Некоторое «время» у Него ушло на то, чтобы соединить каналами связей новую «строительную площадку» с другими, вполне готовыми и функционирующими. Дольше всего он выстраивал процессы ветвления и кластеризации — одни из основных параметров взаимодействия Ячейки с другими подобными Объектами и с Универсумом в целом. У Него уже был опыт подобных Творений, хотя само понятие опыта было к Нему не применимо. Как, например, можно отнести его к какому-нибудь процессу или клетке организма, выполняющей отведенную ей функцию? Он не был клеткой. Процессом — да, в какой-то мере, поэтому свои задачи всегда выполнял без сбоев.
Наконец, все внешние связи, законы и параметры были просчитаны, и можно было плотнее заняться внутренней организацией будущей Ячейки, так сказать, ее базисом. Это у Него не отняло много «времени», поскольку не являлось таким уж сложным и глобальным процессом. В самом конце необходимо было внедрить в почти готовую Ячейку отпечаток Универсума, своеобразные закладки данных и собственное «клеймо», по которому в дальнейшем сюда могли прийти Его собратья и развернуть уже свои программы, в соответствие с Их логикой, моралью и творящим потенциалом.
Через некоторое «время» и эта работа была сделана. Последняя волна, сотрясшая теперь уже не аномальное пространство Бесконечномерной Точки, а четырехмерную гиперповерхность Ячейки, застыла, трансформируясь сначала в энергоинформационные сгустки, а потом и в псевдоматериальные образования, с которыми даже потом, другие надразумные творящие системы, не смогут ничего сделать.
Пространство, ставшее настоящей Ячейкой, одной из бесчисленного множества ей подобных, вспыхнуло волной ярчайшего пламени. Огненная волна, двигаясь с необыкновенной скоростью, начала обегать гиперповерхность. Новый мир рождался на глазах…
Виктор проснулся, чувствуя ментальный ток внимания к своей персоне, встал с пастели, анализируя увиденное ночью.
— Наконец-то, — воскликнула Влада. — Сколько можно дрыхнуть, когда его пол Федерации дожидается.
— И тебе доброе утро, — спокойно поприветствовал ее параморф. Интуиция молчала, а, значит, никакой опасности или тревоги пока не существовало.
Прошелся по комнате, вышел из спальни, отмечая, что родители уже давно на ногах.
— Волхв, — позвал он домового, — кто меня добивался?
— Доброе утро. Вам поступило четыре вызова. Начать по порядку?
— Давай, пожалуй.
Виктор налил себе прохладной воды из графина, разом осушил кружку.
— Сначала пытался выйти на связь Нефедов, потом звонила Оксана Вячеславовна, затем и сама Катя.
— Что-нибудь просила передать? — моментально заинтересовался Виктор.
— Нет, все абоненты просили перезвонить. Лишь Оксана Вячеславовна сказала, что с Катей вроде бы все в порядке, и ее состояние не вызывает опасений.
Виктор кивнул самому себе. Перед тем как покинуть разворошенный как осиное гнездо мемориальный музей космонавтики, он попросил Оксану, в который уже раз, обследовать девушку и приглядеть за ее состоянием.
— А последний вызов от кого?
— А это опять Нефедов беспокоил. Сказал что срочно.
— Неужели, — воскликнул Виктор, накидывая уник. — Установи с ним связь.
— Минуту.
На самом деле пришлось ждать целых пять. Сигнал часто обрывался, абонент не отвечал, но потом им удалось соединиться и Виктор увидел-почувствовал-понял встревоженного полковника. Точнее, Александр Игоревич был на взводе, как спортсмен перед решающими для него соревнованиями.
— Наконец-то, сколько же можно дрыхнуть, — начал полковник, повторив утреннее приветствие Влады. — Ты как, готов к труду и обороне?
— А у вас есть, чем меня обрадовать?
— А то как же! Собирайся, я жду тебя на «Александре Невском». Будем пытаться осуществить твой план.
— Хорошо, — кивнул Гагарин, — скоро буду.
Он велел Волхву передать сообщение родителям, в котором говорилось, что с ним все в порядке, и что он отбыл по служебным делам на Глизе. Конечно, они будут волноваться, но что поделать — служба.
— Вызови левап такси, — приказал домовому Гагарин.
— Может быть, ты позвонишь все-таки своей девушке? — спросила Влада и мысленно погрозила ему пальцем.
— Я тебя что-то не пойму, — ответил ей Виктор, — то ты бесишься, что я с ней общаюсь, то просишь позвонить? Что на тебя нашло?
— А вот хочу и спрашиваю, — фыркнула персинк и замолчала.
— Если тебя это так обрадует, то я собирался связаться с ней из такси.
Влада не ответила, сохраняя в ментальном плане надутый и обиженный образ.
Желтый левап такси сел на поляну перед теремом, дожидаясь пока в него не запрыгнет Виктор, потом стремительным росчерком взмыл в небо.
Гагарин связался с Катей уже на подлете к станции трансгресса. Девушка пребывала в хорошем, бодром расположении духа, однако она скрывала в себе (и это не утаилось от чуткого взгляда Виктора) потаенную грусть. Заверив девушку, что будет аккуратен как никогда, Гагарин прыгнул в камеру старт-терминала и вышел на борту звездного крейсера Службы Безопасности.
Нефедов протянул ему руку.
— Наслышан о твоих подвигах на Земле.
— Спасибо, лучше бы поменьше на мою долю таких приключений.
Полковник засмеялся, немного нервно, как показалось Гагарину.
— Вот я в толк не возьму, как это тебе каждый раз так дико везет встревать в самые жуткие передряги?
— Я и сам не знаю, — честно ответил Виктор. После инцидента в Москве, он часто задавал себе вопрос, каким образом Агрессор узнал о том, что Виктор будет именно в этом месте именно в то самое время? Об их с Катей экскурсии никто не знал. Нефедов ведал о том, что Виктор с девушкой будут где-то на Земле, но конкретного места Гагарин ему не сказал. Знал Волхв, мама с папой и все. Неужели его научились пеленговать? Или кто-то сумел вскрыть Волхва, а, может быть, допросить родителей?
— Ладно, не переживай. Сегодня попытаемся проделать самый обширный эксперимент над людьми за все время существования Федерации. Честно говоря, мне не очень верится в его успех, самое главное, чтобы хуже не было.
— Если доктора наук все правильно рассчитали, то не будет, — буркнул Гагарин.
— Ну, знаешь, до сих пор меня они не подводили. Хочешь взглянуть на эти махины?
— На какие? — Виктор не сразу понял, о чем шла речь.
— На генераторы твои.
— Будет любопытно.
Они спустились на нижнюю палубу. Отсек, где был установлен агрегат, охранялся как особо важный объект двумя взводами тяжеловооруженных десантников. Глядя на них, Гагарин горько усмехнулся — если бы Врагу понадобилось уничтожить установку, он бы непременно нашел способ это сделать. Слишком могущественен, эфемерен и непонятен был противник параморфа.
