Эта бесценная сокровищница была перевезена на Женский архипелаг, где Мустафа построил две библиотеки: одну на острове Любви, а второю на острове Надежды и поделил архив между ними. Это разделение было только физическим: коммуникационная сеть между двумя островами позволяла с одинаковой легкостью заходить как в одну, так и во вторую библиотеку. После смерти Спасителя, выяснилось, что архив неполный. К примеру, есть очень мало информации о буддизме — одной из четырех самых распространенных религий на Земле до Катастрофы. Не найдены были файлы об истории и культуре стран и народов, исповедующих эту религию или ее течения. Отсутствовали в архиве целые технологические и промышленные отрасли, такие как самолетостроение и кораблестроение. Исчезли астрономические каталоги и звездные карты…
Еще долго можно было перечислять болезненные пробелы в библиотеках Мустафы, но, боюсь, что на это не хватит терпения ни у меня, ни у читателя. Вместо этого зададимся вопросом: куда же подевалась довольно таки ощутимая часть архива?
Один из ответов: этой части никогда и не было. Чисто физически невозможно собрать и каталогизировать такое огромное кол-во информации за 20 лет. Противники этой версии цитируют самого Спасителя, который в исторической речи, произнесенной им в день Катастрофы, пообещал, что ни одна крупица человеческих знаний не утеряна.
Второе объяснение: часть архива сознательно спрятана от людей. Куда, кем, а главное, зачем никто не знает, и было не мало тщетных попыток ее отыскать…
Может быть, таинственная закодированная база поможет решить нам эту загадку? Вполне вероятно, что именно там мы найдем утерянные культуры и технологии. Правда, чрезвычайно досадно, что этими знаниями уже вовсю пользуются наши соседи-противники.
Лиэй.
P. S. После публикации этого материала, архив исчез. Ну что ж, кое-какие файлы оттуда удалось сохранить.
Прочитав в первый раз эту заметку, я пожалел, что потратил время, навещая сайт Стэнли Черси. Наверняка это очередная газетная утка, утверждающая, что наконец-то пролит свет на миф о Второй Библиотеке. Меня в тот момент Вторая, да и Первая Библиотека, интересовала меньше всего, поэтому я, больше по привычке, чем по необходимости сохранил у себя статью и вернулся в реальный мир, досадуя на любителя мишуры и желтой прессы, приславшего мне эту ссылку. Однако весь день фраза «никому не известные кодирующие алгоритмы» не выходила у меня из головы. В конце концов, здесь задета моя профессиональная гордость, потому что ни кто иной, как я должен знать все, что касается безопасности нашей сети, включая и эти самые пресловутые алгоритмы. Стоит побольше узнать об авторе этих заявлений: уверен, что к криптографии он имеет такое же отношение, как я — к балету. Чтобы потешить свое самолюбие, я запустил по сети поисковую программу, которая с помощью стилистического анализа, выдает все, что когда-то было написано Лиэем, даже если он творил под другим псевдонимом.
Лиэй оказался плодовитым малым: он отметился на всех более-менее посещаемых сайтах. С большой долей вероятности свои самые ранние пробы пера он подписывал настоящим именем, поэтому я отсортировал список, выданный программой, по времени создания текста и обомлел от удивления: в начале списка располагалась дипломная работа Сола Нортона, заверенная лично мною.
Сол Нортон был самым талантливым моим учеником, и, откровенно могу признать, что он далеко обогнал своего учителя. Поэтому к его словам о зашифрованных данных следует отнестись со всей серьезностью, даже если они напечатаны в этой непрезентабельной газетке. Видимо поэтому она не возымела нужного резонанса. Действительно, как-то трудно себе представить, что власть предержащие узнают новости о своей стране из желтой прессы.
У списка, найденного компьютером, была еще одна странная особенность. Статья о Второй Библиотеке была последней, подписанной Лиэем, все последующие тексты были написаны под псевдонимом Прометей и появились в сети сравнительно недавно.
Прометей!!! Мой Бог!!! Так называет себя убийца, терроризирующий остров уже более полугода.
Самые свежие статьи, найденные программой-анализатором, были воззваниями к правительству и народу вперемежку с угрозами еще больших разрушений и человеческих жертв. Итак, невероятно, но факт, Сол Нортон, мой бывший ученик, гениальный ученый, и безжалостный, неуловимый террорист по прозвищу Прометей — это одно и тоже лицо.
Мэй и Сол были одноклассниками, и я до сих пор уверен, что он стал причиной ее сильнейших душевный переживаний, сказавшихся впоследствии на всей ее дальнейшей жизни. На самом деле, проблемы начались еще раньше, когда в программу школы был введен визуально-интерактивный тренинг, выявивший у моей дочери те самые способности, ради которых и был затеян тот давнишний эксперимент, где я и Шейла оказались в роли лабораторных крыс. Эксперимент продолжился спустя 10 лет, и каждая ви-игра была очередным тестом, итоги которого тщательно записывались и анализировались. Страсти вокруг этих игр искусственно накалялись, желая, чтобы ученики выкладывались на тренировках на все сто. Но для самой Мэй все эти опыты окончились плачевно — она стала объектом преследований и издевательств детей, которые сходили с ума от зависти к ее талантам. Я не раз утешал ее, когда она, обычно сдержанный и спокойный ребёнок, рыдала от горькой обиды и беззащитности. Мои утешения мало помогали, и я видел, как моя девочка невыразимо страдает от жестокости и несправедливости своих сверстников. После этого она стала сторониться людей, единственных в мире созданий, которые способны ни за что причинять такую боль Она тщательно избегала любого общества, и единственными ее друзьями были книги, против которых так восставала Шейла.
Кстати, про книги. Так сказать небольшое лирическое отступление. Мэй постоянно приставала ко мне с расспросами, откуда у меня взялась эта уникальная коллекция печатных книг, и я всегда уходил от прямого ответа. Иначе мне бы пришлось рассказать, что наша ненормальная семейка — всего лишь результат какого-то дикого научного опыта. Эти книги передали мне авторы эксперимента, с наказом привить к ним любовь моей дочери. Пожелание ученых выполнилось без особого труда: Мэй, да и я тоже, не могли оторваться от этих маленьких раритетов. Другой настоятельной просьбой экспериментаторов была игра в загадки по мотивам этих книг, в которую мы с дочкой должны были постоянно играть. Один из участников игры сочиняет загадку в форме хокку, а второй должен ее разгадать. И опять, эта игра доставляла нам обоим много интересных часов, проведенных вместе…
