Плыть было неудобно: в «пончо» путался, штаны и камень в руках мешали. Надо бы остановиться и привести свое имущество в порядок. Разглядел сквозь прозрачную воду кучу крупных камней на дне, доплыл до нее, зацепился ногами. Дальше — дело техники: расположил за поясом на спине скатанное в рулон пончо, впереди — штаны, с завернутым в них камнем и туфлями. Сложил аккуратнее куртку. Теперь лучше, по крайней мере — руки свободны, и «пончо» не путается.
Перед тем, как плыть дальше, вынул нож, полюбовался. Настоящий двулезвийный кинжал. Но не такой, как в исторических фильмах, не четырехгранный — плоский, с канавкой-кровостоком для прочности. Лучше не проверять остроту пальцем, чтобы не порезаться — кровь привлекает акул.
Клинки у телре хорошие, а бойцовские качества — так себе. Слишком легко удалось Михаилу поймать в захват ногу «хозяина», медленно он бил. А потом действовал и вовсе по-киношному, бил второй ногой сбоку в прыжке — от такого удара тоже легко защититься. Во время обучения у Гри, если Михаилу удавалось вот так вот поймать за ногу спарринг-партнера, тот ловко переводил борьбу в партер, или мог рукой ударить. Да и от удара в промежность Ог и Нети защитились бы хоть сцепленными в замок руками. А Гри удавалось поймать за ногу только при отработке приемов, в учебных поединках — ни разу.
Кроме того, телре взялся махать ногами, когда рядом с ним лежал на «алтаре» меч, а на поясе висел нож. Просто не сообразил вовремя? Вряд ли, в драке думать некогда, действовать нужно рефлекторно. А телре — воины опытные, рефлексы должны быть на уровне, и первый рефлекс — хвататься за оружие. В таком случае — есть другое объяснение: телре прикрылся от уксусного плевка правой рукой, занята она оказалась, а нож висел на поясе как раз под нее, да и меч был с правой стороны, неудобно за оружие было хвататься. Хотя сам Михаил все равно схватился бы, отступив на шаг. И лучше — за меч, конечно, потребовалось бы время, чтобы его выхватить, но не обязательно, мечом в ножнах тоже можно драться. Нет, тут что-то другое: то ли удар ногой — секретный прием, которого противник не ожидает, то ли телре предпочитают не марать свои клинки кровью рабов. Все равно, странно все это.
Михаил неторопливо, наслаждаясь, плыл над дном, вдоль берега. Ориентировался по солнцу, точнее — по его лучам, преломляющимся в воде. Дно менялось, стало совсем каменистым. Стали часто попадаться разнообразные, красочные рыбы, крабы, креветки. Покачивались водоросли, даже кораллы встречались — очень похожие Михаил видел в морях мира Каменное Дерево. Не захочешь — залюбуешься. Телре много теряют из-за своей глупой неприязни к соленой воде. Вот, кстати, один из путей перевоспитания телре — продемонстрировать им подводные красоты. Конечно, дыхательных яасенов на всех телре не напасешься, но для начала сойдет и маска для ныряния.
Однако удивительная штука этот яасен. Вот откуда, спрашивается, он берет воздух для Михаила? Разлагает воду на кислород и водород? А водород — куда девается? Да и чистым кислородом дышать нельзя, разве что при низком давлении, а под водой давление выше атмосферного даже на небольшой глубине. Стало быть, Михаил сейчас дышит кислородом разбавленным. То есть — в смеси с азотом, или гелием, или неоном, или еще чем. А откуда этот азот или еще что? Трансмутация элементов, термоядерные реакции? То есть, у Михаила в зубах реактор? Этого только не хватало… Нет, реактор — это слишком, даже для яасена. Еще может быть, что яасен отфильтровывает воздух из воды, как рыбьи жабры. Но в воде растворено не так уж много воздуха, здоровому молодому парню не хватит. Разве что яасен большой объем воды фильтрует, однако потока воды к висюльке и от нее не чувствуется. Чутье подсказало, что яасен подает воздух прямо из атмосферы над водой, через нечто вроде лаза. Или иным способом. Можно вспомнить, как яасны размножаются: в некоторый мирах, на той же Ненависти, к примеру, при переходе через лаз яасен становится черным бубликом, и рядом с ним вырастает другой яасен. Процесс можно ускорить, если обеспечить материалом — редкими химическими элементами. Просто расположить рядом кусочки циркония, скандия, платины, селена и так далее. Желательно в чистом виде, тогда дело пойдет быстрее, но не обязательно — можно сплавы, и даже руды, которые эти элементы содержат. Зародыш яасена будет расти, а кусочки материалов — уменьшаться, можно унести яасен от материалов на сотню-другую метров — все равно будет расти, только медленнее. Чем больше расстояние до материалов, тем медленнее рост яасена. Можно зародыш яасена унести — тоже рост замедляется с расстоянием до «родителя». С процессом размножения яасенов ученые в основном разобрались, установили, что яасены для этого действительно переносят вещество на короткие расстояния не то через какое-то там седьмое измерение, не то через пресловутое гиперпространство, не то через что-то среднее между первым и вторым.
Яасены и не такое могут, в некоторых мирах превращаются в генераторы питательного бульона — до сих пор неизвестно, откуда они бульон берут. В тех мирах, где есть подходящие приборы для исследования, яасены в бульонные генераторы не превращаются — может не получается из-за различия в законах природы, может, просто надобности пролазникам нет, яасены-то превращаются в нужные вещи. А в тех мирах, где яасены таки становятся «рогами бульонного изобилия» — приборов нет, а принесенные из других миров не работают. Все из-за той же разности в законах природы.
Михаил плыл уже давно, пожалуй, с десяток километров пронырнул. Начал замерзать, да и солнце явно клонилось к закату.
Прислушался к чутью — на берегу опасности не было. Либо преследователи-телре разочаровались и ушли — могли убедить себя, что беглый раб утонул — либо остались далеко севернее по берегу. Можно выбираться.
Пока Михаил занимался дайвингом, на поверхности поднялся ветерок, и каменистый в этих местах берег ласкала слабая зыбь. Выбрался на все еще горячие камни, первым делом выжал и расстелил сушиться свое тряпье. Прижал камнями, чтобы не унесло ветром, когда высохнет.
Теперь можно наконец-то провести ревизию своего имущества. Фляга — наполнена водой, можно напиться. В треугольной сумочке на поясе лежала плоская штучка с рычажком, в которой Михаил опознал примитивную фитильную зажигалку. Только фитиль совершенно раскис в морской воде. Кроме того, в сумочке лежала массивная линза — видимо, тоже для разжигания огня. Хорошая штука, однако разводить огонь Михаилу опасно — можно выдать себя дымом, да и кострище — слишком заметный след.
Разрезал одну лепешку — тягучий и жесткий сыр, хотя на вкус ничего. Съел половину лепешки, хотелось еще, но решил сэкономить.
