захочу!
На этих словах он, как дикий зверь, вцепился в куриное крыло, растерзав его зубами. Ошметки мяса упали на пол. А вся картина была до ужаса мерзкой.
— Господин, я настаиваю, — повторил Густав.
— ОТВЯНЬ!
Рявкнул тот и опрокинул Густава на стол с такой силой, что столешница разломалась. Удар пришелся на и так больную спину, поэтому от боли он тут же потерял сознание. Все всполошились. Пьяного мужчину тут же силком увели. А Густава со всех сторон окружили. Прибежал Симон, в страхе наблюдая, как бледнеет кожа отца, как тяжело ему становится дышать. Роза в шоке смотрела на это, она увела остальных простолюдином от проблем подальше. Вовремя подоспел Гильмеш и оказал первую помощь. На носилках Густава увезли в больницу. Так и закончился праздник зимней жатвы.
Позже выяснилось, что удар пришёлся на почки, из-за чего Густав сильно заболел и был уже не в состоянии встать с кровати. Кроме того, его спина сильно повредилась, ног он почти не чувствовал. Проблемы с позвоночником его преследовали с самого детства, но травма и возраст сделали болезнь необратимой.
За непозволительное обращение к простолюдинам Понтия Гур Шамиля, как и его семью, лишили статуса аристократа. А семья Кол Галланд упивалась горем, недоумевая, какой путь их ждёт в дальнейшем. Симон был слишком молод, чтобы возглавить род, а нерадивые родственники только и ждала шанса, когда место главы опустеет.
В тревогах прошло два месяца. Гильмеш занимался лечением Густава, но положительных результатов оно не давало. После очередного сеанса он вышел печальнее обычного. Возле покоев отца его ожидал Симон.
— Ну как он? — встревоженно спросил сын.
Гильмеш сурово сместил брови.
— Пойди поговори с ним, мальчик.
Симон насторожился и вошёл внутрь. Окна спальни были приоткрыты, она наполнялась зимней прохладой, отчего легко дышалось. Проблески солнца нежно касались краёв постели Густава, который тихонько покашливал над капельницей.
— О-о, Симон! — радостно заговорил отец. — Входи-входи. Как ты, дорогой?
— Моё состояние не так важно. Главное ты, папа. Что сказал Гильмеш? — обеспокоенно проговорил он.
— Ты его знаешь, вечно угрюмый пессимист. Со мной всё будет в порядке. Полежу ещё немного и кха-кха, — внезапный приступ кашля настиг его.
— Отец! Не перенапрягайся!
Он налил ему стакан воды.
— Ты уже обдумал моё предложение о помолвке? — продолжил Густав, попив.
— В такое то время думать о пустяках, это ведь дурно, папа. Успеется всё.
— Нет-нет. Я хочу погулять на твоей свадьбе, — настоял он. — Неужели ты откажешь своего старику? — с ухмылкой добавил.
— Ах, так и быть, я сделаю, как ты просишь, — ответил Симон с улыбкой. — И ещё кое-что. Скоро заседание совета, а ты слишком слаб, чтобы идти на него. Пропустишь и на этот раз?
— От Кол Галландов должен кто-нибудь явиться. Закон предусматривает, что в ряде случаев вместо члена совета может прийти его доверенное лицо. И я хочу, чтобы этим лицом стал ты.
— Это большая честь, отец… но что я должен там говорить?
— То, что считаешь нужным. Ты и раньше мне помогал, теперь пришла очередь и тебе самому поучаствовать в судьбе страны.
Симон ушел с приподнятым духом, однако мысли плотным туманом осели в его голове. Он понимал, что состояние отца лишь ухудшается. Папа гас прямо на его глазах, а юному Кол Галланду было не под силу спасти его. А самое страшное, Симон не знал, кого винить в произошедшем, поэтому винил себя. Что не успел, что сам не направился разнимать смутьянов, что не предугадал то, чем может обернуться смешение двух классов.
В один из дней поместье навестила Розалия, дабы справиться о здоровье Густава. Вид Симона был печальным. Работа в совете давалась ему нелегко, он казалось не поспевал за темпом мысли остальных членов. В добавок к этому на него взвалилась ноша управления делами семьи, всеми заводами, персоналом. Решения проблем таких масштабов были ему в тягость.
— Выглядишь уставшим, — произнесла Роза, присев возле. — Когда ты последний раз отдыхал?
— Давно. Но ничего, управлюсь. На самом деле я рад, что ты пришла. Хотелось с тобой пообщаться.
— Конечно, дорогой. Я только за, ты же знаешь.
— Чем в последнее время занимаешься? — спросил он, отложив бумаги.
— Посетила совсем недавно Рабочий район, была на открытие нового медицинского центра для бездомных детей.
— Всё занимаешься благотворительностью. Полезное дело. Помогаешь выходцам из гетто, — внезапно выпалил он.
— Симон. Из Рабочего района, а не из гетто. Будь осмотрительней в словах, — разгоряченно выдала.
— Прости, это ведь, действительно, для тебя важно. Я хотел кое-что спросить. Ты уже думала о замужестве?
Роза резко сменилась в лице, гнев перешел в удивление.
— Рановато мне… да и не влюблена я ни в кого… а что?
Симон тяжело вздохнул.
— Отец хочет, чтобы я женился.
— Что?! А на ком?.. не уж то? — в волнение она беспорядочно бросалась вопросами.
— Не на тебе, дурёха! На Ракшасе.
— Фуф…
— В смысле «фуф»? — спародировал он. — Я что настолько негодный жених по-твоему?
— А ты как думаешь? Заносчивый, самовлюбленный, эгоист и нарцисс. Но с Ракшасой будете как два сапога одного сапожника.
— Ну спасибо, подруга, за теплые слова… теперь я точно уверен, что тебя ни за что не позову, — с ухмылкой проговорил. — На что мне дерзкая, упрямая и вечно бунтующая женушка.
— Ох, глядите, как разговорился!
Они оба рассмеялись. Но после беседы Симону стало лучше, его намерения прояснились.
Через несколько дней он сделал предложение Ракшасе, чем невероятно обрадовал отца. Ракшаса была давно влюблена в него, поэтому без замедлений согласилась на предложение руки и сердца. А ещё спустя пару месяцев они сыграли свадьбу по всем канонам церкви. К тому моменту Симону уже успело стукнуть восемнадцать. Сразу после свадьбы Ракшаса забеременела и через девять месяцев родился их первенец — Натали. Роза присутствовала во время родов, всячески помогая подруге. Вместе с Симоном, они решили сделать Розу «наставником» Натали. По обычаям церкви Единства, наставник — это тот, чья душа должна помогать другой на протяжении всей жизни. В своё время Пьер был наставником Симона, а Густав — Розы. К тому моменту в семье Бен Кильмани уже родился Эдмунд. И казалось, всё наконец наладилось, только вот жизнь продолжала гнуть свою кривую линию. Злой рок судьбы решил, что счастье и спокойствие не может длиться вечность. Через шесть месяцев после рождения Натали, Густав скончался от болезни. Почти два года она мучала его, но он стойко боролся с недугом, страдая и выдерживая. Однако болезнь пересилила его дух. Вся семья Кол Галландов и Бен Кильмани скорбела об утрате. Пьер даже
