с места не сдвинешься. В этом ты в нас, в Терзянов пошел.
Может, оно и хорошо?..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Шеф, встал. Расстегнул халат, чтобы не мешал правой рукой в карман попасть.
"Айказян недоволен",- подумал я.
Луиза тоже почувствовала это и выпрямилась. Айказян сказал:
- Продолжай работу, девочка.
В левой руке он держал коленчатую стеклянную трубку и ловко крутил ее.
- Как думаешь, Левой, сколько еще продлится наш эксперимент?
