- Ты, я вижу, совсем отказалась от мысли работать, вместе, разочарованно заметил я.
- Я?.. Я не отказалась. Но какой из этого будет толк? Чем больше мы сейчас настроимся, тем сильнее будет разочарование потом.
- Напрасно ты распаляешься, Седа, - усталым голосом сказал я.Напрасно.
- Скажи, а почему ты все молчишь? - Седа повысила голос. Я тревожно огляделся. Мы были одни в лаборатории.Отдаешь ли ты хотя бы себе отчет, за что мы получаем зарплату?
- Вот не думал, что ты такая злюка, Седа, - признался я.
Лицо ее горело, грудь беспокойно вздымалась под белым халатом.
- Нет у меня таких способностей, чтобы думать о новом и более выгодном методе получения полимеров, - сказала она, сев на белый табурет.- Знаешь, сколько лет я работаю в этой лаборатории? И у меня ни разу даже не мелькнула мысль сделать или хотя бы подумать над чем-нибудь таким, что от меня не требуется! Наверное, потому, что у меня нет фантазии, может быть, смелости, а точнее, нет способностей.
Я засунул руки в карманы халата и стал ходить взад и вперед между столиками. И неожиданно подумал, что эту привычку, вероятно, унаследовал от химика Акопа Терзяна. И улыбнулся.
- Что ты смеешься? - еще пуще распалилась Седа.
- Я не смеюсь, улыбаюсь.
- Ты вечно улыбаешься и никогда не возмущаешься, не беспокоишься. Так жить невозможно, - сказала Седа.
- Почему же?.. Возможно.
- И ты всегда так жил?..
Я не ответил.
- Так жить невозможно, - повторила Седа. - Больше невозможно.
- Нам нужен жидкий азот,- сказал я.-Сможем достать?
- Ты окончательно отказался от лучей? - спросила Седа.
- Это модно. И...
- Что "и"?..
- Ничего, - замялся я.
Недавно я прочитал статью о том, что сотрудник одного из научно-исследовательских институтов, облучая рентгеновскими лучами мономер, заболел лучевой болезнью. Два месяца врачи бились за его жизнь и спасли. Пришлось сделать пересадку костного мозга. Целая армия людей вызвалась в доноры. Не только друзья и близкие, незнакомые приходили предложить свою помощь. Но выбрали лишь двоих, так как при этом непременно должны совпадать какие-то особенности организма, а у больного их было много.
- Седа, а какой группы твоя кровь? - неожиданно спросил я.
- Что это тебя вдруг заинтересовало?
- Готова разозлиться?.. Ну так какой же группы твоя кровь?
- Первой! - отрезала Седа.
- Хорошо!..- машинально сказал я.- Хорошо. Но сейчас это пока не имеет значения.
- С ума сошел? - изумилась Седа.
Она настойчиво ждала ответа.
- Нет. Не сошел.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Ты ужинал? - спросил Рубен.-Пойдем в ресторан? Там и поговорить можно.
- Пошли, - согласился я.
- Собирался зайти к тебе,- сказал Рубен, когда мы уселись за двухместный столик у стены.- Но лучше, что здесь посидим, не дома.
Я закурил сигарету.
- Ты странно равнодушный человек, - сказал Рубен. - Даже не поинтересуешься, где я работаю, что делаю...
- Ну, так где ты работаешь? - спросил я.
- В журнале ведомственном, - ответил он. - Редактирую скучные статьи. Тоскливо, бесперспективно.
- Переходи на завод, - предложил я.
- Именно поэтому и хотел с тобой повидаться. Что будешь есть?
- Все равно.
Он что-то заказал официанту.
Мимо нашего столика прошла пара. На девушке было точно такое же платье, какое я видел на Луизе.
- Здравствуй, Луиза.
Это было неожиданно для нее. Она остановилась. Парень тоже.
Я поднялся, чтобы пожать протянутую Луизой руку.
- А вы, наверное, Араик? - обратился я к парню в черном костюме.
- Араик, - поспешно представила Луиза.-Не достали билетов в кино и решили провести вечер здесь.
- Хорошо придумали,- заметил я.
Араик великодушно улыбнулся. На нем были модные узкие брюки, пестрые носки и остроносые туфли с каблуками-выше обычного. "Обманет девушку",-подумалось мне.
- Это хорошо,- снова сказал я.
Араик кивнул и, взяв Луизу за локоть, поспешил к свободному столику рядом.
- Кто это? - спросил Рубен.
- Вместе работаем л лаборатории,-ответил я.-Хорошая девушка. Только вот парень атот...
- Ревнуешь, - тут же шутливо предположил Рубен и громко засмеялся.
- Если не ошибаюсь, - сказал я, - ты когда-то грешил стишками?..
- Было дело и быльем поросло, - потупившись, ответил он.
Официант с напомаженной головой, в дешевом черном костюме, с жалко обвисшим галстуком-бабочкой, принес заказ. Рубен не обошелся без коньяка.
- Ты ведь после института хотел работать в научном журнале? - вспомнил я.
- Я однажды уже решил уйти с работы, - сказал Рубен,- даже поступил на лоливинилацетатный завод. Но не понравилось, пришлось вернуться в редакцию.
- Печально! - сказал я.
- Да-да... А ты, наверное, уж диссертацию пишешь?
- Нет, лока еще рано.
- Наивно: зря время теряешь. Чем раньше, тем лучше. Твое здоровье...
Я выпил коньяк и вскоре заметил, что люстры в зале потускнели.
- У вас, кстати, нет места? - спросил Рубен.
- В институте?.. Не знаю.
- А в лаборатории?
- В нашей?.. Будь у нас место, давно бы кого-нибудь взяли,- сказал я.
- При желании можно найти,-подмигнул Рубен.Как у тебя с заведующим?.. Выпьем-ка еще по одной.
- С заведующим?.. То есть с шефом... С Айказяном, да?
Рубен кивнул.
- Умный человек Айказян... Но иногда... Я хочу сказать...
- Говори.
- Выпьем!
Рубен с готовностью вновь наполнил рюмки.
- Выпьем за нашу дружбу! - сказал я.- Помнишь, ты писал стихи... Почитай, а!
- Ты бы поговорил с Айказяном насчет меня? - не отступался Рубен. Может, удастся пристроиться у вас в лаборатории?..
- Помнишь, на экзамене тебе попалась конструкция котлов Рамзина... По теплотехнике... А ты не знал... Но хитер же был! - улыбнулся я. - Начал издалека, с его трагедии. И кажется, получил "отлично". Не правда ли?.. Налейка еще!..
- У тебя уже язык не ворочается,- сказал Рубен. - Зря мы столько выпили.
- Ничего... Раз в четверть века можно и напиться,сказал я.- Раз в четверть века... А мне два года тому назад стукнуло четверть века... Значит, до пятидесяти... до пятидесяти, да?.. До моего пятидесятилетия я имею право еще один раз напиться. Почитай что-нибудь, а?..
- Айказяну уже, наверное, много лет?
- Да!.. Я поинтересуюсь. Но ничего не выйдет... Послушай, какую песню хорошую играют...
- Уже одиннадцать,- сказал Рубен.- Пошли?..
Он сделал знак официанту.
Под потолком качались люстры, и я никак не мог решить, какого же цвета плафон, тот, что между красным и синим. Потер глаза, думал, поможет. Но так и не определил. Забыл название цвета.
Подошел официант, и я вдруг почувствовал неодолимое желание подать кому-нибудь хороший совет.
- Сколько тебе лет? - спросил я у него.
- Двадцать четыре.
