когда они поднялись наверх, Леттке сказал, что они могут использовать время ожидания и вместе взглянуть на профили расхода энергопотребления; в конце концов, Адамек рассчитывал получить к вечеру первые результаты.
– Да, – покорно ответила она, в то время как ее мысли уже кружились как сумасшедшие в поисках способа отвлечь его: ей нужно как-то склонить его к тому, что она может заняться этим и в одиночку и посмотреть, насколько велика потенциальная опасность в таком подходе.
Впрочем, она напрасно переживала: Леттке был погружен в свои мысли и не в состоянии сосредоточиться на скучных диаграммах.
– Они все выглядят примерно одинаково, – повторил он несколько раз, и его взгляд становился все более остекленевшим. – Электричество необходимо людям и когда темно, и в полдень для приготовления пищи. Вот и все. Здесь вообще ничего невозможно обнаружить.
Хелена видела немало примечательных различий, но, конечно, остерегалась противоречить ему.
– А что, если за это время ключ изменится? – вдруг спросил он. – В Университете Беркли, имею в виду.
– Будет плохо, – ответила Хелена. – Но так никто не делает.
Леттке посмотрел на часы.
– Час и десять минут. Как думаете, стоит ли уже пойти вниз?
Хелена пожала плечами. Она сильно бы удивилась, если ключ найдется так легко, но ответила:
– Не помешает.
И вот они опять спустились вниз, увидели, что программа продолжает работать, и снова отправились наверх. На это ушло еще около получаса.
– Скажу-ка я Адамеку, что с профилями расхода электричества все не так-то просто, – наконец произнес Леттке, когда вечер уже приближался. – И тогда завтра вам нужно будет для сравнения определить оборудование разных домохозяйств – кто готовит на электричестве, кто использует газ, у кого есть стиральная машина, у кого посудомоечная и так далее. Количество комнат тоже имеет значение из-за освещения. Ну и, конечно, количество людей, зарегистрированных по одному адресу. Может быть, нам это поможет.
– Я могу сделать это завтра утром в своем кабинете, – предложила Хелена, которая уже успела сообразить, каким образом можно внести в это дело сумятицу. Так же, как и с плакатами против курения.
Вечером они еще раз спустились вниз, и, естественно, программа продолжала работу, так же как и на следующее утро. Она предоставила следить за этим Леттке и полностью сконцентрировалась на анализе данных по делу с электричеством. Она снова занялась профилями потребления домохозяйств, в которых СС обнаружила спрятанных евреев, и сравнила их с профилями других домохозяйств, настолько похожих по размеру и оборудованию, насколько это возможно: подход, который еще не пришел в голову Леттке, и черта с два она подтолкнет его к этой идее, потому что, если взглянуть на такие профили в сравнении, различия будут очевидны: с момента появления прятавшихся основная нагрузка становилась значительно выше в дневное время – укрытия освещались. Сейчас, зимой, когда используются электрические нагреватели, это будет еще заметнее.
Все-таки она рискнула и открыла профиль потребления фермы Ашенбреннеров. Какое-то время смотрела на него, затаив дыхание, прежде, чем наконец с облегчением выпустила воздух из легких: на ферме с ее многочисленными электрическими машинами, холодильниками, системами вентиляции в конюшне и так далее потребление электроэнергии было настолько нерегулярным, почти хаотичным, что пара электрических лампочек и тепловентилятор в тайнике в нем полностью терялись. Она волновалась напрасно.
День прошел, а программа все еще не нашла ключ. Хелена не удивилась, а у Леттке, похоже, сдавали нервы. Уверена ли она, что все сделала правильно?
– Если администратор в Беркли следовал рекомендациям ABM по созданию основного ключа, то, вероятно, все будет готово завтра днем, – объяснила она ему. – Во всяком случае, это усредненное значение.
Так и вышло. В среду днем в половине третьего у нее в кабинете зазвонил рабочий телефон. Это был Леттке, который последнее время торчал в подвале и ждал, когда программа выдаст результат.
Ключ гласил: J8RZtrD5syQ.
– Что это значит? – поинтересовался Леттке. Его голос стал совсем низким от напряжения.
– Ничего, – ответила Хелена, внимательно вводя найденный пароль администратора. – Ключ, состоящий из слов, которые есть в английском словаре, программа обнаружила бы не позднее вечера понедельника.
Кирст рассказывал ей, что ABM вместе с большими компьютерами проводит своего рода игру в рулетку, чтобы предложить администраторам определить основной ключ по чистой случайности. У колеса рулетки 36 секторов, что соответствует 26 буквам и 10 цифрам; ее вращают и бросают туда два шара, один большой, другой маленький. Если большой ложился на буквенное поле, то смотрели, где лежал маленький: если на красном поле, записывалась строчная буква, если на черном – прописная. Зеленое поле, равное нулю в рулетке, игнорировалось.
Она еще раз убедилась, что записала все правильно, и потом запустила второй поиск.
– Неужели это опять продлится так же долго? – раздраженно спросил Леттке.
– Может, и нет, – ответила она. – Основной ключ вводится только один раз, и его не нужно запоминать. Пароль же нужно знать наизусть и вводить по крайней мере один раз каждый день, поэтому большинство людей выбирают пароль как можно короче и легко запоминающийся.
Действительно, когда они пришли в подвал в четверг утром, чтобы проверить программу, она уже выдала результат. Паролем администратора было всего-навсего слово «america».
– Ты посмотри, – сказал Леттке. – Патриот. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Теперь приступайте. Входите.
Хелена села за компьютер.
– Интересно, сколько сейчас времени в Калифорнии…
Леттке нетерпеливо взглянул на наручные часы.
– Разница во времени составляет девять часов. Значит, там немного за полночь. – Он посмотрел на нее с задумчивым видом. – Ах вот оно что. Думаете, будет подозрительно, что администратор входит в систему в такое время?
– Нет, – ответила Хелена, подключаясь к Беркли. – Совсем наоборот.
Через две минуты у них появился полный доступ. Документы «Лета исследований» обнаружились в данных профессора Оппенгеймера, их оказалось много. Хелена скопировала все, что нашла, и прервала соединение. И они начали просматривать документы на экране.
– Это описание бомбы, – отметил Леттке, склонившись над ней слишком близко и повелительно нажимая на клавиши управления курсором. – Атомной бомбы с огромной разрушительной силой.
– Вы читаете по-английски гораздо более свободно, чем я, – сказала Хелена, собираясь встать и уступить ему стул.
Леттке не обратил на нее никакого внимания, продолжая читать дальше. Его дыхание стало прерывистым.
– Они действительно в это верят, – выдавил он наконец. – Действительно думают, что одной такой бомбы достаточно, чтобы разрушить весь Берлин до основания!
Поднял глаза, в поисках взгляда Хелены, и выглядел так, словно только что очнулся от дурного сна.
– И что нам теперь с этим делать? – пробормотал он.
48
Прежде всего возник вопрос, как они перенесут обнаруженные данные наверх, на свои собственные компьютеры. В одном из ящиков находилась магнитная кассета с достаточным объемом памяти. Хелена вставила ее, стерла то, что на ней было, и запустила процесс копирования. Ничего необычного.
Но она это делала с таким чувством, как будто была наполовину оглушена и словно это все происходило не на самом деле,
