По всей видимости этим существам не был чужд инстинкт самосохранения, потому что погибать здесь в неравном бою они явно не собирались, однако их наниматель (Гагарин-параморф точно знал, что Враг их нанял, а не создал специально) был совершенно другого мнения. Ему не было нужды считаться с чужой волей, он мог бросить на главного своего противника ни одну, ни две и ни три армии, а сотни и тысячи, зная, что все они погибнут, но последний оставшийся в живых сделает свое черное дело.
Повинуясь злой воле Хозяина, существа ринулись вперед в слепом экстазе. Вряд ли они понимали, что сейчас с ними произойдет, но это было и не нужно, поскольку Кукловод, единственный режиссер этого спектакля, продумал все за всех, до мельчайших подробностей. Не учел Он только того, что силы, дремавшие в Викторе, начали пробуждаться немного раньше срока, и поэтому пришлось срочно корректировать сценарий по ходу действа.
Для Гагарина все в этот момент замерло. Время практически не существовало для оператора такого уровня, но и цена была велика — пришлось расстаться со всем, что было в нем от человека. Виктор-параморф не чувствовал, не ощущал себя как человек, как материальная структура, он был сейчас процессом, но процессом сверхсложным, глобальным и масштабным.
Он видел как медленно, еле-еле, к нему приближаются черные пришельцы, как в их телах по воле Агрессора запускаются реакции распада. Он видел последствия этого, поскольку десять инопланетян представляли собой сейчас атомные бомбы в миниатюре, и ему ничего не оставалось, как применить всю вновь обретенную силу на полную (какие за этим последуют катаклизмы, Виктор не задумывался).
Скорее всего, этот бой закончился бы весьма масштабными разрушениями, не вмешайся в поединок лица, которых никто сюда не звал, но которые обязаны были первыми прийти Гагарину на помощь. По всей видимости, инкому музейного комплекса все же удалось отправить сигнал тревоги, и соответствующие спецслужбы не замедлили явиться.
Виктор почувствовал приближение штурмовой обоймы загодя, даже не смотря на то, что все они были паранормами (в команду из восьми человек входило пять интранормов и три экзонорма) и каждый из них, помимо неслабой естественной пси-защиты, имел еще прикрытие в лице персинка. Просто Виктор в этот момент пользовался даже не шестым или седьмым чувством, а был настолько слит с пространством, что стал его частью.
А вот представители черных пришельцев отреагировали на появление внезапных союзников Гагарина с задержкой. Спецназовцы атаковали слитно, слаженно без подготовки, используя всю разрушительную силу земного оружия. В ход пошли фазеры, Виктор ощутил, как содрогнулось пространство под воздействием релятиверов и линеров, и, какими бы подготовленными для войны существами пришельцы ни были, защититься от такого разрушительного буйства энергий они не смогли. В первых двух попали ярко синие лучи фазовых преобразователей, вызвав понижение уровня температуры в комнате до плюс трех по Цельсию, и тела пришельцев начали быстро видоизменяться, трансформироваться, резко терять антропоморфный и геометрически правильный облик, превращаясь в нечто аморфное и недвижное. При этом от их тел ежесекундно отваливались части, напоминавшие собой кусочки каменного угля.
Пришельцам пришлось перебрасывать свои силы на новых противников, при этом у них не было шансов отступить, поскольку группа очень грамотно атаковала противника сразу со всех сторон. Это развязало руки Виктору, и не допустило его окончательной трансформации. Обретение контроля над своим ощутимо разросшимся в возможностях сознанием и телом было подобно резкому всплытию без соответствующей аппаратуры с морской глубины. Захватило дыхание, сдавило грудь, в голове звенели колокола и били раскаты грома, перед глазами все плыло и рябило, но Виктору это не помешало в нужный момент, ни раньше ни позже, нанести избирательную и очень точную пси-атаку. Пришельцы не успели причинить серьезного вреда группе спецназа, их начала корежить неведомая сила. Черные тела, казавшиеся гладкими, вдруг начали покрываться небольшими вздутиями и холмиками, вскипели. Потом их количество резко увеличилось, а на поверхности тел появились настоящие горные пики и отвесные скалы в миниатюре. По сознанию Гагарина ударила настоящая волна боли и отчаяния, достаточно странная, чужая, однако это был действительно страх и боль. Пришельцы умирали, и им никто уже не мог помочь. В том числе и Хозяин, уже никак не успевавший активировать своих рабов, превращая их, тем самым, в ходячие бомбы.
Черные тела пришельцев застыли дикообразными фигурами, сплошь утыканные черными, острыми как бритвы иглами. Оставшихся троих совместными усилиями удалось обезвредить группе СБ, давшей залп из всех стволов разом.
Виктор постепенно успокаивался, приходя в норму. Сознание вновь собиралось воедино, превращалось во что-то подобное обыкновенному человеческому, энергетика тела сходила на нет. Гагарин подскочил к лежавшей на полу Кате, оглядел ее Ауру. Девушка была жива, но опять потеряла много сил и испытала серьезный стресс.
Виктор небольшим усилием заставил ее прийти в сознание, подпитал энергетически и послал ободряющий пси-слоган: луговая трава на опушке леса, парень и девушка, держащиеся за руку, закатывающееся летнее солнце и косяк журавлей на горизонте.
Катя слабо улыбнулась.
— Что… — прошептала она слабым голосом, — нам опять не дали как следует побыть вместе?
У Виктора сжалось сердце. Только сейчас он начинал потихоньку осознавать, кем мог стать, и что в результате этого могло произойти. Он помнил все, что происходило с ним в минуты боя. Помнил все свои чувства, мысли и переживания, и эти чувства были, прямо сказать, далеки от человеческих. Их ни в коем случае нельзя было назвать злыми, эгоистичными, однако и добрыми в общечеловеческом смысле они не были. Самое главное он мог и, видимо, собирался пожертвовать жизнями других, в том числе жизнью своей любимой, ради уничтожения противника, несущего в себе зло большее.
Гагарин робко улыбнулся, как-то натянуто и искусственно прошептал ей в ответ:
— Я надеюсь, что это скоро закончится. Во всяком случае, я попытаюсь приложить к этому все усилия.
Она долго смотрела в его светящиеся прозрачной лазурью глаза, потом притянула его к себе и нежно поцеловала.
— Я верю, ты справишься. У тебя есть предназначение. Сама Вселенная выбрала тебя, поэтому ты должен сражаться и побежать.
Виктор немного обалдел от таких слов, но записал их на счет чрезмерному романтическому настроению девушки.
— Так и будет, — пообещал он Кате, беря ее на руки.
