— Я все думаю о вас, — сказала она вдруг. — Мы не могли бы сработаться? Бессмысленно отдавать все эти деньги каким-то старым ученым. Осталось почти два миллиона.
— И как же мы могли бы сработаться?
Раздумывая над тем, как мы могли бы сработаться, она укусила себя за большой палец.
— Понимаете, она моя сестра. Долго держать здесь я ее не могу. Если узнают, что она жива, я потеряю эти деньги. Было бы лучше, если бы она умерла.
Я промолчал.
— Я уже три или четыре раза заходила к ней с пистолетом, — продолжала она после долгой паузы. — Но каждый раз, когда я пытаюсь нажать на спуск, что-то меня останавливает. — Она уставилась на меня и сказала: — Я отдам вам половину денег.
Я погасил свой окурок.
— Вы предлагаете, чтобы это сделал я?
Уж на сей раз эта ничего не выражающая улыбка достигла-таки ее глаз.
— Вы только представьте себе, что вы могли бы сделать со всеми этими деньгами.
— Но у меня же их пока нет.
— О-о, я их вам дам. Сейчас я вам выпишу чек.
— Как только я сделаю это, вы сразу же можете объявить чек недействительным, разве нет? А то и застрелите меня, как застрелили Шеррилла, — сказал я и посмотрел на нее, прикидываясь дурачком.
— Я не шучу, когда я что-то говорю. А когда даю обещание, выполняю его, — терпеливо сказала она. — К тому же вы можете взять и меня.
— Да что вы? — Я попытался не дать ей почувствовать, что не испытал никакой радости. — Прекрасно. — Я встал. — Где она?
Она вытаращилась на меня, ее лицо оставалось по-прежнему невыразительным, но сверху на левой щеке задергался нерв.
— Вы это сделаете?
— Не понимаю, почему бы и нет? Дайте мне пистолет и скажите, где она.
— Разве вы не хотите, чтобы я сначала выписала чек?
Я покачал головой.
— Я вам доверяю, — сказал я, надеясь, что не слишком переигрываю со своим дурашливым взглядом.
Она указала на дверь в другом конце зала, напротив стеклянной двери.
— Она там.
— Тогда дайте мне пистолет. Надо обставить дело так, будто это самоубийство.
Она кивнула.
— Да, я тоже думала над этим. Вы… вы не причините ей боли?
Теперь уже в ее глазах появилось пустое, отсутствующее выражение. Ее разум, казалось, блуждает где-то в пространстве.
— Пистолет, — сказал я и щелкнул пальцами.
— Ах, да. — Она задрожала, нахмурилась, туманно оглядела комнату. — Где же он у меня? — Нерв у нее под кожей скакал, как лягушка. — По-моему, он должен быть у меня в сумке.
Сумка лежала на одном из кресел. Она направилась туда, но я ее опередил.
— Ничего, — сказал я. — Я сам возьму. Вы садитесь и расслабьтесь.
Я взял сумку и щелкнул застежкой.
— Не открывайте ее, Мэллой!
Я быстро повернулся.
В раскрытых стеклянных дверях стоял Манфред Уиллет. Автоматический пистолет в его руке был направлен на меня.
Морин пронзительно закричала.
— Дурак! Почему ты не подождал? Он бы это сделал! Глупый, безмозглый дурак!
Холодный взгляд Уиллета переместился с меня на нее.
— Разумеется, он бы этого не сделал, — кратко бросил он. — Ему нужен был твой пистолет. А сейчас успокойся, я сам во всем разберусь.
Она медленно повернулась ко мне. В ее черных глазах появился лихорадочный блеск.
— Разве бы вы этого не сделали? — спросила она. — Разве б не сделали?
Я покачал головой.
— Нет, — сказал я и улыбнулся ей.
— Все это зашло слишком далеко, — сказал Уиллет, проходя комнату. — Садитесь, — продолжал он, обращаясь ко мне. — Я хочу поговорить с вами. И ты тоже сядь. — Это уже к Морин.
Я сел, но она стояла неподвижно, уставившись на Уиллета, ее острые зубки грызли большой палец.
— Сядь! — сказал он и направил на нее свой пистолет. — Ты такая же сумасшедшая, как и твоя мать. Пора уже взять тебя под контроль.
Тут она улыбнулась и прошла к креслу, где прежде лежала ее сумочка, села, закинула ногу на ногу и продолжила грызть большой палец.
Уиллет стоял перед пустым камином. Он держал пистолет на уровне бедра. На лице у него было суровое и одновременно тревожное выражение, а его взгляд то и дело перемещался с нее на меня и обратно.
— Где Джэнет? — спросил он.
Поскольку Морин ничего не сказала, я указал большим пальцем на дверь напротив стеклянной.
— Она говорит, что там.
— Она в порядке?
— Насколько я знаю.
Он несколько расслабился, но пистолет не опустил.
— Вы отдаете себе отчет, что при данном раскладе по-прежнему можно неплохо заработать, если вы объединитесь со мной? — спросил он. — Пока что мы еще в состоянии держать это дело под контролем. Я дал маху, предоставив ей такую свободу. Я и понятия не имел, что она настолько опасна. Знал, конечно, что она взбалмошная, как и ее мать, но считал их безвредными. Я бы принял меры и пораньше, но мне помешал Шеррилл. Теперь, когда он мертв, все гораздо проще. Теперь единственное препятствие — это вы. Вам хватит пятьдесят тысяч, чтобы держать рот на замке?
Я поднял брови.
— Она только что предложила мне миллион.
Он сделал нетерпеливый жест.
— Послушайте, это деловое предложение. Не будем тратить время. Миллиона у нее нет. Она бы вам все равно ничего не дала, даже если бы у нее было что дать. Страховку за «Шхуну-Мечту» она получить не может. Страховка достанется мне.
— А что будет с ней? — спросил я и бросил взгляд на Морин.
— Я помещу ее в сумасшедший дом. Альтернативы у нее нет, если только она не хочет, чтобы ее сдали в полицию и привлекли к суду за убийство. — Уиллет говорил тихо и быстро. — Все это можно сделать без особого шума. Джэнет вряд ли станет возражать. Я сумею убедить ее сделать то, что надо. Ей достанется все состояние. Мы с вами поделим страховку за «Шхуну-Мечту».
— Позвольте мне кое-что выяснить, — сказал я. — Уж не вы ли с самого начала замыслили этот небольшой заговор?
— Не будем в это вдаваться, — кратко бросил он.
— Это была его идея, — сказала Морин. — С самого начала. Он погряз в махинациях с опекунством. Джэнет узнала об этом. Именно он убедил маму заточить Джэнет в санаторий. Если бы не Даглас, он бы и меня упек куда-нибудь.
— Замолчи! — отрезал Уиллет, и лицо его стало жестким.
— Я догадываюсь, что примерно так и обстоят дела, — сказал я. — Я понимал, что тут обязательно замешан кто-то, имеющий отношение к опекунству. Я стал подозревать вас, когда вы выразили нежелание поставить об этом в известность других опекунов. А уж когда Джэнет забрали из квартиры моей секретарши, так и вообще все понял. Кроме вас, меня и Полы, никто не знал, что Джэнет там.
