— Я все еще считаю, что ты преувеличиваешь… — Преувеличиваю покушение на убийство?
Она поджала губы, выказывая плохо скрытое раздражение.
Раньше это действовало безотказно, но теперь все ее попытки соблюдать осторожность воспринимались им в штыки.
— Я согласился оставить Трентор лишь затем, чтобы изучить сатиров.
Он уловил смену настроения жены и понял, что сейчас она постарается все замять.
— Конечно, это должно быть полезно… и даже забавно. Тебе нужно отдохнуть.
— По крайней мере, мне не придется иметь дело с Ламерком.
Клеон учредил организацию, которую сам назвал «традиционными мерами» против разномастных заговорщиков. Некоторые тут же убрались в отдаленные уголки Галактики и не отсвечивают. Другие покончили жизнь самоубийством — по крайней мере, так это представлено.
Рейтинг Ламерка упал, когда он не смог справиться с «нападением на все заводы нашей Империи». Но у Ламерка хватало голосов в Верховном Совете, чтобы воспрепятствовать желанию Клеона сделать Селдона премьер-министром, а потому он не ослаблял давления. Гэри был неприятно поражен всем этим безобразием.
— Ты совершенно прав, — радостно продолжала Дорс, не обращая внимания на его угрюмое молчание, — на Тренторе не все благополучно, а кое-чего мы вообще не знаем. Я же исходила из той предпосылки, что если ты останешься на Тренторе, то погибнешь.
Он перестал пялиться на безрадостный пейзаж.
— Ты думаешь, организация Ламерка будет преследовать…
— Способна! Это слово лучше описывает ситуацию.
— Ясно… — Ничего ему не было ясно, но он привык доверять интуиции Дорс. К тому же ему действительно нужно хорошенько отдохнуть.
Находиться в живом, настоящем мире! Многие годы замурованный в лабиринтах под стальными перекрытиями Трентора, Гэри успел уже позабыть, насколько жива дикая природа. Зеленые деревья становятся желтыми, а потом приходит стылая морозная пора, сияющая снежной белизной.
Здесь небо распахнулось невероятно глубоко, не испещренное пролетающими механизмами, зато наполненное стайками настоящих птиц. Обрывы и утесы казались высеченными резцом. За станционными стенами он видел одинокое дерево, которое склонялось под порывами настоящего ветра. Наконец ветер подул так сильно, что согнул макушку, сделав дерево похожим на растрепанную птицу. У подножий далеких изломанных гор виднелись желтые пятна, которые оказались деревьями. В лесу их кроны приобретали оранжевый оттенок. Долина, где проживали сатиры, была скрыта от любопытных взоров пеленой серых туч. Из-за свирепых ветров было очень непросто спуститься туда на аэрокаре.
Там постоянно моросил холодный дождь. Гэри подумалось: каково животным, покрытым шерстью, терпеть эту мокроту, не имея возможности укрыться в тепле? Возможно, тренторианская чрезмерная предусмотрительность в чем-то и лучше, но все равно Гэри восторгался животными.
Он указал рукой на далекий лес.
— Мы отправимся туда? — Ему нравилась эта дикость, хотя сам лес не предвещал ничего хорошего. Давным-давно уже Гэри не занимался физическим трудом, с тех самых пор, как расстался с семьей на Геликоне. Жить на открытом воздухе…
— Не нужно судить поспешно.
— Я предвкушаю. Она усмехнулась.
— Ты всегда умудряешься подобрать словечко подлиннее, о чем бы ни шла речь.
— Кажется, нам предстоит небольшое путешествие, скорее даже просто прогулка.
— Конечно. Мы ведь туристы.
Земля здесь была изрезана острыми неприступными скалами. В густом лесу клубился туман. Даже здесь, на вершине крутого утеса, туристическая станция была окружена тонкими деревьями с разлапистыми ветвями, обрамленными мертвыми темными листьями. Запах прелых растений смешивался с влажным воздухом низин, и каждый вдох давался с трудом, словно легкие черпали жидкий опиум.
Дорс опустошила бокал и встала.
— Пойдем, присоединимся к компании.
Он послушно двинулся за ней и тут же понял, что допустил ошибку. Большая часть туристов была разряжена в стиле сафари. Партия делилась на два класса: краснолицые простолюдины, чьи физиономии выражали искренний восторг, и равнодушные богачи. Гэри отогнал официанта с подносом, полным разнообразных напитков, поскольку терпеть не мог, когда ему навязывались. Но он мужественно улыбнулся и попытался завязать какой-никакой разговор.
Беседа получилась скорее никакой. Мини-разговор. Вы откуда прибыли? А, Трентор… и какой он? А мы с (название планеты), слышали о такой? Естественно, он не слышал. Шутка ли, Двадцать пять миллионов планет…
В основном здесь собрались «примитивисты», слетевшиеся как мухи на мед — поглазеть на уникальный эксперимент. Их речи создавали впечатление, что каждый третий мир — «натуральный» или «живой»; в их устах это звучало как заклинание.
— Как приятно отрешиться от прямых линий, — произнес худощавый мужчина.
— Э, то есть? — спросил Гэри, стараясь выглядеть заинтересованным.
— Ну, в природе не существует прямых линий. Их придумали люди. — Он вздохнул. — Как хорошо отдохнуть от прямолинейности!
Гэри машинально перебрал в памяти: иголки сосны, пласт пирамидального утеса, внутреннюю часть половинки луны, шелковые нити паутинок, верхнюю кромку волн бушующего океана, грани кристалла, белые прожилки кварца в гранитных глыбах линию горизонта над спокойной гладью озера, птичьи лапы, иголки кактуса, клыки хищников, стволы молодых зеленых деревьев, паутину перистых облаков, вытянутых поднебесным ветром в линии, трещины на льду, журавлиный клин, сосульки. — Это не так, — сказал он, но ничего не добавил. Как и следовало ожидать, его привычка давать краткие ответы, подразумевающие под собой долгую цепь рассуждений, свела беседу на нет. Туристы обиженно отвернулись. Между собой они продолжали весело болтать, обсуждая образ жизни созданий, которые бродили по туманной долине внизу. Селдон слушал с искренним интересом, но в разговор больше не ввязывался. Кто-то пытался представить себе мироощущение диких животных, кто-то — охотников, некоторые — птиц. Они говорили так, словно принимали участие в спортивных состязаниях, о чем Гэри даже подумать не мог. И все же он молчал.
Наконец он сбежал вместе с Дорс в маленький парк позади туристической станции, разбитый специально для того, чтобы гости планеты могли ознакомиться с природными условиями перед погружением. На Сатирукопии, как называлась эта планета, вероятно, не водилось местных крупных животных. Здесь жили звери, которых он видел на Геликоне, когда еще был ребенком. В парке был полный загон домашних животных — различные породы, искусственно выведенные из нескольких видов чуть меньше ста тысяч лет назад, еще на легендарной Земле.
