— Расскажите, пожалуйста, о ваших исследованиях, — попросил Гэри. По своему опыту он знал, что ни один ученый не устоит перед искушением сесть на любимого конька. И оказался прав.
Ваддо поведал, что они взяли ДНК человека и ДНК сатира и разделили обе двойные спирали на ветви. Скрещивание одной части человеческой ДНК и одной от сатира породило гибрид.
В тех участках спирали, где составляющие оказались подходящими, они тесно сплелись в новую двойную спираль. А где не подходили друг к другу, там связка получилась слабой, непрочной, с отслоениями.
Затем они пропустили взвесь через центрифугу, отделив таким образом слабые звенья. Совпавшая часть ДНК составила 98, 2 процента общей протяженности молекулы. Сатиры удивительно близки к человеку. Разница составляет меньше чем два процента, где-то на уровне различий между мужчиной и женщиной… хотя сатиры и живут в лесу и пока ничего не изобрели.
Ваддо сказал, что среди нормальных людей встречаются различия до одной десятой процента. Таким образом получается, что сатиры отличаются от людей всего лишь в двадцать раз сильнее, чем люди друг от друга. Генетически.
Но гены скорее выступают рычагом, точкой опоры для поднятия больших грузов.
— То есть вы хотите сказать, что они появились раньше нас? — Удивилась Дорс. — На Земле?
Ваддо решительно покачал головой.
— Мы родственники, но вряд ли они появились раньше нас. Мы с ними генетические братья, идем нога в ногу в течение шести миллионов лет.
Он любезно усмехнулся, и Гэри задумался, есть ли у Ваддо разрешение уходить в погружения. У него немаленький оклад, Ученым платят достаточно, но оклад есть оклад.
Ваддо уже выдал Гэри кучу отчетов о движениях сатиров, о приросте населения и поведении. Подогнав все это под определенную модель, можно кратко описать сатиров как доисторических людей, если пользоваться терминами, принятыми в рамках психоистории.
— Описывать историю жизни математически — это одно, — заметила Дорс. — Но жить в этом…
— Ничего страшного, — прервал ее Гэри. Хотя он знал, что туристическая станция с радостью предложит гостям и сафари, и погружение, он был глубоко заинтригован. — Ты сама сказала, что мне нужно сменить обстановку. Отдохнуть от старого душного Трентора.
Ваддо слегка улыбнулся.
— Все совершенно безопасно.
Дорс понимающе улыбнулась Гэри. Когда люди женаты так долго, они умеют читать по глазам. — Вот и чудесно.
Селдон потратил несколько дней на то, чтобы детально ознакомиться с отчетами о сатирах. В нем тотчас проснулся математик и принялся рассматривать изложенный материал с точки зрения психоистории. Из неотесанной мраморной глыбы жизнь высекала скульптуру. Так много вариантов, так много шансов…
Ему пришлось поднажать на местное начальство, чтобы заполучить все данные. Начальницу звали Якани, и она могла бы с большим успехом изображать приятную любезную даму, если бы на стене кабинета, прямо над ее головой не красовался портрет академика Потентейт. Гэри принял это к сведению, а тут еще Якани долго распространялась о своей «покровительнице», которая несколько месяцев назад помогла ей основать исследовательский центр по изучению приматов на отсталой планете.
— Она установит за нами слежку, — сказала Дорс.
— Не думаю, что академик…
— Помнишь первое покушение? Я узнала из своих источников, что техническую сторону прорабатывали в университетской лаборатории.
Гэри нахмурился.
— Мой Отдел наверняка не начал бы…
— Она так же жестока, как и Ламерк, но действует более тонко.
— Ну что ты всегда всех подозреваешь!
— Не могу иначе.
В полдень они взяли след. Дорс не понравилась жара и пыль, но зато они разглядели нескольких животных.
— Ну какой уважающий себя зверь позволит разряженным «примитивистам» себя разглядывать? — сказала она.
Гэри понравилась атмосфера, царящая в лесу, она расслабляла, хотя мозг его продолжал работать четко и ясно. Он размышлял об этом, пока стоял на чистой веранде, смотрел на закат и потягивал фруктовый сок. Дорс молча стояла рядом.
Планеты — это энергетические воронки, думал он. На дне их гравитационных колодцев растения поглощают почти десятую часть процента солнечного света, который достигает поверхности планеты. Они воспроизводят органические молекулы, используя энергию звезд. В свою очередь, растения служат пищей животным, которые поглощают примерно десятую часть накопленной растениями звездной энергии. Травоядные животные служат пищей хищникам, которые усваивают десятую часть энергии, заключенной в свежем мясе. Следовательно, рассуждал он, лишь одна стотысячная часть солнечной энергии попадает в тело хищника.
Сущая ерунда! И все же нигде во всей галактике не существует более эффективного эволюционного двигателя. Почему?
Хищники по определению сообразительнее своих жертв, травоядных, и они находятся на вершине пирамиды со ступенчатыми гранями. Всеядные стоят где-то рядом. И из этой безрадостной геометрии родилось человечество.
Этот факт обязательно должен влиять на любой аспект психоистории. Именно сатиры могут помочь отыскать древний, утерянный ключ к психике человека.
— Я надеюсь, — сказана Дорс, — что в погружении легче переносится пыль и духота.
— Не забывай, что ты увидишь мир чужими глазами.
— Главное, что в любую минуту я смогу вернуться и принять горячий душ.
— Капсулы? — отпрянула Дорс. — Это больше похоже на гробы!
— Они вполне удобны, мадам.
Эксперт Ваддо дружелюбно улыбался, но Гэри чуял, что это просто маска и в душе он далеко не так дружелюбен. Они мило побеседовали. Здешний ученый коллектив выразил уважение знаменитому доктору Селдону, но, в конце концов, они с Дорс были здесь всего лишь очередными туристами. Выкладывающими денежки за кусочек первобытных удовольствий, грамотно оперирующими специальными терминами и понятиями, — но туристами.
— Вы будете зафиксированы, все жизненные системы работают медленно, но в пределах нормы, — говорил эксперт Ваддо, показывая супругам мягкие ремни. Потом подробно рассказал о системах наблюдения, о скорой медицинской помощи — если таковая потребуется — и охранниках.
— Что ж, на первый взгляд все вполне удобно, — сообщила Дорс, придирчиво все рассмотрев.
