Все было кончено. Девушка поднялась, оглянулась. Умолкло далекое громыхание в небе, ветер уносил к морю тучи пыли. Над местом старта уже кружили верто-леты. Один пилот увидел Марианну, сни-зился к ней.
- Вы были здесь во время старта? - испуганно спросил он, наклоняясь через борт открытой кабины.
- Да, - спокойно ответила девушка.
- Вы с ума сошли! Немедленно в больницу!
- Не беспокойтесь! - засмеялась Ма-рианна. - Ничего не случится.
Она легко взбежала по лестнице, села рядом с пилотом и сказала:
- Пожалуйста, проспект Цветов, два-дцать семь.
Пилот удивленно посмотрел на нее, но, не говоря ни слова, поднял машину в воз-дух.
Марианна ушла в себя, замкнулась. Как-то подсознательно она ощущала, что вокруг струится теплый, пряный воздух, что внизу плывут бесконечные поля, буйные сады, цветущие улицы родного Космограда.
Она не видела всего этого, ибо думала со-всем о другом.
Она решилась на невероятное. Говорила ли ее грусть о раскаянии? Нет, сто раз нет!..
Вертолет сел возле дома номер 27. Это был небольшой голубоватый коттедж, окруженный молодыми березками. Мари-анна сама когда-то посадила их, привозя саженцы из-за города.
Девушка, простившись с пилотом, на-правилась к воротам.
- Советую вам побывать в больнице! - крикнул он ей вдогонку.
Марианна не ответила. Она вошла в дом, упала в изнеможении на широкую тахту и разрыдалась. Бабушка встревожи-лась, но, сколько ни расспрашивала внучку о причинах ее горя, так и не добилась от-вета. Под вечер девушка сообщила в Киев, что оставляет работу.
После этого Марианна не гуляла, не отдыхала ни одного часа. Дни и ночи она проводила возле универсального прием-ника, слушая сообщения Космоцентра. Она хотела знать все о судьбе "Разума". Нако-нец, спустя два месяца, пришла гравиограмма с далекой антизвезды.
Мир узнал о трагедии на антипланете и о том, как удалось поймать антиастероид. Георгий передавал, что теперь у них до-статочно антивещества. Они посылали при-вет людям Земли, прощались с ними и со-общали, что берут курс на Большое Магелланово Облако.
На этом сообщение окончилось. Затума-ненными от слез глазами Марианна посмот-рела в последний раз на изображение воз-любленного, дрожавшее на экране. Вот оно потемнело, исчезло. Все...
Девушка долго сидела неподвижно, спрятав лицо в ладони. Потом вытерла слезы и вышла из дома. Постояла, прижав-шись к белокорой березке, будто прощалась с ней.
На проспекте остановила вертолет, по-просила доставить ее в Институт анабиоза.
Широкие бульвары и улицы Космограда быстро промелькнули внизу. По ним плыли потоки людей, но девушка не видела их.
Вертолет сел на крыше огромного соо-ружения, окруженного глухой стеной. Ма-рианна вскочила с сиденья и побежала вниз, по широкой лестнице, покрытой мяг-ким пушистым ковром. На первом этаже ей навстречу из-за стола поднялся полный пожилой мужчина в белом халате, с длин-ными седыми усами и добрыми светлыми глазами.
- Что вам угодно? - приветливо спро-сил он.
- Я читала, что вам нужны добро-вольцы... для опытов по анабиозу, робко сказала девушка.
- Вы хотите предложить... себя?
- Да...
- Для этого надо созвать совет инсти-тута. Я сейчас...
Он нажал кнопку на столе, набрал не-сколько цифр на диске с номерами.
- А теперь пойдемте, - мягко сказал он, обращаясь к Марианне.
Они пошли по светлому, широкому ко-ридору. Сердце девушки замерло. Что она делает? Неужели все это свершится? Да.
Марианну усадили в кресло с мягкими воздушными подушками. Она оглянулась. Сквозь матовые полупрозрачные двери про-никал приятный свет. В комнате, кроме кресел, стола и вазона с голубыми цветами, каких Марианна никогда не видала, ничего не было.
Девушку почему-то очень заинтересо-вали эти цветы.
"Откуда они? - мучительно размыш-ляла она. - Таких на Земле нет. Наверное, с другой планеты. Интересно было бы узнать..."
Неслышно открылась дверь. Вошли еще несколько человек в белом одеянии. Они поздоровались с Марианной, сели вокруг.
- Итак, - начала женщина, присталь-но глядя на девушку, - мы члены совета института. Нам дано право отбирать доб-ровольцев для анабиоза. Вы это имели в виду?
- Да, - еле слышно прошептала Ма-рианна. Ее полные губы вздрогнули. - Я хочу перейти в будущие века...
- Какой же срок вы избираете?
- Я... не знаю...
Врачи удивленно переглянулись.
- Что это значит? - спросил усатый врач. - В чем, собственно, причина вашего желания уйти из нашего времени?
Марианна подавила волнение, посте-пенно успокоилась.
- Я невеста Георгия, - сказала она, - командира внегалактической экспедиции. Вы, вероятно, знаете его?
- Кто же на Земле не знает Геор-гия? - тихо ответила женщина-врач. - Но почему вы не полетели с ним?
- Это было невозможно. Я пыталась, но безуспешно. Да... Что я хотела сказать? Вот. Я люблю его. Но ведь мы никогда не встретимся, если я буду продолжать жить. Я не могу жить без него... и прошу... усы-пить меня. И воскресить тогда, когда Геор-гий вернется с Большого Магелланова Об-лака.
Женщина-врач слабо улыбнулась, сияла очки, протерла их:
- Но ведь и нас тогда не будет. Вы же знаете, что экспедиция вернется не раньше чем через три тысячи лет...
- Передайте мое завещание будущим поколениям врачей, - упрямо сказала Ма-рианна.
Седой врач пожал плечами, перегля-нулся со своими коллегами.
- Но даже в состоянии анабиоза ваш организм не проживет так долго. Нет. Без-условно нет... Вот разве новые опыты?..
- Какие опыты?
- Бесконечно долго хранить человече-ское тело с жизнеспособной потенцией можно лишь в состоянии искусственной клинической смерти, но ведь...
- Пусть будет смерть, - сказала Ма-рианна. - Лишь бы дождаться его...
Наступила тишина. Усатый врач под-нялся и торжественно произнес:
- Один из основных пунктов Великой Хартии Мира гласит: "Любое желание че-ловека, если оно не противоречит разуму и не приносит вреда обществу, священно". Я согласен!
Медленно встала женщина, положила руку на черноволосую голову Марианны.
- В морально-этических заповедях Ве-ликой Хартии сказано: "Целесообразность любого действия, продиктованного подлин-ной человеческой любовью, не может ста-виться под сомнение". Я согласна.
К Марианне подошел высокий ученый, молчавший до сих пор. Его пристальный взор остановился на бледном лице девушки.
- Вы хорошо обдумали свой шаг? - спросил он.
- Да.
- Может быть, это лишь порыв? Мо-жет быть, вы не совсем осознаете то, что вот теперь добровольно отказываетесь от солнца, цветов, друзей, родных и знакомых, от всего того, что называется жизнью? Мо-жет быть, вы забыли о том, что воскреснете в такое время, когда вокруг вас будут со-вершенно чужие люди, новые, далекие по-коления?
